Галина Куликова - Волшебниками не рождаются, или Вуду для «чайников» Страница 8

Умная, коварная и изворотливая Лайма Скалбе сидела в подъезде на подоконнике между этажами и горько плакала. На полу возле нее стояли две сумки с вещами. Кто бы мог подумать, что ее роман с Шаталовым закончится так безобразно, так унизительно! «Сначала я ненавидел только твою работу, – выкрикнул напоследок Геннадий. – А теперь ненавижу тебя!» Лайма прекрасно знала, что мужчины болезненно относятся к проблеме женской занятости. У ее трижды разведенной подруги-банкирши над рабочим столом висел лаконичный плакат: «Хочешь разрушить брак – сделай карьеру». Втайне она считала, что банкирша преувеличивает, просто ей попадались тираны и деспоты.

Однако Шаталов не был ни тираном, ни деспотом, а очень даже современным мужчиной, главой строительной фирмы, который высказывал прогрессивные взгляды и весьма ценил женщин-коллег. Но когда дело дошло до личной жизни, прогрессивность слетела с него, как фантик с шоколадки. Геннадий желал, чтобы Лайма встречала его дома после работы веселая и довольная, чтобы на кухне всегда вкусно пахло борщом и котлетами. И вечера они проводили бы вместе, обнявшись на диванчике перед телевизором. А по выходным ходили в кино, или ездили на дачу, или ужинали в ресторане, смеясь, попивая вино и целуясь по дороге домой. Конечно, в этом не было ничего плохого, но…

У Лаймы не было времени ни на борщ, ни на котлеты. На кино и рестораны тем более. Оставались одни только поцелуи, и те только поздно ночью. Через день. С перерывом на командировки. Редкие ссоры перешли в частые скандалы, и до поцелуев дело доходило все реже и реже. И вот – апогей. Апокалипсис. Он выгнал ее из своей квартиры, бросив в спину обидные слова. Даже их общего кота он оставил себе, заявив, что бедолага сдохнет, лишенный воды и пищи, потому что Лайма может исчезнуть на неопределенный срок, не думая о тех, кто ждет ее дома.

Ехать в собственную пустую квартиру не хотелось категорически. Лайма решила отправиться в какое-нибудь злачное место и вдрызг напиться. Спиртное действовало на нее радикальным образом – от одной рюмки водки шумело в голове, а жизнь представлялась сладкой сахарной ватой, надетой на палочку в руках ангела.

Она загрузила сумки в багажник автомобиля, выехала на шоссе и двинулась в центр города. Несмотря на поздний час, машин было много, и мимо нее то и дело со свистом проносились любители высоких скоростей. В конце концов Лайма остановилась у ресторанчика «Посидим вдвоем», возле которого обнаружилась платная стоянка, где можно было оставить машину до утра.

– А в вашем «Вдвоем» можно посидеть одной? – мрачно спросила она у молодого человека, встретившего ее на пороге. – Или для того, чтобы тут поужинать, нужно подвергнуться клонированию?

Молодой человек улыбнулся и пригласил ее в зал, подозвав официанта. Резвым конем тот подскакал к Лайме и выпалил, запыхавшись:

– Что будете есть? А пить? Могу порекомендовать фирменный коктейль «Веселый Роджер».

– Надеюсь, он не слишком веселый, – пробормотала она, принимая бокал. – Потому что я хочу всего лишь позабыть о неприятностях, а не попасть в вытрезвитель.

– Что вы! – воскликнул добрый официант. – Коктейль очень мягкий. Да и сколько там спиртного? Так, ерунда!

После первой «ерунды» Лайма заказала вторую, потом третью и к тому времени, как ей подали горячее, потеряла нравственный облик. Слезы потекли по ее щекам и оросили шашлык из осетрины.

Тем временем ресторан заполнился до краев, и во всем зале не осталось ни одного свободного места. Только стул напротив Лаймы стоял, распахнув объятия, готовый принять нового едока. Таковой не замедлил объявиться.

– А вот же у вас свободное место! – воскликнул кто-то прямо у нее над головой. – Вы не возражаете, девушка?

К ней наклонился какой-то тип и заглянул в лицо. Глаза у него были сердитые, воинственный подбородок обещал битву не на жизнь, а насмерть. Лайма ничего не ответила, и тогда тип сказал:

– Она не возражает.

И уселся напротив. Вокруг стоял гул голосов, сопровождаемый негромкой музыкой. Свет был приглушен, и медленно разматывающиеся ленты сигаретного дыма спутывались под потолком. Типу напротив принесли еду, он некоторое время аккуратно поглощал пищу, потом не выдержал и спросил:

– Почему вы не едите?

