Нина Блазон - Тайна Полины Страница 4

Новая девушка-няня вплыла в дом и молча осмотрелась. Заново окрашенные обои, видимо, действительно произвели на неё впечатление. Во всяком случае, большее, чем мы.

Мама становилась всё более взволнованной.

– Ну вот, наконец вы и пришли! А вот… наши близнецы. Это Иоанна. – Мама показала на мою сестру, затем махнула рукой в мою сторону: – А это Эрик. Они оба ходят в пятый класс.

– Очэнь интэрэсно! – вежливо сказала девушка. Но взгляд её зелёных глаз так равнодушно скользнул мимо нас, словно мы были неуклюже составленной декорацией коридора.

– Да. А это, дети, Полина Шух… Шуш…

– Шушнатоволковицкова, пожалста, – сказала девушка хриплым низким голосом.

– Да, правильно, – сказала мама. – Итак, Полина приехала из Измаила, это красивый город в Украине, на самом берегу Дуная. Полина будет жить у нас до конца августа. И мы, конечно, сделаем всё для того, чтобы она чувствовала себя у нас хорошо, не так ли, дети?

Последнее предложение было более чем внятным предостережением для нас.

Но нас и без этого в такой степени одолевало любопытство, что мы не могли сразу же спугнуть Полину. Уже одно её имя: По-ли-на Шуш-ка? – ви-как – простите? – ко-ва!

– Не хотите ли вы сразу осмотреть дом? – спросила между тем наша мама. – Ах нет, вы конечно же хотите сначала переодеться во что-нибудь сухое. Вы, наверное, мёрзнете, не так ли? – Взглянув на босые ноги Полины, она добавила: – У меня… э-э… здесь есть пара домашних тапочек для вас.

Полина отмахнулась.

– Осмотрэть дом, пожалста, – сказала она.

Нам уже приходилось принимать участие в подобных экскурсиях по дому. Прежние девушки, правда, не оставляли на полу мокрых отпечатков ног. Как правило, в каждой комнате они пытались сказать что-то приятное. Например, они показывали на ужасные настенные часы в виде грота, подаренные бабушкой Христель, и восклицали:

– О, как красиво!

Или они уверяли, что угловая группа в гостиной выглядит очень уютно. Кроме того, они всё время улыбались, как будто им необходимо было выиграть приз, и пытались завязать с нами разговор, хотя мы их, конечно, упорно игнорировали.

Полина ни разу не улыбнулась. Она не произнесла ни слова. Она не удостоила нас ни единым взглядом, но с интересом осмотрела стол и стулья.

– Посмотри, Полина! Разве это не красивые часы? – через некоторое время промолвила Иоанна.

Полина посмотрела на часы, затем так взглянула на мою сестру, словно серьёзно сомневалась в её душевном состоянии.

– Вы будете жить на втором этаже. – Этими словами мама через некоторое время закончила обход нашего дома. – Это уютная маленькая комната. Окно выходит прямо в сад.

«А если бы у нас больше не было девушек-помощниц, то это опять была бы моя комната», – с неприязнью мысленно добавил я.

Полина уже хотела последовать за нашей мамой, но при выходе из комнаты она увидела аквариум. Она остановилась, показала на нашу золотую рыбку и вопросительно взглянула на меня.

– Это Элвис, – ответил я на её немой вопрос.

Она удовлетворённо кивнула, махнула рыбке и сказала:

– Привет!

Потом она вышла из комнаты.

– Прости, я не ослышался? – шепнул я Иоанне. – Она сказала «привет» золотой рыбке?

Иоанна потеряла дар речи, поэтому она только молча кивнула.

Немного выждав, мы на цыпочках проскользнули к двери комнаты Полины и через щель тайком заглянули в комнату. Она в это время распаковывала чемодан. То есть о «распаковывании» здесь и речи быть не могло. Она раскрыла его и достала единственный предмет одежды, который там находился. Нечто красного цвета, как божья коровка, с чёрными точками.

– Но это просто невероятно! – пролепетала моя сестра. – Она специально приезжает сюда на полгода из Украины и привозит с собой только бикини!

Самое смешное заключалось в том, что нервничать начала наша мама. В первый день она звонила нам каждые полчаса и спрашивала, как у нас обстоят дела.

– Прекрасно, – всякий раз отвечал я и смотрел на Полину. – Она… э-э-э… ничего не сломала.

