Уильям Тревор - Вечер Джона Джо Демпси Страница 2

- Портер - отличная штука, мистер Линч.

- Никакая выпивка, Джон Джо не принесет тебе столько вреда, сколько порочная женщина. Ты можешь пройти через двадцать миллионов исповедей, но не избавишь свое сердце и душу от порочной женщины. Я не женился из-за того, что мне было стыдно вспоминать, как Бэйкер заключал эту сделку. Давай еще по одной бутылке.

Джон Джо, который не потерял еще надежду услышать подробности сделки, которую заключал тогда Бэйкер, согласился. Мистер Линч отправил его к нише за стойкой.

- У тебя вырабатывается вкус, - сказал он.

Джон Джо откупорил бутылки. Мистер Линч предложил ему сигарету - он взял. В кинотеатре "Колизей" он видел площадь Пикадилли, а в каком-то фильме даже показывали проституток - точно такими, как их описывал мистер Линч, призывно подпирающими дверные проемы. Как всегда, выходя из "Колизея" он почувствовал себя странно, вновь оказавшись среди мелких лавочек, торгующих одеждой, кухонной утварью или мясом, среди овощных и табачных ларьков, кондитерских и пивных.

Через две минуты после того, как заканчивался в "Колизее" сеанс, все три улицы города заполнялись, возвращавшимся домой народом - пешком, на велосипедах, или на машинах, на удаленные фермы; некоторые заходили в кафе. Если он был один, Джон Джо подолгу останавливался у витрин поглазеть, что делается внутри; иногда он ходил в кино с матерью, и тогда они шли домой сразу, всю дорогу мать не умолкала, обсуждая только что виденный фильм.

- Все очень просто, Джон Джо, держи определенные мысли подальше от своей головы.

- Какие мысли, мистер Линч?

- Определенного сорта.

- А, да. Да, конечно, мистер Линч. У молодого человека нет времени для таких вещей.

- Веди здоровый образ жизни.

- Это как раз то, о чем я говорю, мистер Линч.

- Если бы у меня не было в голове подобных мыслей, я не оказался бы тогда на площади Пикадилли. Бэйкер первым назвал их продажными девчонками. Есть особые слова для такого сорта вещей.

- Простите, мистер Линч, а какого они были возраста?

- Они были всех возрастов, мальчик. Там были и совсем молоденькие, и уже с морщинами на лицах. Такие, которые весили двести фунтов, и такие, которых можно было унести в кармане.

- А та, с которой договаривался Бэйкер, была большой или маленькой?

- Она была средняя, мальчик.

- А волосы у нее были черные, мистер Линч?

- Черные, как твои ботинки. У этой национальной позорницы на голове была шляпа и черные перчатки на руках. Еще она держала в руках маленький зонтик.

- Мистер Линч, а когда вы потом увидели ваших приятелей, они вам что-нибудь рассказывали?

Мистер Линч поднял стакан к губам. Он набрал полный рот портера и подержал его некоторое время, прежде чем отправить в желудок. Он уставил свои маленькие глазки в парня и минуты полторы молча его рассматривал.

- У тебя прыщ на подбородке, - сказал наконец мистер Линч. - Я надеюсь, ты ведешь чистый образ жизни.

- Здоровый образ, мистер Линч.

- Этот вопрос должен был задать тебе твой папа. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Некоторые парни не могут оставить это в покое.

- Они ненормальные, мистер Линч.

- В Британской армии тоже были парни, которые не могли оставить это в покое.

- Это толпа язычников, мистер Линч. А что, в британских газетах что-то писали?

- Наше тело дано нам Богом. С ним нельзя плохо обращаться.

- Я и не обращаюсь, мистер Линч.

- Я не могу повторить, - сказал мистер Линч, - что сказала та девушка, когда я уходил.

Джон Джо, перед мысленным взором которого во время его школьных медитаций проплывали обнаженные тела женщин - тех, кого он видел только одетыми, - и чьи разговоры с городским идиотом Куигли состояли преимущемтвенно из непристойностей, сказал, что вполне понимает, почему мистер Линч не может повторить слова той девушки. Девушки вроде нее, добавил он, - неподходящая компания для порядочного мужчины.

- Сходи за стойку, - сказал мистер Линч, - и возьми еще две бутылки.

Джон Джо достал из ниши две бутылки портера. "Я видел в окно," говорил ему недавно Куигли, - "как миссис Нугент отбивалась от своего мужа. Нугент вообще не обращал на нее внимания; он снимал с нее одежду, как шелуху с фасоли".

- Я не думаю, что Бэйкер еще жив, - сказал мистер Линч. - Кажется, он умер от какой-то болезни.

- Меня тошнит, когда я думаю о Бэйкере, мистер Линч.

- Он был как животное.

