Андрей Бехтерев - Смерть 2

Эпиграф

Из «Законченного»

… Мы стоим уставшие, старые и злые

Залатав пощечины, выпучив слова.

Мы стоим убитые дракой за могилы

И как дети шепчем: "Умирать нельзя"…

Колыбельная

– Короче, такая байка. Лет 500 назад жил да был один алхимик. Он искал смысл жизни в своих колбочках. То золото хотел из свинца сделать, то невесту из козы. Главным делом его жизни стал проект под названием "Порхающий человечище". Алхимика не на шутку заинтересовал процесс превращения гусеницы в бабочку. Он изучал нюансы этого превращения 20 лет, препарировал гусениц-бабочек в жутком количестве и, в конце концов, пришел к выводу, что эту чудесную метаморфозу производит некое вещество, составляющее основу кокона. Именно это вещество превращало жуткую уродину под названием гусеница в не менее жуткую красавицу под названием бабочка. После долгих и продолжительных опытов алхимику удалось вывести нужное вещество химическим путем. Когда случилось столь ожидаемое событие алхимик полдня орал от радости в своей лаборатории, потом пошел в кабак и напился в драбадан. Наутро он проснулся и понял, что смысл оставшейся жизни ясен и прост, как решетки на окнах. Всю оставшуюся жизнь он будет лепить огромный кокон, что бы превратить человека в нечто прекрасное и порхающее. Тут же, даже не похмелившись, алхимик принялся за дело, и через каких-то там 25 лет, кокон был готов. Он лежал на столе в развернутом виде и сиял, как пещера набитая сокровищами.

Конечно, алхимику хотелось самому забраться в кокон и проследить за чудесной трансформацией изнутри, но в этом случае, он не смог бы закончить свой дико зашифрованный дневник. А если бы дневник остался не законченным, то и вся его грандиозная биография была бы скомкана на самом интересном месте.

Кстати, никак не могу понять, зачем люди раньше шифровались. Представляешь, открыл что-нибудь на миллион «баксов», но мало того, что никому не сказал, но так спрятал, что не найти. Бред….

Но продолжаю. Раз самому в кокон лезть несподручно, то алхимику пришлось уговорить своего верного ученика. У каждого алхимика к 100 годам был свой верный ученик. Уговаривать его пришлось долго, целых 3 дня. Ученик, в принципе, был не против, но его очень смущал один нюанс этого эксперимента – будущего порхающего субъекта перед закутыванием в кокон планировалось убить путем проглатывания яда. Эта процедура казалась ученику несколько болезненной и грустной. Так что алхимику пришлось изрядно потрудиться языком, описывая невероятно счастливую жизнь, которая ждет ученика после воскрешения. Ученику ничего не оставалось, как соблазниться. Алхимик сделал последние приготовления, поцеловал ученика (раз в жизни можно), после чего ученик разделся и лег на стол. Алхимик угостил его ядом и, дождавшись, когда судороги закончатся, стал закутывать новоиспеченный труп в похожие на капустные листья лоскуты кокона. Когда кокон был готов, алхимик закрыл дверь в лабораторию на ключ и с чувством окончательного удовлетворения поднялся в свою заросшую паутиной гостиную, нашел телевизор, "дистанционку" и расслабился. Ждать воскрешения нужно было 18 дней. Главный вопрос, ответ на который хотел узнать алхимик, вспомнит ли порхающий человек свое "а-ля гусеничное" состояние или хотя бы своего учителя. 18 дней пролетели быстро. Алхимик, перещелкивая телевизионные каналы, в очередной раз убедился, что в окружающем его мире все также глупо, тупо и дебильно. Наконец, пришла великая минута….

Алхимик спустился в свою лабораторию, открыл замок и вошел. Крайне знакомый запах тут же ударил в нос ученому. Ученный расстроился – не из-за противности запаха, а из-за того, что он был крайне нелогичен в эту торжественную минуту. Алхимик зажег свет. Кокон по-прежнему лежал на столе, сохранив форму. Терзаемый плохим предчувствием, держа в руках большие ножницы, алхимик подошел к столу. Неприятный запах, несомненно, шел от кокона. Цвет кокона изменился в точном соответствии с теорией алхимика – из светло-бежевого стал черным. Это могло означать только одно – кокон созрел. Алхимик зачем-то перекрестился и трясущимися руками стал разрезать ленты. Плохие предчувствия оказались оптимистичными по сравнению с реальностью. От ученика не осталось ни костей, ни мяса, ни кожи. На столе перед алхимиком лежала неправдоподобно большая куча говна… Ха-ха-ха. Не правда ли смешно? Эй, дорогая. Ты спишь что ли? Хм. Спокойной ночи.

