Кирилл Кащеев - Повелительница грозы Страница 7

– Что-то раньше ты никаких козюлек не пекла! – подозрительно поглядывая на нее, спросила Ирка.

После поездки в санаторий на Новый год бабка здорово изменилась. Приготовленный Иркой подарок – брюки и свитер – приняла с привычным ворчанием, долго бубнила о зря выкинутых деньгах… а потом неожиданно начала носить! Через неделю Ирка обнаружила в бабкином гардеробе еще один свитер, длинный жакет из мягкой шерсти и темно-синий брючный костюм! Бабка перетрясла все шкафы – теперь в кладовке лежала целая стопка половых тряпок, еще недавно бывших старыми юбками и обтерханными кофтами (просто выбросить их у нее рука не поднялась, а то б Ирка вообще решила, что ее в санатории подменили и в доме живет принявшая бабкин облик инопланетянка!).

Теперь вот еще козюльки!

– Захотела и спекла – що я тоби, отчитываться должна? – знакомо огрызнулась бабка.

Ирка невольно вздохнула с облегчением – раз склочничает, значит, все в порядке, ее бабка! Она обхватила чашку ладонями, отхлебнула – блаженное тепло растеклось внутри. Опасливо откусила от змейки – печенье оказалось неожиданно вкусным. Из-под дивана слышался торопливый хруст – свою долю лакомства кот изъял быстро и незаметно, прежде чем бабка или Ирка успели возразить.

– От и добре, и нема чого реветь, – сказала бабка, доставая из плетенки еще печенюшку. – Хиба, що телевизор не работает, – неодобрительно поглядывая на темный экран, заключила она.

Лампа под потолком затрещала искрой – и вспыхнул свет. Телевизор загудел, темное озеро экрана прорезала белая полоса, и улыбчивая девушка на фоне карты с курчавыми облаками зачастила:

– …непрогнозируемый циклон над центральными и восточными областями. Сильный ураганный ветер гонит нетипичные для холодной февральской погоды грозовые облака – то и дело срывается дождь, переходящий в град. Пострадал целый ряд домов в центральной части нашего города…

Кадр стал крупнее – камера наехала ближе. С замиранием сердца Ирка увидела знакомые окна полуподвальчика – разбитое вдребезги стекло щетинилось жуткими иззубренными остриями. Тротуар усыпали переливающиеся в свете ночных фонарей осколки. Камера нырнула внутрь…

– Андрей! – чуть не завопила Ирка.

Парень на экране вдруг присел на корточки и стал торопливо разгребать обломки, словно что-то увидел под ними…

В тот же миг зашелся трезвоном Иркин мобильник. Двумя пальцами она извлекла его из кармана джинсов. Надо же – уцелел! Не выпал, не разбился в недавнем… В чем? Ирка снова нахмурилась – она не помнила. Перед глазами, медленно кружа, ползли смутные тени – и плясал, ослепительно сияя, огонек громовой свечи!

Она нажала кнопку мобильного.

– Ирка! Ты где, Ирка, ответь! – надрывался в трубке голос Андрея.

– Я здесь. Не кричи, – с усилием, будто камни ворочала, пробормотала она.

Крик немедленно замолк.

– Живая! – после долгой паузы наконец с облегчением выдохнул парень.

– И живая, и здоровая, – согласилась Ирка. Насчет последнего она была не вполне уверена. – Даже домой добралась, – похвасталась она.

– И что это такое было? – после новой паузы спросил Андрей.

– Ну ты же слышал – циклон, – выдавила Ирка – даже двигать языком было трудно, словно к нему гирю привесили. И пояснила: – Я тут как раз новости смотрю – тебя показывали!

Весть о собственном появлении на экране Андрея не взволновала. Он в очередной раз помолчал и наконец выдал:

– Циклон, который вламывается в подвал и за ноги на улицу вытаскивает…

– Чего только не бывает… – нейтральным тоном отозвалась Ирка.

Андрей не ответил. Ладно, он ведь звонит – если ему денег на мобиле не жалко, можно и помолчать.

– Тебя унесло, а у меня тут куча твоих вещей осталась, – пробормотал он. – Обычно наоборот, вещи уносит, а люди остаются.

Куча – это он куртку имеет в виду? – пожала плечами Ирка, но все равно обрадовалась. Повезло!

– Ты можешь мне ее завтра утром занести? – жалобно попросила она. – А то мне в школу не в чем идти!

– Могу, – согласился Андрей.

Ирка едва не застонала – по его тону было понятно, что новых расспросов не избежать. Но куртка-то нужна – не в этом же пледе завтра на улицу выходить?

– Заторы на дорогах, повреждены многие линии электропередачи. По прогнозам метеорологов… – продолжала вещать миловидная девушка на экране.

– Много они понимают, те метеорологи! – глядя на оживший телевизор с умилением, как на потерянного и вновь обретенного ребенка, проворчала бабка.

