Джефф Кинни - Дневник слабака. Собачья жизнь Страница 3

Единственное, что меня порадовало, так это то, что мама не пригласила Фригли, этого паренька с прибабахом, который живёт в начале улицы, потому что в последнее время он стал совсем того.

Я начинаю думать, что Фригли, возможно, немного опасен – к счастью, летом он почти не вылезает с заднего двора. Я думаю, его родителям следует поставить электрическое заграждение или что-то типа этого.

Ладно, фиг с ним, с Фригли. Мама сказала, что на сегодняшнее собрание каждый должен принести свою любимую книжку и мы выберем одну для обсуждения. Все парни положили свои книжки на стол, и каждый, похоже, был доволен своим выбором – недовольна была лишь мама.

Мама сказала, что наши книжки не имеют никакого отношения к «настоящей» литературе и что пришла пора познакомиться с «классикой».

Затем она принесла стопку книг, которые, наверное, остались у неё с тех времён, когда ОНА сама была маленькой.

Именно такого типа книжки нас заставляют читать в школе.

У них там разработана целая программа: если в свободное время ты читаешь что-нибудь из «классики», тебя премируют наклейкой с гамбургером или ещё какой-нибудь ерундой.

Мне только непонятно, на каких дураков это рассчитано.

За пятьдесят центов в магазине для поделок и хобби можно купить целую пачку таких наклеек.

И потом я не очень понимаю, что значит «классика».

Но думаю, что «классикой» может считаться такая книжка, которой не меньше полувека и в которой в конце обязательно умирает какой-нибудь человек или животное.

Мама сказала, что, если нам не нравятся книги, которые выбрала она, мы можем сходить на экскурсию в библиотеку и подыскать что-нибудь, что устроило бы нас всех. Но такой вариант мне решительно не подходил.

Понимаете, когда мне было восемь лет, я взял в библиотеке одну книжку, а потом напрочь об этом забыл. Через несколько лет я нашёл её за своим письменным столом и подумал, что, наверное, задолжал библиотеке не меньше двух тысяч долларов, учитывая, сколько пенни они берут сегодня за каждый просроченный день.

Поэтому я спрятал книгу в коробку со старыми комиксами, которая стоит у меня в шкафу, и она лежит там по сей день. С тех пор я ни разу в библиотеке не был, но знаю, что, если однажды там ПОЯВЛЮСЬ, меня уже будут поджидать.

По правде сказать, стоит мне только ЗАВИДЕТЬ библиотекаря, как мне тут же становится не по себе.

Я спросил маму, не даст ли она нам ещё один шанс выбрать книжки самостоятельно, и она согласилась. Следующее собрание клуба назначено на завтра, и мы должны будем принести новую подборку.

Среда

Что ж, за ночь клуб «Чтение – это весело» понёс серьёзные потери. Большинство парней, пришедших вчера, сегодня выбыло из строя, и нас осталось только двое.

Роули принёс две книги.

Я выбрал девятый том серии «Магия и монстры: тёмные королевства». Я решил, что книга должна маме понравиться, потому что она довольно длинная и в ней нет картинок.

Но маме моя книжка не понравилась. Она сказала, что не одобряет обложку, потому что маму совсем не радует то, как на ней изображены женщины.

Я читал «Погибель теней» и что-то не припомню, чтобы мне попадались женщины. На самом деле это даже интересно – ЧИТАЛ ли её вообще тот, кто рисовал к ней обложку?

Ладно, проехали. Мама сказала, что на правах основателя клуба «Чтение – это весело» накладывает вето на нашу подборку и оставляет выбор книги за собой. Она выбрала для нас «Паутину Шарлотты», смахивающей на всю эту «классику», о которой я уже говорил.

Обложка у неё такая, что сразу могу гарантировать: либо девчушка, либо свинюшка недотянут до финала.

Пятница

Итак, в клубе «Чтение – это весело» остался всего один человек – я.

Роули отправился вчера на гольф со своим папашей и бросил меня на произвол судьбы. Я не выполнил задание по чтению и очень рассчитывал, что он меня прикроет.

Никакой моей вины в том, что я не успел выполнить задание, нет. Вчера мама сказала, что я должен читать в своей комнате по двадцать минут в день, но вся проблема в том, что мне трудно подолгу концентрироваться. После того, как мама застукала меня прыгающим по комнате, она запретила мне смотреть телевизор, пока я не прочитаю книгу.

