Анна и Сергей Литвиновы - Облачко и Лев Страница 5

Раскрыла объятия:

– Здравствуй, сынок!

Лёвка аж икнул от страха. Обнять себя не дал, отшатнулся.

Лицо её исказилось злобой. Она прошипела:

– Ты что ж мамку обижаешь?!

И снова к нему руки тянет.

Мальчик изо всех сил её оттолкнул.

Призраки неодобрительно заворчали. Зашелестели голоса – сначала тихие, а потом всё громче и громче:

– В озеро его, неблагодарного! В ледяную водичку! Рыбам на корм!

И уже потянулись к нему когтистые, страшные руки…

Лёвка попробовал было отбиться – да только ничего не вышло. Кулаки его насквозь призраков проходили.

Бледнолицая дама из озера с усмешкой глядела на происходящее.

– Какой будет приказ, королева? В воду его? – выкрикнул кто-то из толпы бестелесных.

– Не сейчас, – нежным голоском молвила она.

Призраки расступились. А зловещая красавица произнесла почти ласково:

– Ты умный мальчик, правильно испугался. Не мать она тебе.

Женщина, что тянулась с объятиями, гневно взвизгнула. А хозяйка озера вкрадчиво продолжила:

– Хочешь свою настоящую маму найти? Я тебе помогу.

Она щёлкнула костлявыми пальцами – и в руках её оказался откуда ни возьмись белый, пушистенький крольчонок: смотрит испуганными глазками, ушки прижал. Озёрная Колдунья протянула его Лёвушке и велела взять.

Мальчик послушался. Тёплый малыш доверчиво прижался к его груди. А в руках у женщины блеснул острый нож. Она приказала:

– Кровь ему пусти – и падут чары. Придёт к тебе мама. В ту же секунду.

– Врёшь! – вырвалось у Лёвки.

Озёрная Колдунья не обиделась, а лишь произнесла:

– Не веришь? Смотри.

И тут же на поляне показалась его настоящая мама, добрая, ласковая! Она взметнула к мальчику руки и воскликнула:

– Львёнок, сынуля!

Мальчик бросился к ней – но Колдунья махнула рукой, и видение исчезло.

Она буквально втиснула нож в Лёвины руки и велела угрожающе:

– Давай!

А кролик совсем в комочек сжался, дрожит, глазки-бусины от страха лапой прикрыл.

– Не буду, – твёрдо вымолвил Лёвка.

– Ты всё-таки глуп, – разочарованно ответила женщина.

Взмахнула рукой, и возникло перед мальчиком очередное видение: симпатичный домик на берегу океана, пляж. Двор, полный игрушек, да не каких-то малышовых, а серьёзных: тут и роботы новейшие, и конструкторов груда, машинки на радиоуправлении, даже настоящий вертолёт, только маленький. А на пороге – мама, улыбается, в руках тарелочку держит, на ней фрукты аппетитно нарезаны. Те, что Лёвка больше всего любил: сочные яблоки, бананы, мандарины и даже дольки ананаса.

А красавица с пустыми глазами вкрадчиво говорит:

– Сделаешь, что велю, – прямо сейчас туда отправишься. В свой дом. К маме.

Прочие злодеи совсем притихли, замерев в ожидании.

«Подумаешь! Какой-то кролик! – мелькнула у мальчика мысль. – Всё равно у них судьба такая. Я сам в ресторане видел в меню: крольчатина в соевом соусе…»

А мама – вот она, совсем рядом. Смотрит на него с крыльца, машет призывно рукой. Глубоко вздохнул Лёвка. Поднял нож… и отшвырнул его далеко в сторону, а крольчонка несчастного сунул за пазуху. После чего с вызовом глянул на Озёрную Колдунью.

Та усмехнулась:

– Принципиальный, значит. Добренький.

Махнула рукой, и домик, мама, океан, фрукты – всё мгновенно исчезло. А призраки снова заволновались, загалдели. Самый смелый из них громко выкрикнул:

– Что, повелительница, с ним возишься?! В озеро его – и весь разговор.

Лёвка сам, будто кролик, в комочек сжался. Но предводительница призрачного войска рокового приказа отдавать не спешила. Лишь обратилась к свите:

– Не торопитесь. Чем дольше дичь гонишь, тем интереснее.

И снова к Лёвке оборачивается:

– Могу тебе ещё один шанс дать. Бегать быстро умеешь?

Впрочем, ответа не дождалась. Выделила из толпы своих приспешников семерых самых молодых да юрких и велела:

– Сейчас охотиться будем. Десять счётов ждёте – и за ним. Раз, два…

Снисходительно на мальчика глянула:

– Чего стоишь? Убегай! Три, четыре…

Разве есть у него хоть малейшие шансы против семерых зловещих фигур в тёмном лесу?

Но не сдаваться же без борьбы! И Лёвка сам, будто заяц, кинулся прочь с поляны. А в спину неслось:

– Пять, шесть, семь!

