Татьяна Гармаш-Роффе - Властитель женских душ Страница 3

Двадцать пять минут второго. Беспокойство нарастало.

– Пойду постучу ему в дверь, – поднялась Марион.

Остальные проводили ее глазами. Право «постучать» в дверь имелось только у нее: в доме было заведено железное правило – писателя не тревожить!

Впрочем, вслед за ней поднялся Фредерик. И, чуть помедлив, за ним потянулась прислуга, выдерживая почтительное расстояние.

Кухня располагалась в левом крыле дома. Дальше за ней находились служебные помещения: большая кладовка, не менее большая прачечная, потом площадка с выходом в сад и лесенкой в подвал, а еще дальше – комнаты прислуги. В доме постоянно жили только Мелани и Кристиан, тогда как остальные были приходящими. Фредерик обитал на втором этаже, где находилась и хозяйская спальня. Там же располагался и кабинетик секретаря, и еще много разных комнат, по большей части никому не нужных. Жан-Франсуа купил этот дом на свои первые миллионы, когда ему еще и тридцати лет не стукнуло, осуществив давнюю мечту. Он был выходцем из дворянской семьи, но родители его жили весьма скромно: состояние промотал еще их дед. И для Жана-Франсуа приобретение дворянской усадьбы являлось символом восстановления статуса всей семьи…

Кабинет писателя находился в противоположном крыле дома, в правом. Марион стремительно пересекла столовую, затем гостиную, затем «кофейную» (так называл ее Жан-Франсуа, потому что любил именно в ней распивать кофе и крепкие напитки с гостями), затем библиотеку. Кабинет являлся последним жилым помещением с этой стороны: сразу за его стенкой находился огромный гараж, бывшая конюшня, где царствовал Кристиан. Дойдя до двери, она прислушалась. Правда, это было совершенно бессмысленно: все знали, что помещение отделано звуконепроницаемым материалом. Жан-Франсуа наговаривал текст романа в голос, и компьютерная программа печатала его сама. Случалось, – Марион как-то слышала в один из тех исключительных моментов, когда муж пускал ее к себе, – он с программой ругался. «Дура! – кричал муж на программу. – Я сказал: запятая!»

И программа послушно печатала: «Дура, я сказал».

Они тогда еще вместе с Жаном-Франсуа весело хохотали.

Оглянувшись, – Фредерик стоял на пороге библиотеки, за ним, в некотором отдалении, просматривались остальные, – Марион несколько раз ударила изо всех сил кулаком в дверь, которая была также звуконепроницаемой.

Но никакого эффекта, Жан-Франсуа не откликнулся.

Марион барабанила в дверь, пока не отбила себе кулаки. Затем повернулась и посмотрела на Фредерика. Тот, в свою очередь, глянул на часы.

– Полвторого, – произнес он. – Так дядя еще никогда не запаздывал с выходом…

– Но он ведь финал дописывает, – неуверенно проговорила Марион. – Вы сами так сказали… Может, ему требуется лишнее время, чтобы поставить последнюю точку? Тем более что из издательства вчера звонили… По срокам роман должен быть закончен завтра. Договор-то подписан, аванс мужу заплатили, так что они беспокоятся…

– Он бы меня предупредил! – Фредерик подумал. – Ладно, ждем еще десять минут. Если дядя…

Он не договорил и уселся на диван. Марион села в кресло. Прислуга не посмела переступить порог библиотеки и сгрудилась в «кофейной».

…Десять минут показались всем вечностью. Все не сводили глаз с часов – кто с наручных, кто с настенных.

Наконец условленные минуты истекли. И ничего не произошло.

Фредерик снова набрал номер мобильного дяди. С тем же успехом.

Марион подошла к двери, размахнулась, но передумала.

– Найдите что-нибудь тяжелое, – попросила она слуг.

Первым среагировал садовник Этьен. Он выскочил из дома и через несколько минут вернулся с мотыгой.

– Она дерево испортит… – засомневалась Марион. – Это ведь настоящий мореный дуб…

– А вдруг хозяину помощь нужна? – возразил Этьен. – Вдруг у него со здоровьем что?

Марион отступила, и Этьен размахнулся, изо всех сил долбанув по драгоценному мореному дубу тупым концом орудия. Какой бы звуконепроницаемой ни была дверь, не услышать этот звук Жан-Франсуа не мог.

Тем не менее никакой реакции не последовало.

