Илья Ноябрёв - Хроники утопленника Страница 3

– Разве Глеб не передает деньги?!

– Эти крохи?! Их едва хватает, чтобы не умереть с голоду.

– Это неправда! Ты просто всегда его ненавидела!

– Не смей мне грубить! Ты еще никто!

Послышались голоса и в кухню вошли Наташа и доктор.

– Ну, что? – обеспокоенно спросила Мария Николаевна.

– Доктор говорит, что кризис миновал, слава богу! – успокоила ее Наташа.

– Главное, чтобы мальчик не простудился повторно, – вставил доктор.

– Мы проследим! – заверила Мария Николаевна.

– Просто четко следуйте моим инструкциям, – врач протянул Наташе небольшой листок бумаги. – Приколите на видном месте и ничего не упустите. Все будет хорошо.

Наташа подошла к матери и шепнула:

– Надо бы дать денег. Я не могу. Мне неудобно.

Мария Николаевна, нимало не смущаясь, обратилась к врачу:

– Что мы вам должны, доктор?

– Ради бога! Ничего! Мы с Сергеем Дмитриевичем все решили. Там на рецепте мой телефон. До свидания!

Из комнаты донесся детский смех. Наташа улыбнулась и про себя отметила:

– Сережка нравится моему сыну!

Заметив улыбку на лице сестры, Саша подчеркнуто жестко сказала:

– Между прочим, у Миши есть отец!

Мария Николаевна молниеносно парировала:

– У него никогда не было отца! Одно звание!

– Я просила тебя так не говорить! – сухо сказала Наташа и направилась в свою комнату.

Мария Николаевна, плохо скрывая раздражение, буркнула Саше:

– Лучше поставь цветы в воду!

Мишутка не мог скрыть своей радости по поводу ухода врача. Он решил отметить это событие «опытами» над Сергеем: снял с него очки и стал пробовать на прочность его нос и уши. Наташа остановилась в дверях, молча наблюдая за происходящим. Она почувствовала, как ее охватывает волна спокойствия и благодарности.

Сергей заметил Наташу и смущенно улыбнулся.

Наплывом из темноты снова проступило тело утопленника и исчезло…

28 февраля того же года.

Глеб лежал ничком, уткнувшись лицом в подушку. Уже давно звонили в дверь, но он не реагировал. Когда начали стучать, Глеб пошевелился, медленно поднялся с кровати и босиком прошлепал в прихожую.

На пороге стоял друг детства Штейн:

– Ты опускаешься в пучину все глубже и глубже, и скоро она поглотит тебя целиком!

– Принес?

– А кто еще придет к тебе по первому зову, как ни я?!

Штейн достал из кармана пальто бутылку коньяка, банку шпрот и, поморщившись, спросил:

– Как ты можешь закусывать коньяк шпротами?

– Коньяк как нельзя лучше разжижает мозг, – сказал Глеб, – и тогда шпротам в этой акватории сподручнее плавать. Согласись, это красиво! Рыба ведь – чистый фосфор! Скоро я ничего не буду соображать, зато буду светиться!

Конец ознакомительного фрагмента.