Кирилл Кащеев - Повелительница грозы Страница 4

Ирка сжала кулак так крепко, что острые края драконьих крыльев вонзились ей в ладонь. Ну дура, ну дурища какая! Айт улетел и не вернется, все кончено, а она… Все таскает его дракончика, даже перед свиданием с другим парнем снять не позаботилась! Решила же, что не станет больше думать об Айте, не станет вспоминать, а сама… Андрей сейчас просто обидится и уйдет, и будет, между прочим, совершенно прав!

Она решительно сдернула дракончика с шеи и бросила на стол, придавив ладонью, точно боялась, что тот улетит.

– Вот!

Уже ставший привычным шум ветра за окном неожиданно стих – а потом взвыл с удвоенной силой, как почуявшая добычу волчья стая. Оконная рама мелко задребезжала.

– А ты фэнтези совсем не любишь? – спросила Ирка и торопливо ковырнула пирожное ложечкой, пытаясь скрыть неожиданно дрогнувшие в голосе слезы. На валяющегося посреди стола дракончика – морда уткнулась под салфетку, крылья беспомощно задраны – она старалась не смотреть. Вот еще не хватало! Да если б кто из одноклассниц сейчас ее увидел – в кафе, со старшеклассником, с самим Андреем, за которым все школьные девчонки бегают… померли б на месте от острой и неизлечимой зависти!

– Совсем не люблю! – в голосе Андрея звучало настоящее презрение. – Особенно я фигею, когда пишут, как с каким-нибудь парнем, вроде меня, происходят всякие фантастические вещи. А у него, козла безрогого, до такой степени своих дел нет, что он тут же начинает с волками-оборотнями по буеракам прыгать и на драконах летать! И не в том даже дело, что оборотней не бывает… – в ажиотаже размахивая измазанной в креме ложкой, продолжал он, – а в том, что они б этого придурка сожрали в первую же ночь! Мозги-то у волков – не для мыслей, они, когда превращаются, должны становиться совсем безмозглыми!

– Совсем, – согласилась Ирка. Она всегда считала, что мышление – не самая сильная сторона ее приятеля, Ментовского Вовкулаки, и его стаи ментов-оборотней! Ее саму, когда она превращается в собаку, это, конечно, никак не касается. Собаки вообще очень умные.

– На драконе летать – встречным ветром унесет…

Новый порыв ветра надавил на окно, словно тоже хотел спрятаться в теплом кафе от кружащего над улицей мокрого снега.

– И чешуя наверняка натирает, ты представляешь, какая она жесткая, если ее копья не пробивают!

– Не натирает, – невольно бросая быстрый взгляд на снятый кулон – ей показалось или морда у дракончика и впрямь стала обиженной? – выпалила Ирка. И тут же осеклась. – Я хотела сказать… Седло какое-нибудь…

– Седло! – вскидывая ложечку, чуть не взвыл Андрей. – Обязательно в кустах заваляется седло для дракона и меч-самоубийца, в смысле, который сам всех убивает, только за рукоять держись! А у главного героя в левой пятке зашифровано наследственное знание языка единорогов и боевых приемов против великанов! – он презрительно фыркнул. – А ведьмы на метле – вообще что-то! Вот придешь домой – сядь на швабру! Как на этой штуке можно летать?

– Я была навеселе и летала на метле, хоть сама не верю я в эти суеверия… – пробормотала Ирка, как Бабка-Ежка из «Летучего корабля».

Оконная рама грохотала, словно кто-то барабанил в нее кулаками.

– Не-е. Я люблю все настоящее. – Андрей сунул в рот кусок пирожного и принялся жевать, жмурясь от удовольствия, как Иркин кот. – Не врубаюсь, почему все так балдеют от экзаменов Гарри Поттера в Хогвартсе? Я вот позавчера в Киев ездил TOEFIL[2] сдавать, так это, по-моему, круче! Выполз оттуда, как выжатый лимон!

– Так ты в Киеве был… – протянула Ирка.

– А ты думала, почему я тебе не перезваниваю? – насмешливо спросил он, щелкая ногтем по своей мобиле, где в памяти наверняка хранились все Иркины звонки.

– Ничего я не думала, – проворчала она.

– Ну видишь, как приехал, сразу тебе позвонил, – не обращая внимания на ее слова, заявил он. – Я, может быть, в следующем году в Штаты учиться поеду, – после паузы сказал он, – собеседования я уже все прошел, осталось только результатов по английскому дождаться…

– Круто, – кивнула Ирка и поняла, что впервые смотрит на Андрея с искренним интересом. Сама она тоже когда-то пыталась сдать похожие экзамены и знала, насколько это тяжело. Ее тогда с помощью чар обошла одна из робленных ведьмочек Оксаны Тарасовны – а сдать честно… Действительно, по-настоящему круто!

– Круче, чем путешествие в Мордор, где сплошные болота с мертвяками и пещеры с жабами! Я рассчитываю на статую Свободы и Диснейленд! – засмеялся Андрей.

