Скотный двор. Эссе - Оруэлл Джордж Страница 7

Через несколько недель Снежок детально проработал проект ветряной мельницы. Сведения по механике он почерпнул в основном из трех книг мистера Джонса: «Тысяча полезных советов по дому», «Каждый – сам себе каменщик» и «Электричество для новичков». Под свой кабинет Снежок приспособил сарай, который раньше был инкубатором, – гладкий деревянный пол отлично подходил для чертежей. Снежок пропадал там часами. Придавив раскрытые страницы камнями и зажав копытцем мел, он сновал по сараю и проводил линию за линией, повизгивая от восторга. Постепенно чертеж разросся в запутанную мешанину коленчатых валов и зубчатых колес, покрывшую больше половины сарая. Другие животные каждый день заглядывали в сарай и смотрели на чертеж Снежка в полном непонимании, но под большим впечатлением. Заходили даже куры и утки, старательно избегая наступать на меловые линии. Только Наполеон обходил сарай стороной. Он с самого начала заявил себя противником мельницы. Но как-то раз он неожиданно явился и осмотрел схему. Пройдясь по сараю тяжелой поступью, он внимательно оглядел все детали, понюхал раз-другой, затем постоял немного, прищурившись и поглядывая на чертеж; и вдруг задрал ногу, помочился на него и вышел, не сказав ни слова.

Мельница вызвала раскол на ферме. Снежок не отрицал, что строительство мельницы – дело нелегкое. Придется добывать камень и возводить стены, а затем сооружать крылья, после чего понадобятся генераторы и кабели. (Откуда их взять, Снежок уточнять не стал.) Но все это, заверял он животных, можно успеть за год. Зато потом, заявлял он, у них начнется такая экономия труда, что животным можно будет работать всего три дня в неделю. Наполеон же возражал, что первоочередной задачей является повышение производства корма, и пока они тратят время на мельницу, все подохнут с голоду. Животные разделились на два лагеря под лозунгами «Голосуйте за Снежка и трехдневную неделю» и «Голосуйте за Наполеона и полную кормушку». Один только Бенджамин держался в стороне от всех. Он не верил ни в то, что станет больше пищи, ни в то, что мельница облегчит жизнь. С мельницей или без мельницы, говорил он, какой жизнь была, такой и останется (иначе говоря, скверной).

Помимо споров из-за мельницы остро стоял вопрос обороны фермы. Все прекрасно понимали, что, несмотря на поражение людей в Битве при коровнике, они могут предпринять новую и более слаженную попытку отбить ферму и вернуть ее мистеру Джонсу. Тем более что новости о поражении разошлись по округе, и животные на соседних фермах стали как никогда прежде показывать норов. Но и в этом вопросе Снежок с Наполеоном, как обычно, разошлись. Наполеон считал, что животным следовало раздобыть огнестрельное оружие и научиться пользоваться им. Снежок считал, что им следовало рассылать все больше голубей, подбивая животных других ферм на восстание. Один утверждал, что если они не смогут защитить себя, то их непременно поработят, другой же утверждал, что если где-нибудь еще случится восстание, то им не придется заботиться о защите. Сперва животные прислушивались к Наполеону, затем – к Снежку и не могли решить, кто был прав; на самом деле, они всегда соглашались с тем, кто говорил в данный момент.

Наконец, Снежок окончательно доработал свой проект. Вопрос о том, приниматься или нет за строительство мельницы, предстояло решить голосованием на Сходке в ближайшее воскресенье. Когда все собрались в большом амбаре, Снежок поднялся и, несмотря на периодическое блеянье овец, изложил свои доводы в пользу строительства мельницы. Затем взял слово Наполеон. Он привстал и преспокойно сказал, что мельница – чушь, и он никому не советует голосовать за нее; говорил он от силы полминуты и было похоже, что реакция животных нисколько его не волнует. Тогда встал Снежок и, утихомирив овец, которые снова начали блеять, разразился пламенной речью в пользу мельницы. До этих пор симпатии животных разделялись примерно поровну, но красноречие Снежка захватило их. Он расписал в самых радужных красках картину Скотного двора, каким он станет, когда животные будут избавлены от непосильного труда. Воображение его разыгралось намного дальше соломо- и репорезок. Электричество, сказал он, приведет в действие молотилки, плуги, бороны, косилки и жатку-сноповязалку, а кроме того, обеспечит каждое стойло светом, обогревом, горячей и холодной водой. Когда он кончил говорить, ни у кого не осталось сомнений, за что голосовать. Но тут встал Наполеон и, покосившись со значением на Снежка, испустил такой пронзительный тонкий визг, какого от него никто еще не слышал.

