Андрей Курков - Садовник из Очакова Страница 3

– Ты иди, – сказал ему неожиданно холодным тоном Степан. – Мне бы одному побыть! Помыслить!

– Мыслитель! – едва слышно, пренебрежительно буркнул Игорь и развернулся. Зашел в дом. Оставил пакет с буханкой хлеба на кухне. Бросил взгляд на старые весы с двумя чашами, стоящие на подоконнике. В одной чаше весов стояли гирьки от легкой двадцатиграммовой до толстушки в два кило. В высокоподнятой второй чаше лежала расчетная книжка для платы за электричество, тоже придавленная гирькой, будто бы иначе эта книжка могла улететь. Эти весы были чем-то вроде личного рабочего стола матери. Она и нужные ей документы и бумаги оставляла на весах, и, когда готовила, вес продуктов проверяла, хотя наверняка и без взвешивания могла отрезать от куска ровно сто граммов масла или насыпать в миску двести граммов муки.

Налил себе Игорь стакан молока и отправился в гостиную смотреть телевизор. На «Новом канале» как раз какой-то детектив показывали. Обычно Игорь смотрел бы фильм до конца, но сегодня всё ему казалось неинтересным. Всё, кроме загадочной татуировки. Минут пятнадцать промаявшись перед телеэкраном, Игорь снова обулся и вышел во двор. Подошел к кирпичному сараю, заглянул внутрь. Но Степана там не было. Не было Степана и в саду, и в огороде.

Игорь зашел внутрь проверить: не исчезли ли вещи садовника. Но рюкзак его висел на гвозде над кроватью, и одежда, сложенная, как после прачечной, аккуратно лежала на старой деревянной этажерке рядом с рубанком и прочим столярным инструментарием.

Глава 3

Вечером перед сном Игорь еще раз подошел к сараю, надеясь увидеть вернувшегося Степана. Однако садовника все еще не было.

Озадаченный его исчезновением, Игорь лег спать, но долго не мог заснуть. Переворачивался с боку на бок, закрывал глаза, но то ли возбуждение, связанное с поездкой в Киев, то ли какая-то не очень внятная тревога держали тело в напряжении. Пару раз ему слышались со двора какие-то звуки, похожие на шаги. Он поднимался, выходил на порог дома, но там его ожидала тишина. Тишина, наполненная обычными ночными посторонними шумами и звуками. Где-то высоко в темном небе летел самолет. Где-то кричал о своем одиночестве пьяный бомж. Где-то на сумасшедшей скорости через Ирпень мчалась иномарка.

Чтобы больше не отвлекаться, Игорь плотно прикрыл форточку, и в конце концов сон одолел его.

А утром к его далеко не бодрому из-за короткого сна состоянию добавилась еще и головная боль. Не сильная, но навязчивая. Эту боль он помнил с детства. Он к ней почти привык и иногда даже не обращал на нее никакого внимания.

– Ты уже встал? – крикнула из кухни мама. – Иди завтракать!

Съев яичницу, Игорь выпил кружку молока, а потом заварил себе чаю покрепче. Пока пил, заметил, что в поднятой чаше весов придавленная гирькой квитанция для уплаты за телефон лежит. Усмехнулся, взял из второй чаши еще одну гирьку и тоже на квитанцию опустил.

– Ты Степану тоже чаю сделай и бутерброд с колбасой! – попросила его Елена Андреевна.

Игорь автоматически кивнул. И вспомнил вчерашний вечер.

«Может, вернулся уже? – подумал. – А если вернулся, то чай да бутерброд его только обрадуют. Заодно и разговорчивее будет…»

«Дарницкий» хлеб, привезенный прошлым вечером, за ночь не очерствел. Елена Андреевна хлеб всегда в целлофановый пакет завязывала. Отрезал Игорь два толстых ломтя. По-крестьянски щедро маслом намазал и по куску докторской колбасы поверх положил. Бутерброды – на тарелку. В другую руку – кружку чаю.

Дверь в сарай была прикрыта. Игорь не помнил: закрывал ли он ее прошлым вечером. На всякий случай постучал. Ответа не последовало.

Оставив кружку с чаем на пороге, Игорь зашел внутрь. Все, как было вчера. Не возвращался Степан.

Прихватив с порога чай, Игорь закрылся в сарае и остановил свой взгляд на рюкзаке садовника. Странный, необычный полумрак помещения – свет сюда попадал только через небольшое окошко справа от двери – создавал немного таинственную атмосферу. Можно было, конечно, щелкнуть выключателем и наслаждаться бодрым свечением стоваттной лампочки, свисавшей с потолка. Можно было бы и настольную лампу принести – благо, три розетки предлагали свободный доступ к электроэнергии. Все здесь было приспособлено для комфортной хозяйственной работы с использованием электроинструмента. Да и сами инструменты лежали и на этажерке, и в двух деревянных ящичках.