Что соответствовало действительности. В течение вот уже нескольких часов Полина занималась исключительно тем, что босиком стояла в гостиной у окна и внимательно смотрела на бельё, которое висело в саду на сушилке и развевалось на ветру. И так как она не делала ни малейшей попытки снять бельё, то в виде исключения это пришлось сделать Иоанне и мне.

– Может быть, нам стоит ещё раз обдумать всё относительно Полины, – сказала вечером мама. Она только что вернулась с работы домой и озабоченно наблюдала за тем, как Полина включила пылесос и, когда он начал шуметь, испуганно вскочила ногами в кресло.

– Всё образуется! – успокаивали мы её. – Всё превосходно, честное слово!

Мама с сомнением подняла брови.

Хватило бы одной нашей жалобы, чтобы она выставила Полину за дверь. Но Иоанна и я уже приняли решение предоставить новенькой шанс. Она всё равно была лучше, чем фрау Шмидт. Если быть до конца честным, намного лучше, так как жизнь с Полиной оказалась намного интереснее, чем можно было ожидать.

И во многом это было связано с тем, что она, можно сказать, совершенно не интересовалась нами.

Такого у нас действительно ещё не было! Обычно девушки делали всё, чтобы втереться в наше доверие. Полина, напротив, находила множество более интересных вещей, чем занятия с нами.

Например, постельное бельё.

– Хорошее, сухое, – с уважением сказала она.

Иоанна и я обескураженно переглянулись. Может быть, дома она спала на сырых картофельных мешках? Или, может, закапывалась зимой глубоко в ил, чтобы не замёрзнуть?

Иногда Полина заинтригованно проводила своими острыми ногтями по обоям, полотенцам и ковру. Даже на кухне она устраивала аттракционы. Ей очень нравилась мука, особенно если она поднималась в воздух в виде облака. Летающие перед окном ванной комнаты воробьи казались ей смешными, вентилятор в ванной – поразительным, а фен вызывал у неё восторженные крики.

Открыв рот, наблюдали мы за тем, как Полина феном сушила мокрые после мытья тарелки и стаканы. Затем она проводила указательным пальцем по стеклу и проверяла, не осталось ли на нём хотя бы маленькой капельки воды.

– Она дурачится, – вынесла через две недели свой приговор Иоанна.

Мы стояли перед дверью в ванную комнату. Полина заперлась там, из-за двери доносились подозрительные звуки: плеск и бульканье льющейся через край воды. Мы не знали, что она там делала, но каждый раз после того, как она выходила, ванная напоминала бразильские джунгли: облако пара, море воды на полу, а коврики превращались в илистые мокрые болота. Я бы не удивился, если бы на пути к раковине наступил на крокодила, лежащего там в самом плохом расположении духа.

Когда мы пытались узнать у Полины, чем она занималась в ванной, она только пожимала плечами. От неё вообще было трудно добиться ответа. Иногда она смотрела на нас так, словно она с трудом вспоминала, кто мы такие. И если она снисходила до того, чтобы поговорить с нами, то её ответы были для нас новыми загадками.

– У вас в Измаиле есть таунхаузы? – допытывались мы. – Почему у вас там нет пылесосов и постельного белья? Кем работают твои родители?

– Работать? – переспросила она.

– Ну, они ведь должны зарабатывать деньги или нет?

– Зачем?

Это невозможно было понять.

– Ну, чтобы можно было что-нибудь купить, чтобы оплатить вещи! – кричал я. – Например, диски CD или фильмы, оплатить квартиру или отпуск.

Полина только пожимала плечами.

– Но что же они тогда делают целый день? – спросила Иоанна.

Полина опять пожала плечами.

– То же, что и всэ другие.

Она встала. Было ясно, что разговаривать с нами ей больше не хотелось. Она вразвалку подошла к аквариуму и засунула в воду указательный палец. Элвис тут же подплыл и уткнулся головой в её ноготь. Из его открытого рта вырвалось несколько воздушных пузырей.

– Эй-эй, – сказала Полина. – Какой ты весёлый, Элвис!

Но вскоре за ней захлопнулась входная дверь, Полина вновь исчезла.

А мы опять в полной растерянности остались дома одни.

Окуни-киллеры из Дуная

Жизнь с Полиной была не только увлекательной, но и напряжённой. И не только потому, что она от нас что-то скрывала, а мы были готовы лопнуть от любопытства, так нам хотелось узнать её тайны, а прежде всего потому, что нам надо было утаивать от мамы неудачи Полины. Нас бы вовсе не устроило, если бы она дала Полине отставку из-за того, что та ничего не умела делать, ничего не знала и не интересовалась нами, а иногда надолго исчезала из дома.