Галина Гордиенко - Проклятая кукла Страница 3

Сергей вдруг побледнел. Вскочил с дивана и отошел к окну. Он смотрел на постепенно темнеющий внизу сквер так, будто впервые тут находился. Лишь бы не видеть, казалось бы, знакомые – почти Динкины! – но такие пронизывающие, всепонимающие, пугающие своей проницательностью глаза.

Необычная гостья обернулась к Гришке и с легкой усмешкой протянула:

– Ну а ты, друг сердешный, что скажешь? Ты ведь не станешь прятаться за словами, словно за огорожей[2], как твой хорошо воспитанный приятель? Тебе мишура не надобна?

Гришка хмыкнул и, с жадным любопытством всматриваясь в непостижимые глаза, проворчал: – Я-то скажу. Не знаю, правда, понравится ли вам, но скажу. Только вначале хочу попросить…

Гришка замялся, и Динина бабушка подбодрила:

– Что ж волишь прошать? Не стесняйся…

Гришка вдруг подумал, что никто из его городских знакомых не вкрапливал в свою речь давно забытые старорусские слова. Только от деда он слышал перед завтраком «чего волишь-то?» И «прошать» – просить, тоже чисто дедовское словечко, так в старину в Вологодской области говорили – надо же, где снова услышал… Деда уже нет, а слова эти… живут пока.

Гришка бросил взгляд на смуглые, совсем гладкие руки. Удивительно молодые руки.

Он жил с бабушкой и прекрасно знал ее ладони. Помнил многочисленные пигментные пятна и сухую, истончившуюся за годы морщинистую кожу.

А бабушке недавно исполнилось шестьдесят семь лет. Всего лишь! Не очень-то много, как понимал теперь Гришка.

– Ну-у… я хочу сделать рисунок. Ваш портрет. Нет, маслом лучше! Пока вы тут. И чтоб Сергею вы тоже позволили. Можно?

Девочки рассмеялись. Лена сердито воскликнула:

– Не соглашайтесь! Гришка вас так разрисует! Вы его не знаете!

Сергея, к досаде Парамоновой, тоже заинтересовала Гришкина просьба. Мысленно он уже прикидывал, в каких тонах портрет этой необычной женщины смотрелся бы выигрышнее.

Лена украдкой показала ему кулак. Только зря старалась. Ильин этого и не заметил.

Динкина бабушка прикрыла глаза, размышляя, и кивнула.

– Ладно, мои хорошие. Жаль, у меня мало времени, но один день, так и быть, вам пожертвую – завтрашний. Ну как – договорились?

Гришка с Сергеем дружно кивнули.

Лена презрительно скривилась: «Мазилки несчастные! Даже сейчас не могут о своих красках забыть! Парни, тоже мне…»

Сергей насмешливо покосился на нее, но промолчал. Гришка жарко шепнул хмурой Лене в самое ухо:

– Да ты что?! Такой типаж – зашибись! Я таких глаз в жизни не видел – рентген отдыхает!

Лена раздраженно отмахнулась. Все снова засмеялись. Динкина бабушка повернулась к Гришке и мягко сказала:

– Теперь слово за тобой. Что скажешь – сколько все-таки мне лет, на твой взгляд?

Гришка хмыкнул:

– А вы не обидитесь?

– Нет.

Лапшин задумался.

– Ну-у… если внешне… то Светка, может, и права. А вот если глаза… если вглубь… – И он вдруг решительно заключил: – То никакая вы не бабушка!

Друзья возмущенно ахнули. Покрасневшая Лена зло прошипела:

– Думай, что несешь!

– Отстань, – оттолкнул ее Гришка. – Я правду сказал!

– Кто же я, ежели не бабушка? – вкрадчиво поинтересовалась необычная гостья.

– Откуда я знаю? – огрызнулся Лапшин. – Только вы старше нашей церквушки на Соборной горке. В ваших глазах – вечность!

Девочки остолбенели. Один Сергей не слишком смутился. Лишь опустил глаза вниз, молчаливо соглашаясь с приятелем.

В комнате повисла тяжелая, давящая тишина. Дина виновато смотрела на бабушку, не зная, что сказать, чтобы смягчить Гришкины слова.

Расстроенная Светлана успокаивающе погладила ее по плечу. Лена кипела от злости.

Однако гостья не смутилась и, кажется, совсем не обиделась. Обвела всю небольшую компанию проницательным взором и усмехнулась:

– Молодец, мальчик мой, в самый корень зришь. Как и твой друг, в общем-то…

Девочки непонимающе переглянулись. Динина бабушка снова взлохматила Гришкины рыжие волосы и добродушно добавила:

– Только впредь будь осторожнее – такое не всякому сказать можно, разумеешь? Иной раз лучше смолчать…

Она протяжно вздохнула и встала. Бросила внимательный взгляд на притихших гостей и ласково улыбнулась.

– Я рада, что вы знаетесь с моей Диночкой. Рада, что вы такие разные и неплохо дополняете друг друга. Очень неплохо, нужно признать…

– Бабушка, – жалобно прошептала Дина, и ее карие глаза наполнились слезами, – кто же ты? Ты мне действительно бабушка?