Так что вчера вечером мне пришлось дожидаться, когда она ляжет спать, прежде чем я смог получить свою порцию развлечений.

У меня из головы всё никак не шёл тот ужастик про бурую руку. Я опасался, что, если буду сидеть в ночи перед телевизором один-одинёшенек, бурая рука может выползти из-под кровати и сцапать меня за ногу или ещё за что-нибудь.

Вышел я из положения следующим образом: проложил себе тропку от моей комнаты до гостиной, раскидав на всём пути свои шмотки и прочие причиндалы.

Так я смог спуститься вниз и подняться обратно наверх, не касаясь пола.

Сегодня утром папа споткнулся о мой словарь, который я положил на верхней ступеньке лестницы, и теперь на меня злится. Но я уже привык к тому, что папа злится из-за любых неожиданностей в любой день недели.

Теперь меня одолевает новый страх – я опасаюсь, как бы бурая рука не заползла ко мне на кровать и не расправилась со мной, пока я сплю. Поэтому в последнее время я стал укрываться одеялом с головой, оставляя лишь малюсенькую щёлочку, чтобы можно было дышать.

Но у этой стратегии имеются СВОИ риски. Сегодня в мою комнату зашёл Родрик, и всё утро я потратил на то, чтобы выполоскать привкус вонючих носков изо рта.

Воскресенье

К сегодняшнему дню я должен был прочитать первые три главы из «Паутины Шарлотты». Когда мама выяснила, что я не успел это сделать, она сказала, что мы будем сидеть за кухонным столом до тех пор, пока я их не одолею.

Примерно через полчаса раздался стук в дверь – это был Роули. Я было подумал, что он хочет вернуться в клуб «Чтение – это весело», но, увидев рядом с ним его папашу, понял, что что-то стряслось.

В руках у мистера Джефферсона была какая-то официальная бумага, на которой стоял логотип элитного загородного клуба. Он сказал, что это счёт за фруктовые коктейли, которые мы с Роули там заказывали, и что общая сумма составляет восемьдесят три доллара.

Всякий раз, когда мы с Роули заказывали в клубе напитки, мы просто указывали на чеке номер банковского счёта мистера Джефферсона, и всё. Никто не говорил нам, что нужно будет за них ПЛАТИТЬ.

И вообще, я не очень понимал, зачем мистер Джефферсон заявился в МОЙ дом. Кажется, он архитектор или кто-то типа этого, так что если ему нужны восемьдесят три бакса, почему бы ему просто не построить ещё одно здание? Мистер Джефферсон тем не менее продолжал беседовать с моей мамой, и они сошлись на том, что нам с Роули нужно уплатить по счёту.

Я объяснил маме, что мы с Роули всего лишь дети, – нам не платят зарплату и у нас нет никакой перспективы карьерного роста. Но мама сказала, что нам просто нужно быть «креативными». А потом добавила, что, пока мы не выплатим то, что задолжали, клуб «Чтение – это весело» придётся на время закрыть.

По правде сказать, это было как гора с плеч. Потому что я готов заниматься чем угодно, лишь бы это не имело отношения к чтению.

Вторник

Вчера мы с Роули целый день ломали голову над тем, где нам раздобыть эти восемьдесят три доллара. Роули сказал, что, может, я просто схожу в банкомат и сниму немного деньжат, чтобы расплатиться с его папой.

Роули сказал так потому, что считает меня богатым. Пару лет назад во время зимних каникул Роули зашёл ко мне в гости, а у нас тогда как раз закончилась туалетная бумага. Вместо неё моя семейка пользовалась праздничными салфетками, пока папа не сходил в магазин.

Роули решил, что праздничные салфетки вместо туалетной бумаги – это довольно расточительно, и спросил, богатая ли у меня семья.

Мне не хотелось упускать возможность произвести на него впечатление.

Но на самом деле я вовсе НЕ богат, и в этом вся проблема. Я пытался придумать, каким образом ребёнок моего возраста может подзаработать немного наличности, и тут меня осенило: мы могли бы открыть компанию по обработке лужаек.

Я говорю не о какой-нибудь там средненькой компании, каких пруд пруди, – я говорю о такой компании, которая выведет стрижку газонов на новый уровень. Мы решили назвать нашу компанию так: «ВИП-обработка лужаек».

Мы позвонили в «Жёлтые страницы» и сказали рекламщикам, что хотим разместить у них объявление. И не какой-нибудь жалкий текст, а такое большое полноцветное объявление на целый разворот.