– Будем ломать! – заявил Фредерик.

Он был не только секретарем писателя, но в некоторой степени распорядителем дома.

Этьен и Кристиан переглянулись, кивнули друг другу и бросились из дома во двор. Через пять минут они вернулись, каждый притащил из своих владений инструменты. И лом, и молотки, и стамески разных размеров, и даже домкрат.

– Разойдись! – деловито проговорил Этьен, и они с Кристианом принялись выбивать замок.

Через несколько минут замок пал. Дверь поддалась натиску двух мужчин.

Взгляду присутствующих открылся большой письменный стол, изрядно заваленный бумагами. В центре его царил огромный экран компьютера, за которым нельзя было разглядеть хозяина.

– Жан-Франсуа… – слабым голосом проговорила Марион. – Мон шер, ты здесь?

Ответа не поступило. Переглянувшись, народ бросился, давясь в проеме двери, в кабинет, к столу…

И сразу же подался назад. Мелани закричала. Мужчины сдавленно воскликнули.

– Что… Что там? – испуганно спросила Марион – она единственная осталась на пороге.

– Там… там…

– Марион, вам нужно отсюда уйти! – нервно проговорил Фредерик. – И все, все уходите отсюда! Быстро, быстро, на выход! Это место преступления!

– Преступ… преступления? – Марион, протиснувшись через бегущих к выходу людей, двинулась к столу.

– Марион, не надо! – закричал Фредерик.

Но поздно. Она уже все увидела. И нож в груди мужа, и потеки крови, и его застывшее лицо…

– Жан-Франсуа, – жалобно проговорила она, – не надо, не умирай! Пожалуйста, не надо, любимый!..

Она кинулась к бездыханному телу. Фредерик схватил ее за руку, желая увести подальше от мертвеца… Но не успел он сделать и нескольких шагов, как девушка упала. К счастью, его хватка смягчила приземление.

– Марион, Марион! – кричал испуганно Фредерик, склонившись к ней.

– Обморок, – констатировала Мелани. – А ну-ка, мужики, взяли ее!

Повар с садовником подхватили девушку и направились прочь из кабинета.

– На диванчик несите! – семенила за ними Мелани. – Подальше отсюда, в гостиную…

– Нет, лучше в спальню! – вмешался Фредерик. – На кровать ее положите!

– Правильно, – согласилась Мелани. – Я пойду нюхательную соль поищу!

– Идите, – закивал секретарь. – Я пока вызову полицию. Этьен, – крикнул он вдогонку садовнику, – как только отнесете Марион, откройте ворота! Кристиан, вы обойдите дом, посмотрите, нет ли где следов взлома. А я осмотрю окна изнутри!

Кристиан кивнул и направился к выходу, а Фредерик вытащил свой телефон из кармана.

Реми разбудил ранний звонок. Не открывая глаз, он нащупал мобильный и быстро нажал на кнопку, чтобы трель не успела разбудить жену Ксению.

– Да? – тихо произнес он, выскальзывая из постели.

– Привет, камарад!

«Товарищем» его называл только один в мире человек: Ив Ренье, комиссар парижской полиции.

Реми прикрыл за собой дверь кухни.

– Что там у тебя? – буркнул он, косясь на часы: восемь утра.

– Фигня у меня, причем полная… Закрытый со всех сторон кабинет, а в нем – труп. Никто не входил, дверь взломали домашние, окна целы. При этом у мужика нож в сердце. Мы весь вчерашний день провели на месте, а догадки ни одной. Ты любишь такие истории, я знаю. И твоя жена обожает. Так что дуйте-ка к нам в Версаль, ребята!

– А кто меня нанимает? – поинтересовался Реми, поскольку являлся частным детективом и работал за гонорары.

– За это не волнуйся. Речь идет о Жане-Франсуа де Ларю, писателе, знаешь?

Разумеется, Реми знал. Не читал, но имя было на слуху. В основном потому, что его ругали в прессе на чем свет стоит. Что не мешало каждому его новому роману расходиться бешеным тиражом.

– Издатель жаждет его последний шедевр, хоть и неоконченный, и готов платить большие бабки, лишь бы поскорее дело раскрыли и позволили изъять из компьютера рукопись…

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

 Это очень высокая зарплата для домработницы. (Прим. автора.)

2

 «Вуатюр» – это машина. Стало быть, «вуатюрье» – это тот, кто занимается машинами. (Прим. автора.)