Светлана Ольшевская - Холм обреченных Страница 4

А вот мне позже удалось с ней поговорить. Лада сказала дословно такое: «Мне без Виталика теперь не жить. Если я к нему не уйду, то мне будет плохо, очень плохо, и я умру в страшных муках. Ночью меня придут сватать, и я уйду к нему».

Я тогда все еще не верила, думала, что за бред – сватать ночью. Рассказала, конечно, родителям, но они тоже не поверили, решили, что у Лады какой-то стресс, и что если она не угомонится, то ее следует показать врачу.

А ночью за ней пришли… Мать и бабка Куцего, и с ними какой-то незнакомый мужик, пришли и сказали, просто и буднично – мы за невестой. Родители не хотели им открывать, но Ладка кинулась, открыла. Отец пытался их выставить, мы с мамой – удержать Ладу, но ничего не получилось. Она словно сошла с ума, кричала и рвалась, а эти две змеюки в ответ на решительное отцовское «нет» заулыбались елейно, и бабка сказала многозначительно: «Смотрите, а то ведь мы можем и уйти!»

Помню, что в какой-то момент у меня наступило состояние полного безразличия, – будь что будет, все равно. И, видимо, у родителей тоже, потому что они вдруг разом перестали сопротивляться. И Ладка ушла с этими… – Лилька в который уже раз ударила ладонью по столу.

Я поднялась и прошлась по кухне, раздумывая. Мне случалось встречаться с нежитью, но с таким – не сталкивалась. Эти тетки, наверное, ведьмы, решившие заполучить хорошую невесту своему слабоумному наследнику. Но чем я могла помочь?

– Ника, помоги! – тихо и жалобно сказала Лилька, подняв на меня свои покрасневшие глаза. – Ты же можешь, я знаю! У тебя амулет этот твой есть…

– А что предприняли твои родители? – спросила я.

Лиля тяжело вздохнула:

– Папа заявил, что Лада уже взрослая, двадцать лет – не детский сад, и пусть сама решает, как ей жить. Говорит – наломает дров, так умнее будет. Он очень разозлился на нее… А мама плачет, но чем помочь – не знает. Наши родители ни в какую мистику не верят, Ника! Для них это – просто капризы избалованной девчонки. Но не могла, не могла Лада так поступить, тут что-то не то. Ее или запугали, или… заколдовали!

– Ну, вот что! – сказала я, немного подумав. – Я не знаю, что это такое и как с ним бороться, но есть одна женщина, которая должна разбираться.

Что такое подклад и как с ним бороться?

Женщина, о которой шла речь, жила прямо под нами, на втором этаже. Тетя Ксеня, добродушная набожная старушка, однажды выручила меня в трудный момент. Она тогда дала мне пакетик освященной соли, которая вскоре сослужила мне добрую службу. С тех пор я часто гостила у соседки и узнала от нее массу интересного. В ее квартире пахло ладаном, по стенам висели иконы, но, как выяснилось, тетя Ксеня ведала не только о божественных, но и, скажем так, о прямо противоположных явлениях. И теперь, как я надеялась, она должна была помочь нам разобраться в случившемся.

Старушка встретила нас приветливо и внимательно выслушала меня – я пересказала ей историю Лилькиной сестры кратко и без лишних эмоций. Лилька все это время молчала и лишь в конце спросила:

– Скажите, пожалуйста, что с ней случилось?

– Приворожили, девонька, сестру твою, – ответила старушка. – Да сильно приворожили. Она теперь без него действительно жить не сможет. Знаю я этих… Куцых, Таньку и ее мать Валентину.

– Но как же так! – всплеснула руками Лилька. – Она что, в самом деле полюбила этого урода?! Разве такое может быть? Я слышала о приворотах, но не воспринимала всерьез, думала – это байки шарлатанов…

– Бывают байки, – ответила тетя Ксеня, – а бывают и не байки. Полюбила, говоришь? Нет, девонька, это не любовь. Это привязка, страшная вещь. Она делает человека зависимым, полностью подчиняет его волю, он становится послушной игрушкой в руках приворожившего. Жертва может пытаться сопротивляться, может ненавидеть, а жить без него не сможет, как без воздуха.

– И это сделали с моей сестрой?! – закричала Лилька. – Уму непостижимо! Да я… да у меня… у меня есть друзья, есть родные, я скажу им… Мы просто заберем оттуда Ладку, даже, если понадобится, силой.

– И ничего хорошего из этого не выйдет. Ей будет очень плохо, она будет страшно мучиться, а может и вовсе умереть.

– Проклятый урод! – заплакала Лилька, а я почувствовала, как во мне закипает злость.