Часть 1. Начало

Федор шел домой. Рабочий день выдался непростым. С утра он чуть не залетел на деньги. Хорошо заказчиков удалось убедить в отсутствии брака в тираже, хотя брак на самом деле был, и Федор однозначно был виноватым. В обед Федор узнал, что ни один из трех вариантов настенных календарей, над которыми он творчески потел неделю, не прошел, и что попросили придумать что-нибудь повеселей. Хотя, что может быть веселей креативно собранной из кусков арматуры бабочки? Такие проблемы в жизни дизайнера-полиграфиста случались часто, но сегодня этот негатив был почему-то по-особому тоскливым. Федор прошел мимо радостно галдящих "азеров", торгующих на местном рынке и уже повернул к своему подъезду, как его окликнули по имени.

– Федор – крикнул в спину женский голос. Федор обернулся. Голос принадлежал стройной девушке с короткой стрижкой. Федор ее не знал. Девушка была симпатичной и смотрела на него. Посмотрев по сторонам и убедившись, что ни одного Федора больше не откликнулось, молодой человек подошел к девушке.

– Вы звали меня? – спросил он.

– Получается, что вас – улыбаясь, сказала девушка.

– Я вас должен знать?

– Вы ничего мне должны, – ответила девушка. – Просто у меня к вам есть дело. Вы рассматриваете деловые предложения от незнакомых девушек?

– Наверное – пробормотал Федор, почувствовав подвох.

– Тогда я хочу предложить вам взаимовыгодное сотрудничество, – сказала девушка, продолжая улыбаться. Федор улыбнулся в ответ, но не стал говорить, что он думает насчет предложения. Явно что-то было не так.

– От вас ничего не требуется, – продолжила девушка. – Совершенно ничего. Это будет разговор на отвлеченные темы.

Федор продолжал молчать. Ситуация была непонятной и, следовательно, тревожной. Правильно было бы прикинутся дураком и пойти себе дальше, но уж слишком симпатично улыбалась девушка. "Во всяком случае – решил Федор, – у меня с собой только 500 рублей и новую курточку я сегодня оставил дома, так что если и разведут, то не до слез".

– Вы что-то продаете? – наконец сформулировал вопрос Федор.

– Если и продаем, то не вам, – с готовностью ответила девушка. – Вас мы хотели бы купить.

– А с чего вы взяли, что я продаюсь? – спросил Федор.

– Я неправильно выразилась, – засмущалась девушка. – Мы просто хотим предложить вам немного денег.

– Вы – это кто? Фирма какая-то?

– Нет, – ответила девушка, – мы частные лица. Нам просто нужно с вами поговорить. Причем не конкретно о чем-то, а так – на отвлеченные темы. Извините, что повторяюсь.

– Какие еще темы?

Девушка замялась.

– Честно говоря, я всего лишь баба, – ответила она, – а у баб бывают проблемы с импровизацией. Зато в нашей "Буге" вас ждет куда более разумная тварь Божия.

Девушка элегантным движением руки проводила Федин взгляд до ближайшей проезжей части. У бордюра среди прочего припаркованного 4-х-колесного барахла, сиял и переливался однозначно дорогой автомобиль. Это был Bugatti Galibier, но Федор в названиях не разбирался.

"Слишком роскошно для банальных разводов. Со мной вряд ли можно сотворить что-то, что бы окупило аренду такого монстра "– подумал Федор и последовал за девушкой. Девушка по-хозяйски открыла заднюю дверь железного красавца и жестом пригласила Федора внутрь. Перед тем, как нырнуть в салон, Федор обернулся. Трудовой народ все также озабоченно шагал домой, все также галдели на своем тарабарском языке рыночные торговцы. Федор взглянул в глаза девушке, замершей в ожидании, улыбнулся и забрался на заднее сидение автомобиля. Девушка звонко захлопнула за ним дверь.

Дверь захлопнулась. Федор едва успел убрать ногу. В салоне Федор был не один. Рядом с ним на заднем сидении сидел полноватый мужчина лет за тридцать. Мужчина протянул Федору руку для рукопожатия. Федор аккуратно ее пожал. Девушка тем временем обошла машину и запрыгнула на место водителя. Федор ждал, что с ним заговорят и объяснят в чем дело, но в салоне воцарилась тишина – словно сам Федор напросился на встречу. Девушка включила радио. Дышать стало легче. Федор осмотрел роскошный салон, три раза потер нос и два раза почесал затылок.

– Вы любите паузы? – спросил, наконец, мужчина. Все это время он не сводил глаз с Федора. Федор пожал плечами. Его стала раздражать возникшая ситуация.

– Пауза – это то, что можно измерить – сказал мужчина и усмехнулся. Девушка заерзала.