Вслед за этим раздался страшный лай, и в амбар ворвались девять огромных собак в ошейниках с медными бляхами. Они сразу кинулись на Снежка, едва успевшего увернуться от их зубов. В следующий миг он выскочил из амбара, а псы бросились за ним. Все животные, ошеломленные и перепуганные, молча столпились в дверях, наблюдая за погоней. Снежок припустил через выгон к дороге. Он несся так стремительно, как умеют только свиньи, но собаки его нагоняли. Вдруг он поскользнулся, и все решили, что ему конец. Но он снова вскочил, припустив пуще прежнего, а псы почти не отставали. Один из них готов был тяпнуть его за хвост, но Снежок увернулся в последний момент. Затем поднажал, чуть оторвался, юркнул в дыру в изгороди – и был таков.

Притихшие и запуганные животные попятились в амбар. За ними вбежали собаки. Поначалу никто не мог понять, откуда они взялись, но вскоре стало ясно, что это те самые щенки, которых Наполеон забрал у Джесси и Ромашки и держал на сеновале. Они были совсем молодыми, но уже огромными и свирепыми, как волки. Псы держались вблизи Наполеона. Животные заметили, что собаки машут ему хвостами точно так же, как раньше махали мистеру Джонсу.

Наполеон в сопровождении собак взобрался на помост, с которого когда-то произнес речь Мажор. Он объявил, что воскресных собраний больше не будет. Они нам ни к чему, сказал он, только время отнимают. В будущем все вопросы, связанные с работой фермы, станет решать особый комитет, состоящий из свиней во главе с Наполеоном. Комитет будет заседать частным образом и доводить свои решения до общего сведения. Животные все так же будут собираться по утрам в воскресенье, чтобы поднять флаг, спеть «Зверей Англии» и получить приказы на неделю; но дебаты прекратятся.

Как бы ни были животные потрясены изгнанием Снежка, но отмена дебатов их крайне огорчила. Некоторые хотели было выразить протест, но не нашли аргументов. Даже Бойцу стало не по себе. Он прижал уши и встряхивал челкой, пытаясь обуздать свои мысли, но так и не придумал, что сказать. Зато среди свиней нашлись более активные. Четверо подсвинков в первом ряду разразились визгами недовольства, вскочили на ноги и заговорили наперебой. Но тут собаки, окружавшие Наполеона, грозно зарычали, и свиньи притихли и сели на место. А затем овцы громко заблеяли: «Четыре ноги – хорошо, две – плохо!» – и не смолкали минут пятнадцать, так что никто больше не возникал.

После этого Визгуну было велено обойти ферму и объяснить животным новые порядки.

– Товарищи, – сказал он, – я полагаю, каждое животное здесь признательно товарищу Наполеону за ту жертву, которую он принес, когда взвалил на себя дополнительный труд. Не воображайте, товарищи, что руководство – это удовольствие! Напротив, это большая и тяжелая ответственность. Никто не верит тверже товарища Наполеона, что все животные равны. Он был бы просто счастлив позволить вам самим принимать решения. Но вы, товарищи, могли бы иногда делать неверный выбор – и где мы тогда окажемся? Допустим, вы предпочли бы последовать за Снежком с его миражами и мельницами – за Снежком, который, как теперь мы знаем, не лучше любого вредителя.

– Он храбро дрался в Битве при коровнике, – сказал кто-то.

– Одной храбрости мало, – возразил Визгун. – Важнее верность и повиновение. Что до Битвы при коровнике, я полагаю, со временем мы поймем, не было ли участие Снежка в ней сильно преувеличено. Дисциплина, товарищи, железная дисциплина! Вот наш девиз на сегодня. Один неверный шаг – и враги накинутся на нас. Не хотите ли вы, товарищи, чтобы Джонс вернулся?