Ну и чаща! Совершенно непроходимая. Лёвушка тут же попал в колючки, оцарапался, еле вылез.

– Восемь, девять! – весело кричала хозяйка озера.

«Пропал я!» – ахнул он про себя.

И пулей рванул на дерево. Первое, что на пути попалось, – разлапистый дуб. До вершины добрался быстро – но только уже и чудища рядом, столпились внизу, громко обсуждают, как лучше поступить: за ним на дуб лезть или дерево спилить.

«Эх, – подумал Лёвушка, – будь у меня сейчас верёвка! Да с петлёй на конце!»

Мама однажды, ещё в прежние, счастливые времена, брала его с собой на «прогулки по макушкам деревьев». Это когда сосны огромные между собой прочными тросами соединены, и ты по ним от дерева к дереву перемещаешься. У Лёвки, хотя он маленький совсем был, хорошо получалось, даже мама догнать не могла. Но сейчас – хотя он и на макушке дуба сидит – никаких тросов меж деревьями нет. И мамы, которая поддержит-подбодрит, тоже.

Тут под мышкой что-то зашевелилось, защекотало. Из-под куртки высунулась пушистая мордочка. Кролик! Лёвка о нём и забыл. А в зубах у зверька – моток прочнейшей верёвки!

– Спасибо, друг! – просиял мальчик.

Он быстренько размотал трос, сделал на конце петлю и метнул на верхушку соседнего дерева – высокой берёзы. Попал, видно со страху, с первого раза. Второй конец на дубок привязал. Проверять верёвку на прочность времени не было – призраки уже за ним полезли, почти к его ногам подобрались.

– Попробуйте догоните! – крикнул им Лёвка.

И – вжик! – перескочил на соседнюю берёзу.

Преследователи гневно взвыли, кубарем посыпались с дуба и помчались за ним. Но кролик уже новую верёвку протягивает, Лёвушка – раз, два – и на ёлку перепрыгнул. Быстро, как вихрь! А чудовищам-то приходится сквозь колючки продираться.

Впрочем, беглецу тоже доставалось несладко. Руки о верёвку поранил, лицо в царапинах от веток. Призраки запах добычи почуяли – и сразу взбодрились, ходу прибавили. Но мальчик всё ж надеялся, что ему удастся удрать… Пока не раздался за его спиной оглушительный свист. Обернулся – и еле пригнуться успел. Один из преследователей в него кинжалом метнул. По счастью, промазал, но мигом домчался, подобрал орудие – и снова начал целиться. (В темноте они могли найти что угодно, ведь глаза у них светятся, как у львов или гиен.)

Остальные тоже не отстают, кричат соратнику:

– Целься не в парня, а в верёвку! Чтоб она порвалась!

У Лёвки сердце опять в пятки. Но тут кролик снова из-за пазухи высовывается. Ушки навострил и тычет мордочкой куда-то в сторону. Мальчик обернулся – и глазам своим не поверил. Совсем рядом, буквально через пару деревьев от него, дорога шумит… Шоссе! Мчатся машины, мелькают фары. И полицейский проблесковый маячок мелькает! Никогда он так им не радовался. Беглец кубарем скатился с дерева и припустил к дороге что есть мочи. Пока бежал, снова от кинжала увернулся – и добежал-таки до полицейской машины первым.

Ему навстречу выступила высокая фигура в форме.

– Там… за мной… – заикаясь после пережитого, начал Лёвка.

И отскочил в ужасе.

Полицейским – точнее, женщиной-полицейским – оказалась… та самая предводительница озёрной нечисти. Только теперь она была в элегантном форменном платье и фуражке. И вновь всё тот же пронизывающий, немигающий взгляд. И бежать некуда – у обочины притаились преследователи.

«Теперь точно пропал!» – осознал Лёвушка.

И кролик больше не высовывается, дрожит у него под мышкой.

А Озёрная Колдунья руки к нему протягивает, произносит нежным голоском:

– Дай обниму тебя.

Мальчик отступил, насупился, буркнул:

– Только попробуй тронуть!

Пусть проиграл и погибнет прямо сейчас, но с Колдуньей всё равно не будет.

Красавица, на удивление, не обиделась, а наоборот, произнесла с уважением:

– А ты смелый мальчик, люблю таких. Оставайся у нас! Я бы тебя сразу к себе приблизила, главным в своём войске сделала. У нас хорошо: вода тёплая, еда вкусная, по ночам можно на землю выходить…

– Разве это жизнь? – поморщился мальчик. И твёрдо произнёс: – Хочешь убить – убивай. Но призраком быть не хочу.

– И чего вас всех тянет людьми быть? – вздохнула женщина. – Что в этом хорошего? Но коли желаешь уйти – задерживать не смею.

И махнула вперёд – а там уже рассвет, небо в синеву окрасилось, солнышко показалось. А когда Лёвка шагнул прочь, в спину добавила:

– Нет у нас твоей мамы. В другом месте ищи.

Глава четвёртая