– Почти, дроля моя, почти, ты можешь быть спокойна. Я действительно твоя пра, – она бережно приобняла Дину за плечи.

Гришка фыркнул: «Ну, пошли телячьи нежности! Точь-в-точь как моя бабуля. Пусть эта и выглядит много моложе, но такая же…»

Динкина бабушка мягко усмехнулась.

– Не будем считать года. Ты, Диночка, последнее семечко с моего деревца. Никого у меня не осталось – лишь мама твоя да ты. Я уйду, ты останешься – наследок[3] мой…

Глава 4

Неожиданный подарок

Лена удивленно воскликнула:

– Но зачем вам уходить? Ведь вы здоровы, так?

– Так, милая.

– И с Динкой только-только познакомились!

Динина бабушка кивнула и в затруднении сдвинула брови.

– Как же тебе объяснить?

– Прямо, – раздраженно заявила Лена.

Она терпеть не могла неясностей. И всяких философских разговоров. Искренне считала их глупостью. Просто тратой драгоценного времени. А ведь жить так интересно!

Остальные семиклассники напряженно смотрели на женщину. Даже Дина перестала всхлипывать. Вытерла покрасневшие глаза и замерла в ожидании.

Ее бабушка виновато улыбнулась.

– Устала я, деточки, время мое пришло. Всему свой срок, понимаете?

– Не понимаю, – возмущенно заявила Лена. – Как можно не хотеть жить?!

Светлана робко кивнула, соглашаясь, а Дина снова беззвучно заплакала. Гришка Лапшин опустил лохматую голову, но почему-то не сказал ни слова. Сергей, жалея Дину, смотрел сердито.

– И хорошо, что не понимаешь.

Лена гневно фыркнула. Динина бабушка отошла к двери и сказала:

– Подождите немножко, сейчас я вам кое-что принесу. Одну очень любопытную вещицу… на память! – И, уже выходя из комнаты, обернулась к ребятам. – Не хотела отдавать, да, видать, отдам. Вы справитесь с чем угодно, уверена – если будете держаться вместе.

И подумала вдруг, что совсем не представляет последствий. Легенды легендами, сказки сказками… но понять, есть ли в них хоть капля правды, невозможно. И если все-таки сказка не врет… ничего, ребятки крепкие, сдюжат. А окажется эта история пустой выдумкой, то… сказки будят фантазию, тоже неплохо…

Друзья заинтересованно переглянулись. Дина шмыгнула носом и по-детски вытерла кулаком слезы.

Ее бабушка помолчала, потом бросила на подростков пронзительный взгляд.

– Ведайте: многое есть на этой Земле: хорошее и плохое, ценное и не очень. От всего устаешь, все преходяще… Одно держит крепче всего – дружба.

Глаза ее ярко вспыхнули.

– Только не верьте, что прочнее ее нет – блазнь[4] это! Дружба – хрупкая игрушка, очень хрупкая, многих жертв стоит. Но если удастся сохранить, не пожалеете, зарок даю…

Ребята смотрели озадаченно. Динина бабушка глухо закончила:

– Она одна даст силу жить, даже если остальной мир рухнет – не забывайте об этом. И еще: принимайте товарища таким, каков есть, не ломайте друг друга, незачем…

– А любовь? – пискнула вдруг Дина и жарко вспыхнула.

– Любы[5]? – ласково улыбнулась ей бабушка. – Любовь, дроля моя, это та же дружба, тогда она на всю жизнь. А без дружбы и любовь проходит. Как сон, разумеешь?

И женщина стремительно вышла из комнаты.

– Ишь, любовь! – громко фыркнула Лена. И ехидно покосилась на покрасневшую подругу. – Какие вдруг вопросики тебя заволновали, а? Какие материи! С чего бы?

– Да ладно тебе, – Светлана обвела друзей загоревшимися глазами. – Лучше подумай, что нам собираются подарить на память? С чем мы должны справиться?

– Точно, – вскочил на ноги Гришка. – Давайте на спор! Каждый выдаст свое, а потом посмотрим, кто ближе!

– А выигравшему? – невольно заинтересовалась Лена.

Лапшин пожал плечами.

– Ну-у… Не знаю. А что ты предлагаешь?

Лена коротко хохотнула.

– Я? Предлагаю: пусть остальные по разу уступят ему. Победителю, то есть. В споре. Или когда мнения разделятся. Например… – девочка сделала многозначительную паузу и насмешливо посмотрела на мальчишек. – Например, если выиграю я, а вы как-нибудь вечером предложите вылазку на природу или на очередную идиотскую выставку какого-нибудь замшелого художничка, пойдем туда, куда приспичит именно мне! Усекли, нет? Без всякого кретинского голосования!

– К-куда это? – с тревогой поинтересовалась Дина.

– Да какая разница?! – возмутилась Лена. – Куда угодно. Хотя бы на местный чемпионат по карате-до! Или на мою тренировку.