Грязная капля ляпнулась на подоконник возле громовницы. «Подбитый» огонек дрогнул, затрещал, но выпрямился и продолжал гореть. Ирка смотрела на потолок – прямо над подоконником на старой штукатурке расплывалось темное влажное пятно. Медленно набухая, тяжелые капли одна за другой падали на подоконник, каждый раз норовя прихлопнуть словно уворачивающийся от них огонек.

– Говорила – ремонт делать надо, а то скоро нам крыша на голову обвалится, – с совершенно бабкиными интонациями проворчала Ирка и плотнее закуталась в плед, чувствуя себя старой-старой, старше, чем бабка, старше, чем дом!

Бабка в ответ лишь привычно фыркнула. Ирка устало поднялась, склонилась над подоконником – и резко дунула, гася громовницу. Почерневший фитилек обиженно скорчился, исходя черным дымом.

– Чуешь? – бабка подняла палец. – В калитку хтось стукает, хиба ни?

Ирка прислушалась. Издалека доносился размеренный стук – кто-то настойчиво и терпеливо колотил в их калитку.

– Ты кого-то ждешь? – неуверенно спросила она у бабки.

– Сама казала – ремонт робыты треба! – с торжествующей улыбкой сообщила та и, накинув куртку на плечи, выскочила в сад.

Ирка вопросительно поглядела на кота – но его физиономия выражала точно такое же недоумение. Девчонка пожала плечами – и, подобрав свисающие «хвосты» пледа, побежала следом за бабкой. Кто там – бригада ремонтников? На ночь глядя?

Шлепая тапками по садовой дорожке, бабка добралась до калитки и резко распахнула ее.

– Чого колотишь? – вместо приветствия неласково осведомилась она. – Позвонить не могла?

– Я… Я не знала… – тихо прошелестело из-за калитки.

Ирка чуть не споткнулась, запутавшись в свисающем с плеч пледе – голос был девчоночий. Хотя среди ремонтников тоже девушки бывают. Она ускорила шаг. Кот мыкался в ногах, точно проверял, идет ли Ирка.

– Как в дверь звонить не знаешь? – склочно поинтересовалась бабка. – З деревни приехала? У вас там керосинки, та ниякого электричества? Ось пипка звонковая на калитке присобачена – пальцем давишь, та и все!

Ирка наконец добралась до калитки… Кот торопливо просочился у нее между ног, выглянул… И вдруг стремительно взлетел на забор и замер! Потом медленно повернул к Ирке лобастую голову – на кошачьей морде было написано совершенно человеческое изумление! Глаза кота то расширялись, светясь во тьме ярко-зелеными точками, то сужались в тонкие щелки, усы стояли дыбом, а хвост изогнулся вопросительным крючком, точно он спрашивал: что же это такое?

Толкнув бабку в бок, Ирка наконец протиснулась в калитку… Будь у нее полноценный хвост, сейчас он торчал бы таким же вопросительным крючком, как у кота! Никаких ремонтников за калиткой не оказалось. Там была девчонка! Похоже, старшеклассница, как Андрей и… Неимоверная, просто… просто потрясающая красавица!

Тоненькая, как тростиночка, с талией, о каких говорят «пальцами обхватить можно», девчонка производила впечатление трогательной, слабой, беззащитной. Раненый олененок. Или замерзшая синичка. Черты лица правильные, но все затмевали глаза. Глазищи! Огромные, в пол-лица, темные настолько, что черная точка зрачка полностью растворялась в радужке, блестящие, как антрацит, опушенные длиннющими ресницами под ровными темными дугами бровей. И волосы! Роскошные пушистые кудри цвета яркого золота закрывали девчонку до самых коленей, как плащ!

– Ух ты! – только и смогла выдохнуть ошеломленная Ирка.

– По объявлению явилась? – спросила бабка и, не дожидаясь ответа, скомандовала: – Та проходь вже, якщо пришла!

Похоже, внешность девчонки не произвела на нее ни малейшего впечатления.

Незнакомка испуганно кивнула и шагнула вперед, путаясь в старомодной клетчатой юбке. Волосы зацепились за щелястый край калитки, она досадливо мотнула головой. Оборвавшиеся волоски так и остались в щелях досок, переливаясь в отсветах электрической лампочки, как настоящее золото. В руке девчонка судорожно сжимала обыкновенную клеенчатую кошелку с потрескавшимися пластиковыми ручками – бабка с такой на базар ходила.

– Ох и худющая ты – чисто глиста в корсете! – бесцеремонно оглядывая девочку с ног до головы, припечатала бабка и вдруг жестко отрезала: – Кормить не буду – у мэнэ тут не столовка! Поняла?

– Поняла, – едва слышно прошелестела девчонка, и ее бледные щеки, казалось, стали еще бледней.