Но Игорю больше нравилась атмосфера таинственности. Может, потому что сам Степан так таинственно исчез, прочитав то, что когда-то было наколото на его предплечье? А может, потому что, несмотря на исчезновение садовника, часть тайны все еще присутствовала где-то здесь рядом и ее можно было попробовать отыскать. Только вот где? Может, в рюкзаке?

Нет, Игорь не собирался взять и враз вытрусить все содержимое рюкзака на бетонный пол или на старый половичок. Хорошее воспитание заставляло его уважать любую частную собственность: и движимую, и недвижимую, и даже просто бегающую и при этом лающую – как, к примеру, соседского пса Барсика. Но любопытство, устойчивое и настойчивое, не позволяло Игорю перевести взгляд с этого наполовину пустого брезентового рюкзака на что-нибудь другое. К тому же рюкзак не был застегнут, хоть и имел для этого два ремешочка.

В конце концов Игорь осторожно заглянул внутрь, но ничего там рассмотреть не смог. Включил свет и снова опустил взгляд внутрь рюкзака. Там, на дне, лежала коробка с нарисованной на ней электробритвой, а сбоку какие-то тряпки, носки, кеды.

На мгновение прислушавшись к внешнему миру, Игорь вытащил из рюкзака картонную коробочку и осторожно открыл. Там действительно лежала старомодная электробритва вместе с инструкцией и набором сменных круглых ротационных лезвий. Игорь покрутил ее в руках. Ему показалось странным, что Степан пользуется таким антиквариатом. Но, с другой стороны, и сам Степан, по сравнению с Игорем, тоже был «антиквариатом», не очень ярким, но в чем-то типичным представителем прошлого, двадцатого века. Такие люди всегда консерваторы и любят хранить то, к чему привыкли с молодости.

Опуская бритву обратно в коробочку, Игорь заметил на дне еще какую-то бумажку, выглядывавшую из-под узкой книжицы-инструкции. Приподнял пальцем инструкцию и вытянул оттуда почтовый конверт – тоже из прошлого века. На жирной печати, поставленной «мимо» почтовой марки, легко прочитывалась дата: «19.12.99».

Внезапно со двора донесся шум. Перепугавшись, что садовник застанет его за столь неблагородным занятием, Игорь опустил коробочку с бритвой на место, на дно рюкзака, и только затем понял, что письмо осталось у него в руке.

Быстро засунул письмо в карман брюк. Выключил свет и вышел.

Больше всего он сейчас боялся столкнуться нос к носу с садовником. Но Степана во дворе не было. Шум, который напугал его, повторился. Это сосед бензопилой разделывал старую вишню – запасался дровами на зиму. Дрова ему были нужны для сауны, а не для отопления – дом у него, как и у них с мамой, отапливался газовым котлом.

– Как делишки? – окликнул Игоря сосед, отняв бензопилу от ствола уже поваленной вишни.

– Ничего, – громко ответил Игорь. – Порядок!

– Это пока порядок. А со следующей недели похолодает, – поделился новостью сосед и вернулся к своему занятию. Пила снова завизжала.

Игорь кивнул и торопливо зашел в дом.

– Как там Степан, не мерзнет? – спросила мама, заметив вернувшегося сына.

– Да нет его там, ушел куда-то. Кажется, еще вчера!

К удивлению Игоря, Елена Андреевна никак не отреагировала на исчезновение садовника. Впрочем, подумал Игорь, какое это исчезновение, если вещи остались?!

И сам успокоился. К радости своей заметил, что головная боль прошла. Налил себе еще одну кружку чая.

Елена Андреевна заглянула в кухню минуты через три, нарядно и аккуратно одетая.

– Как вернется, скажи ему, чтобы картошку еще раз перебрал. Да и пусть уже потихоньку в погреб ее опускает!

– А ты куда? – поинтересовался сын.

– На почту за пенсией, а потом к сапожнику зайду – пора зимние сапоги чинить.

Проводил маму взглядом – окно кухни как раз на калитку выходило. Потом из кармана конверт достал. Внутри – открытка с новогодними поздравлениями: «Дорогой папа! Пускай новое тысячелетие принесет в твою жизнь радость и счастье! Крепкого тебе здоровья! Твоя Аленка!»

Игорь перевел удивленный взгляд с открытки на конверт. Отправитель: Садовникова Алена, Львов, ул. Зеленая, 271.

Получатель: Садовников Степан Йосипович, Киевская область, г. Бровары, ул. Матросова, 14.

– Садовников работает садовником?! – усмехнулся Игорь.

Отпил чаю. Посмотрел снова в окно и, кажется, в первый раз обратил внимание на пожелтевшие листья молоденьких яблонь, высаженных перед домом три года назад. На ветвях деревьев висели покрасневшие яблоки – зимний сорт. Такие и до апреля долежат в целости и сохранности!