– Именно урод, – неожиданно кивнула тетя Ксеня, и я удивилась – она никогда не позволяла себе оскорблений ни в чей адрес, даже если речь шла об очень плохих людях. – Если человек занимается злым колдовством, то оно и к нему злом вернется. Сильная колдунья может принять меры и обезопасить себя. Себя, но не своих будущих детей. А потому у таких злодеек нередко рождаются на свет… уроды. Или слабоумные, или больные… И я бы удивилась, если бы у Таньки Куцей появился на свет нормальный ребенок.

– Это почему еще?

– Да она своего мужа тоже привораживала. Недолго они и пожили – через несколько месяцев он спился, а потом наложил на себя руки.

– Почему так? – удивилась я.

– А ты думаешь, легко человеку жить, словно собаке на привязи? Он Таньку ненавидел, а уйти не мог. Пытался, но снова возвращался. А какой славный парень был… И чего хорошего в таком браке родиться могло?

Я покосилась на Лильку – она уже не плакала, а сидела в полной прострации, тупо уставившись прямо перед собой. Видимо, представила, что ждет ее сестру в будущем.

– И что теперь делать? – задала я вопрос, ради которого мы, собственно, и пришли. – Вы сможете помочь?

– Если б могла… Да не по силам мне это. Тут помочь действительно трудно. Сильны они, Куцые, да еще и с такими дружбу водят…

Старушка не стала уточнять, кто и с кем водит дружбу, а я не стала спрашивать – меня больше волновало, что нам сейчас делать. Мне было жаль Ладу не меньше, чем Лильке, которая совершенно раскисла.

– Тетя Ксеня! – Я встала и прошлась по комнате. – Но хоть что-то вы об этом знаете?

– Ну, деточка, сама я в колдовстве не сильна, но кое-что знаю: чтоб навести эту пакость, ведьма делает некое подобие жертвы – куклу или что-то в этом роде, используя какие-нибудь вещи жертвы. Говоришь, ее гладили по волосам?

– Да…

– Могли несколько волосков вырвать. Если бы найти эту куклу да сжечь… То может и помочь. Но куклу они должны где-то у себя дома прятать. А кроме того, вам могли и подклад сделать – то есть подбросить или подсыпать какую-нибудь гадость в дом. Хорошо бы вам у себя в доме посмотреть, нет ли там… чего-то необычного.

– Ой! – съежилась Лилька. – Какая-то гадость в нашей квартире?! Бр-р… Но ведь они к нам не заходили, как могли подбросить?

– Ведьмы хитры, они найдут способ, – тяжело вздохнула тетя Ксеня. – Вы дома хорошо все осмотрите, и если найдете что-нибудь, то руками к этому не прикасайтесь, воспользуйтесь подручными средствами и обязательно сожгите.

– А что мы можем найти? – спросила я.

– Да что угодно. Какую-нибудь гадость, нитки, узелки, тряпки, косточки, мусор, даже земля может быть под дверь подсыпана.

Лилька тихонько охнула.

– И осмотрите ее вещи. Если поймете, какая вещь пропала, то будете хотя бы знать, из чего куклу сделали…

Больше тетя Ксеня ничего посоветовать не смогла. Поблагодарив, мы направились к двери, а она продолжала сидеть за столом, задумавшись. И когда я уже открыла дверь и, пропустив вперед Лильку, шагнула за порог, старушка неожиданно прижала палец к губам и поманила меня к себе. Оставив Лильку за дверью, я вернулась.

– Что такое?

– Ей говорить не стоит, но ты должна знать – семье уведенной девушки грозит опасность. Ведьме не нужны неприятности, и она постарается избавиться от людей, способных их доставить.

– Что же им грозит?

– Что угодно. Авария, несчастный случай на работе, встреча с бандитами в темном переулке, смертельная болезнь… И этому, ее жениху, тоже. Ему, наверное, в первую очередь. Ты вот что… Телефончик мой у тебя записан? Вот и хорошо, если что, звони. Подскажу как быть.

– Что она тебе сказала? – спросила Лилька, когда я вышла.

– Что нужно спешить.

– Значит, идем.

Мы вышли из подъезда и собрались свернуть за угол, как вдруг сзади донеслось:

– Ника!

Обернувшись, я увидела Стаса, нашего общего приятеля. Он был на два года старше нас, учился в другой школе и жил довольно далеко отсюда, но тем не менее давно уже являлся завсегдатаем нашей тесной компашки. В данный момент он шагал со стороны девятнадцатого поселка и махал нам рукой:

– Ника, Лиля, привет! Какая приятная и неожиданная встреча! Рад вас видеть! – По его лицу было видно, что он действительно очень рад.

– Привет, – буркнула моя подруга, отворачивая свое опухшее от слез лицо. Впрочем, Стас смотрел не столько на нее, сколько на меня:

– Давненько не виделись, девочки. Школа совсем замучила.

– Ага, – ответила Лилька, все так же отворачиваясь.

– Что это тебе, Стас, в поселке понадобилось? – спросила я. – Не припомню, чтобы у тебя там знакомые были.