Редьярд Киплинг - Ким Страница 21

-- А раз так, нехорошо смеяться над их невежеством,-ответил лама.-- Я рад, что ты доволен, чела.

Исполненный достоинства и ни о чем не подозревающий, он зашагал к маленькой палатке, приветствовал духовенство как духовное лицо и сел у открытой жаровни с углем. При свете фонаря, отраженном желтой подкладкой палатки, лицо ламы казалось отлитым из червонного золота.

Бенет смотрел на него со слепым равнодушием человека, чья религия валит в одну кучу девять десятых человечества, наделяя их общей кличкой "язычники".

-- Чем же кончилось твое Искание? Какой дар принес тебе Красный Бык?-- обратился лама к Киму.

-- Он говорит: "Что вы собираетесь делать?"- Бенет в смущении уставился на отца Виктора, а Ким, в своих интересах, взял на себя роль переводчика.

-- Я не понимаю, какое отношение имеет этот факир к мальчику, который либо обманут им, либо его сообщник,-- начал Бенет.-- Мы не можем допустить, чтобы английский мальчик... Если он сын масона, то чем скорей он попадет в масонский сиротский приют, тем лучше.

-- А! Вы считаете так потому, что вы секретарь полковой ложи,-- сказал отец Виктор,-- но нам, пожалуй, следует сообщить старику о том, как мы собираемся поступить. Он не похож на мошенника.

-- Мой опыт говорит, что восточную душу понять невозможно. Ну, Кимбол, я хочу, чтобы ты передал этому человеку все, что я скажу... слово в слово.

Ким, уловив смысл дальнейшей краткой речи Бенета, начал так:

-- Святой человек, тощий дурак, похожий на верблюда, говорит, что я сын сахиба.

-- Как так?

-- О, это верно. Я знал с самого своего рождения, а он смог узнать, только прочитав амулет, снятый с моей шеи, и все бумаги. Но он считает, что если кто сахиб, тот всегда будет сахибом, и оба они собираются либо оставить меня в этом полку, либо послать в мадрасу (школу). Это и раньше бывало. Мне всегда удавалось этого избежать. Жирный дурак хочет сделать по-своему, а похожий на верблюда -- по-своему. Но все это пустяки. Я, пожалуй, проведу здесь одну ночь и, может быть, следующую. Это и раньше бывало. А потом убегу и вернусь к тебе.

-- Но скажи им, что ты мой чела. Скажи им, как ты пришел ко мне, когда я был слаб и беспомощен. Скажи им о нашем Искании, и они, наверное, тотчас же тебя отпустят.

-- Я уже говорил им. Они смеются и толкуют о полиции.

-- Что он говорит?-- спросил мистер Бенет.

-- О! Он говорит только, что если вы меня не отпустите, это повредит ему в его делах... в его срочных личных делах.-Это выражение было позаимствовано у какого-то ев рази я, служившего в Ведомстве Каналов, с которым Ким однажды разговаривал, но тут оно только вызвало улыбку, сильно разозлившую мальчика.--- А если бы вы знали, какие у него дела, вы не стали бы так чертовски мешать ему.

-- Что же это за дела?-- не без интереса спросил отец Виктор, глядя на лицо ламы.

-- В этой стране есть Река, которую он очень хочет найти, очень хочет. Она потекла от Стрелы, которую...-- Ким нетерпеливо топнул ногой, стараясь переводить в уме с местного наречия на английский язык, который ему трудно давался.-- О, ее создал наш владыка Будда, знаете ли, и если вы в ней вымоетесь, с вас смоются все ваши грехи и вы станете белыми, как хлопок. (Ким в свое время слыхал миссионерские проповеди.) Я его ученик, и мы непременно должны найти эту Реку. Это так важно для нас.

-- Расскажи еще раз,-- сказал Бенет. Ким рассказал еще раз с добавлениями.

-- Но это грубое богохульство!-- воскликнул представитель англиканской церкви.

-- Ну! Ну!-- сочувственно произнес отец Виктор.-- Я бы многое дал, чтобы уметь говорить на местном наречии. Река, смывающая грехи! А как давно вы оба ее ищете?

-- О, много дней. А теперь мы хотим уйти, чтобы опять искать ее. Здесь ее, видите ли, нет.

-- Понимаю,-- серьезно произнес отец Виктор.-- Но он не должен бродить в обществе этого старика. Не будь ты, Ким, сыном солдата, тогда было бы другое дело. Скажи ему, что полк позаботится о тебе и сделает из тебя такого же хорошего человека, как твой... да, хорошего человека, насколько это возможно. Скажи ему, что если он верит в чудеса, он должен будет поверить этому...

- Нет никакой нужды играть на его легковерии,-- перебил его Бенет.

-- Я этого и не делаю. Он и сам, наверное, считает, что появление мальчика здесь, в его родном полку,-- и во время поисков Красного Быка,-- похоже на чудо. Подумайте, Бенет, сколько шансов было против того, чтобы это случилось. Из всех мальчиков Индии именно этот встречается с нами, именно с нашим полком, а не с каким-либо другим из всех, что вышли в поход. Это было предначертано свыше. Да, скажите ему, что это кисмат. Кисмат, малум? (Понимаете?)