Ветер обезумел окончательно. Толчок, толчок, еще толчок… ручка пластикового окна дергалась, словно кто-то невидимый раз за разом нажимал на нее, пытаясь открыть. Мокрый снег налипал на стекло, как будто его быстро-быстро закрашивали снаружи белой краской. Тугие снежные смерчики закручивались у самого окна, будто норовили заглянуть внутрь.

Ирка поежилась… и вдруг поняла, что уже давно вот так ерзает на стуле, ощущая чей-то злобный ищущий взгляд. И… только что этот взгляд ее нашел!

Девчонка стремительно повернулась к окну. Стекло вздулось, как радужный мыльный пузырь. Ирке показалось, что снаружи к нему приникла жуткая, перекошенная физиономия со вставшими дыбом всклокоченными волосами…

Стекло взорвалось. Разлетелось в пыль, в прах, в похожие на капли воды мельчайшие брызги. Крохотные осколки на миг зависли в воздухе сверкающим под светом ламп прозрачным полотном…

Сгребая Ирку в охапку, Андрей закатился под стол. В ту же секунду посетителей осыпало стеклом. Кофейня заполнилась криками. Жалящие, как иголки, осколочки впивались в лица и руки, переливающейся пылью осыпали еду.

– У-у-ух! – вой ворвавшегося в разбитое окно ветра походил на торжествующий вопль. Неистово визжа, ветер ломился в кафе, как вражеская орда в осажденный город. Вихрь снежинок и мелкой стеклянной пыли пронесся вдоль стен, затягивая кафе в кокон смерча.

– Шшш-их! Шшш-их! – лежащий на столе кулон-дракончик дрогнул и поехал к краю стола. Вихрь подхватил его, швырнул в наваленную у стены груду вещей.

– Банг! Банг! Банг! – одна за другой лопались украшавшие стойку пузатые бутылки, и темно-красные струйки вина брызнули во все стороны, расплываясь кровавыми отметинами на белых скатертях.

– Дзинь-бумс-дзинь! – заплясал смерч по залу. С тонким жалобным дребезжанием разлетались бокалы, с тихим краканьем разламывались на половинки чайные чашки. С хрустом топча осколки, посетители ломанулись к дверям.

– Бабах! – порыв ветра толкнул створку, и она с грохотом захлопнулась перед носом у самого шустрого.

– Не открывается! Она не открывается! – орал кто-то, отчаянно дергая ручку. Ручка бессмысленно щелкала – видно, от удара заклинило замок.

Осколки фаянса летели в посетителей. Девчонки визжали, прикрываясь от брызжущего во все стороны стекла. Залегшие под столом Ирка и Андрей услышали, как над их головами глухо хлопнуло. С края стола тонкой струйкой потек кипяток из лопнувшего белого чайничка.

Столик, что прикрывал их, вдруг отлетел прочь, будто его отшвырнул великан.

Раздался пронзительный свист, и вся носящаяся по кафе стеклянная крошка ринулась к девчонке. Ирка завизжала не хуже смерча. Мельчайшие частички стекла впились ей в лицо, усыпали волосы, укрывая их тоненько звенящей прозрачной фатой. Словно десятки ледяных ручек вцепились ей в руки, в шею, в плечи, ухватили за шиворот. Ирку вздернуло над полом, как пойманного за шкирку щенка. Скользкий, как змея, сквозняк веревкой обвился вокруг ног. Волосы порывом ветра швырнуло ей в лицо, они залепили глаза и нос, набились в рот…

– А-а-а! – глухо заорала Ирка – ее стремительно волокло к разбитому окну.

– А-а… – Ирка почувствовала, как ее вдруг с силой схватили за запястье, и полет остановился. Девчонка зависла в воздухе, словно воздушный шарик на веревочке. Вихрь продолжал тащить ее к окну, как кот пойманную мышь, но чьи-то крепкие, стальные пальцы намертво вцепились в запястье. Мышцы взорвались сумасшедшей болью. Ирку тянуло в разные стороны, как сосиску между двумя голодными псами. Плюясь и мотая головой, она стряхнула волосы с лица…

Ее держал Андрей. Крепко упершись ногами в пол, парень стоял посреди зала. Смерч трепал его со всех сторон – пинал в бока, толкал в спину, налетал спереди и яростно атаковал в лицо. Но парень только сильнее пружинил ноги в коленях – и стоял, точно не чувствуя беснующегося вокруг вихря.

– Руку! Вторую руку давай! – перекрикивая завывания смерча, крикнул он.

Преодолевая сопротивление ветра, Ирка потянулась к Андрею – цепкие пальцы мальчишки сомкнулись на ее другом запястье. Теперь Ирка реяла в воздухе, как флаг.

– Подтягивайся! За плечи хватайся! – проорал Андрей и поволок девчонку к себе.

Ветер бешено затрубил и отвесил Андрею хлесткую оплеуху. Голова мальчишки мотнулась, но он устоял. Ветер завыл снова и принялся выдирать Ирку у Андрея. Словно мощный таран с силой ударил ему в грудь, потом плетью хлестнуло по пальцам. Ирка закричала. Андрей зашипел сквозь зубы… и потащил ее к себе. Медленно, миллиметр за миллиметром преодолевая неистовое сопротивление смерча, Андрей подтаскивал девчонку.