Почти все женщины города - а больше всех миссис Тэггерт, жена почтальона - прошли через фантазии Джона Джо. Миссис Тэггерт была крепко сложенной женщиной на фут выше его, и Джон Джо видел, как гуляет с нею среди полей по Болденхобской дороге. Они встретились случайно и она сказала, что ищет своего мужа, который увяз где-то в болоте, и не может ли он пойти вместе с ней? У нее было тяжелое одутловатое лицо и широкая шея, на которой кожа лежала толстой округлой складкой, словно ожерелье. Волосы у нее были черно-седые, закрученные в узел и заколотые шпильками. "Я тебя обманула," - сказала она, когда они завернули за укромный холмик. - "Ты такой симпатичный парень, Демпси". На другой стороне холмика, под деревом, миссис Тэггерт начала стягивать с себя жакет, заметив, что становится жарко. "Сними с себя этот свитер," - приказала она. - "Неужели ты еще не сварился?". Усаживаясь рядом с Джоном Джо в одной сорочке, миссис Тэггерт спросила, нравится ли ему загорать. Она подтянула нижнюю юбку и подставила ноги солнцу. Она сказала, чтобы он положил руку ей на ляжку и потрогал мускулы; она сильная женщина, сказала она и добавила, что самые сильные мускулы у нее на животе. "Подожди, я тебе сейчас покажу," - сказала миссис Тэггерт.

В другой раз он опять обнаружил себя с миссис Тэггерт, но уже в иной обстановке:

мать послала его к ней домой спросить, нет ли у нее яиц на продажу, и миссис Тэггерт, аккуратно сложив в корзинку дюжину яиц, попросила вытащить у нее из ноги занозу. В следующий раз он проходил мимо ее дома и услышал, как она зовет на помощь. Войдя в дом, он обнаружил, что она захлопнула дверь ванной и не может выбраться наружу. Он помог ей справиться с дверью и увидел, что она стоит в ванной, забыв, что полностью раздета.

Миссис Киф, жена жедезнодорожного чиновника, тоже постоянно появлялась в воображении Джона Джо - так же, как и миссис О'Брайен, миссис Саммерс и миссис Пауэр. Миссис Пауэр держала хлебную лавку, и было очень приятно за то время, пока брат Лихай бубнил что-то свое, зайти к ней в магазин и услышать, что ей нужно сходить в пекарню за свежими буханками, и что не хочет ли он пойти вместе с нею. Миссис Пауэр была одета в зеленый рабочий халат с поясом, завязанным спереди на узел. В пекарне, пока они о чем-то болтали, она пыталась развязать пояс, но у нее никогда это сразу не получалось. "Помоги, пожалуйста," - просила она, и Джон Джо наклонялся распутать узел, располагавшийся прямо посередине ее упругого живота. "Ты где, парень," - снова и снова со знакомой интонацией шептал голос брата Лихая, и Джон Джо громко вскрикивал от боли и неожиданности.

- Это было в самом конце войны, - сказал мистер Линч. - На следующее утро я с бригадой других солдат сел в поезд, и мы поехали сначала в Ливерпуль, потом в Дублин. В поезде был священник, и я ему все рассказал. Все мужщины через это проходят, сказал он, и только мне удалось проскользнуть на волосок от опасности.

Жаль, я не знал его адреса, а то бы написал, какой сон приснился моей матери.

Думаю, ему было бы интересно, Джон Джо. А ты как думаешь?

- Да, конечно.

- Правда, замечательная история, Джон Джо?

- Да, мистер Линч.

- Не забывай ее, мальчик. Ни одному мужчине не избежать искушения. Для этого не нужно ездить в Англию.

- Я понимаю, мистер Линч.

Куигли рассказывал, что видел как-то ночью через окно, как протестантский священник лежит на полу со своей женой. В другой раз, сказал он, он наблюдал, как аптекарь Найки сидел в кресле, а жена соблазняла его особыми движениями тела. Куигли залез как-то на крышу гаража и смотрел, как мистер Суини, строитель и архитектор, снимает с миссис Сунни чулки. Куигли мог говорить полтора часа не переставая, и, судя по его словам, в городе не осталось ни одного мужчины, которого он бы не видел при определенных обстоятельствах с собственной женой.

Джон Джо даже не спрашивал, как карлику удавалось добраться до нужного окна на верхнем этаже, если не было поблизости подходящей крыши. Подобные вопросы считались неуместными.

На мессах, когда женщины вставали с колен, Джон Джо рассматривал их икры и чувствовал возбуждение, будившее в нем потом новые фантазии. "Эта миссис Моор,"

- говорил он старому карлику, и карлик принимался рассказывать, как однажды миссис Моор ждала своего мужа с заседания муниципалитета в Корке. От напудренного тела миссис Моор, каким его описывал Куигли, Джон Джо переходил к сценам, в которых уже участвовал сам. Он видел, как открывает дверь дома миссис Моор - его должна послать туда с какой-то запиской мать - и слышал, как со второго этажа миссис Моор зовет его подняться наверх. Он стоит на лестнице, а миссис Моор появляется перед ним в красном халате, обернутом вокруг тела. Он чувствует запах пудры, а халат сползает с ее плеч. "У меня есть несколько журналов для твоей матери," - говорит она. "Они в спальне." Он входит и, пока она собирает журналы в стопку, садится на кровать. Она опускается рядом и показывает, какие рассказы могут быть интересны его матери. Ее колени прижаты к его, потом она обнимает его за плечи и говорит, что он красивый парень. Красный халат соскальзывает со спины на кровать, и тогда миссис Моор берет Джона Джо за руку и кладет ее себе на живот. Потом она замечает, что вечер сегодня жаркий, и советует ему снять свитер и рубашку.