Лайма долго вращала языком во рту, потом все-таки задала контрвопрос:

– А почему вы едите?

– Я голоден, – коротко ответил тип.

У него были квадратные плечи, мощная шея, широко расставленные глаза и нос картошкой, как у Ивана-дурака в старых рисованных мультиках. Короткий чуб неопределенного цвета, который вежливые парикмахеры называют темно-русым, сбился на одну сторону и вопил о расческе. Впрочем, костюм и галстук вносили в его облик необходимое равновесие – благодаря им он не казался таким уж простофилей. Однако Лайме было глубоко наплевать на его внешность. Она выпила четвертый коктейль, и новая порция слез попала в рыбу.

– Вас бросил мужчина, – неожиданно сказал простофиля, придвинув к себе пепельницу и откинувшись на спинку стула. – Вы ему изменяли?

– Я?! – возмутилась Лайма, задетая ужасным предположением. – Моим моральным обликом… можно воспитывать детей! Глупец просто ревновал меня к моей работе.

– Да‑а‑а? – Протянул тип. – И кем же вы работаете?

Лайма с опаской огляделась по сторонам, потом легла грудью в соус, чтобы оказаться поближе к своему визави, и жарким шепотом сообщила:

– Секретным агентом.

Мужчина хмыкнул, но она не обратила на это никакого внимания и светским тоном добавила:

– Погони, перестрелки, шифровки – для меня обычное дело.

– А где же вы учились на секретного агента?

– Нигде, – ответила Лайма и сложила губы цветочком. – Я самоучка. Можно мне тоже подымить?

Она долго не могла попасть сигаретой в поднесенный огонек, и ему пришлось встать, чтобы случайно не подпалить ей брови. Вообще-то он не любил пьяных женщин, но эта оказалась забавной. Действительно забавной. Он вытянул ноги под столом и расслабился. Ему страшно хотелось кофе. И надо было ждать, пока его принесут.

– Все получилось случайно, – сообщила Лайма, попытавшись закинуть ногу на ногу. Попытка окончилась неудачей, и тогда она положила подбородок на ладошку. – Видите ли, я владею многими странными языками…

– Странными – значит редкими? – уточнил ее собеседник.

– Ино… странными, – с усилием выговорила она. – И однажды мне пришлось переводить для спецслужб. Моя фамилия попала в их компьютер – и понеслось. Секретные задания, опасные поездки, то‑се… Короче, меня завербовали. Кстати, как вас зовут?

– Юрий Репьев.

– А как меня зовут, я не скажу.

– Ясное дело! Конспирация.

Лайма не врала. Правда, она не так давно попала в Джеймсы Бонды и кое-чего сама о себе не знала. Подполковник Дубняк, привлекший ее к оперативной работе, оказался коррумпированным чиновником. В огромной базе данных «фирмы» он подыскал людей, которые когда-либо работали на спецслужбы, но не были настоящими агентами. Дубняк собирался поручить им важное задание, рассчитывая на то, что они его провалят. За провал он лично должен был получить крупную сумму денег со стороны. Так на свет появилась специальная «ударная» группа. Или, сокращенно, группа «У» – троица дилетантов, которые всерьез полагали, что служат родине.

Но Дубняк перехитрил сам себя – проклятая группа «У» во главе с Лаймой Скалбе с заданием справилась. Все ее члены вопреки расчетам остались живы, а сам он потерял над ними контроль, поскольку был пойман на «горяченьком» и сослан руководством на край света – в далекую африканскую страну. Выследил его глава отдела внутренних расследований Игорь Тагиров. Он-то и получил в наследство от Дубняка загадочное подразделение, которое ни за кем не было закреплено и нигде не числилось.

Тагиров полагал, что имеет дело со специалистами высочайшего уровня, с агентами класса «люкс», и пребывал в полной уверенности, что завладел настоящим сокровищем. Еще бы! Люди, подконтрольные лично ему. Их можно бросить на любое дело, поручить любую работу – и никто ни о чем не узнает. Потому что досье агентов уничтожены. Группа есть – и как будто бы ее нет.

Лайма и ее товарищи не знали Тагирова в лицо, только его позывной – Орех. Втайне Лайма надеялась, что этот Орех никогда больше не позвонит, и все забудется, как страшный сон.

Прежде она работала распорядителем в Независимом центре культуры, получала неплохую зарплату и строила матримониальные планы. Но потом в ее рабочем кабинете появился Дубняк, и вся жизнь полетела под откос, как сошедшая с рельсов вагонетка. Вместе с двумя другими членами группы «У» она участвовала в погонях, организовывала засады, устанавливала слежку и в конце концов окончательно испортила свою личную жизнь.