Он обращался к ламе с тем же успехом, как если бы речь шла о Месопотамии.

-- Они говорят,-- сказал Ким, и глаза старика засияли,-они говорят, что предсказания моего гороскопа теперь исполнились и что раз я вернулся к этим людям и их Красному Быку,-- хотя ты знаешь, что я пришел сюда только из любопытства,-- то я обязательно должен поступить в мадрасу, чтобы меня превратили в сахиба. Ну, я притворюсь, что согласен, ведь в худшем случае мне придется съесть несколько обедов вдали от тебя. Потом я удеру и догоню тебя по дороге в Сахаранпур. Поэтому ты, святой человек, оставайся с женщиной из Кулу... ни в коем случае не отходи далеко от ее повозки, покуда я не вернусь. Нет сомнения, что знак мой -- знак войны и вооруженных людей. Ты видел, что они дали мне вина и посадили меня на ложе почета! Должно быть, отец мой был важным человеком! Поэтому если они дадут мне почетное положение -- хорошо. Если нет-тоже хорошо. Так или иначе, но, когда мне все это надоест, я убегу к тебе. А ты оставайся с раджпуткой, иначе я потеряю твои следы... О да,-- произнес мальчик по-английски,-- я передал ему все, что вы мне велели сказать.

-- Не понимаю, чего нам еще дожидаться,-- промолвил Бенет, шаря в кармане брюк,-- подробности мы можем узнать после... Я дам ему ру...

-- Дайте ему время опомниться. Быть может, он привязан к мальчику,-- перебил отец Виктор капеллана.

Лама вынул четки и надвинул широчайшие поля своей шапки на глаза. -- Чего ему еще нужно?

-- Он говорит,-- Ким поднял руку,-- он говорит: помолчите! Он сам хочет потолковать со мной. Видите ли, вы ведь не понимаете ни одного словечка из того, что он говорит, и я думаю, что если вы не перестанете болтать, он, чего доброго, пошлет вам ужасные проклятия. Когда он вот так держит четки, это значит, он хочет, чтобы его оставили в покое.

Оба англичанина остолбенели, но в глазах Бенета можно было прочитать, что Киму придется плохо, когда он попадет в лапы религии.

-- Сахиб и сын сахиба...-- страдание звучало в хриплом голосе ламы.-- Но ни один белый человек не знает страны и обычаев страны так, как их знаешь ты. Как возможно, что все это правда?

-- Не все ли равно, святой человек! Вспомни, ведь это только на одну-две ночи. Вспомни, как быстро я умею меняться. Все будет так, как было в тот день, когда я впервые говорил с тобой под большой пушкой Зам-Замой...

-- В образе мальчика, одетого как белые люди, когда я впервые пришел в Дом Чудес. А во второй раз ты обернулся индусом. В кого воплотишься ты в третий раз?-- Он невесело засмеялся.-- Ax, чела, ты причинил зло старику, ибо сердце мое потянулось, к тебе.

-- А мое к тебе. Но как мог я знать, что Красный Бык приведет меня к этому!

Лама снова прикрыл лицо шапкой и нервно застучал четками., Ким присел на корточки рядом с ним и ухватился рукой за одну из складок его одежды.

-- Итак, установлено, что мальчик сахиб?-- продолжал лама глухо.-- Такой же сахиб, как тот, кто хранит священные изображения в Доме Чудес?-- Лама видел мало белых людей. Казалось он повторял урок.-- Если так, ему не следует поступать иначе, чем поступают сахибы. Он должен вернуться к своим сородичам.

-- На один день и ночь и еще на день,-- убеждал его Ким.

-- Нет, это тебе не удастся!--отец Виктор заметил, что Ким подвигается к выходу, и здоровенной ногой преградил ему путь.

-- Я не понимаю обычаев белых людей. Жрец священных изображений в лахорском Доме Чудес был учтивее этого тощего жреца. Мальчика у меня отнимут, ученика моего сделают сахибом. Горе мне, как найду я свою Реку?! А у них есть ученики? Спроси.

-- Он говорит, он очень огорчен тем, что теперь уже никогда не найдет своей Реки. Он говорит: почему у вас нет учеников и почему вы не перестаете надоедать ему? Он хочет отмыться от своих грехов.

Ни Бенет, ни отец Виктор не нашли подходящего ответа. Расстроенный огорчением ламы, Ким сказал по-английски:

-- Я думаю, что если вы меня теперь отпустите, мы тихонько уйдем и ничего не украдем. Мы будем искать эту Реку, как искали ее перед тем, как меня поймали. Лучше бы мне не появляться здесь и не видеть этого Красного Быка. Не хочу я этого.

-- Ты сделал самое лучшее, что мог сделать для себя, молодой человек,-- промолвил Бенет.

-- Господи боже мой, прямо не знаю, чем его утешить,-заговорил отец Виктор, внимательно глядя на ламу,-- Он не должен уводить с собой мальчика, и все же он -- хороший человек. Я уверен, что он хороший человек. Бенет, если вы дадите ему эту рупию, он проклянет вас всего, с головы до ног!