Андрей Бехтерев - Смерть 2 Страница 2

– Зачем вы меня позвали? – наконец смог сформулировать вопрос Федор.

Мужчина засмеялся.

– Извините, – сказал он, с трудом преодолев свой смех. – Я просто настолько увлечен своими измерениями, что иногда могу показаться бессовестным. Конечно, надо объясниться. Мы хотим попросить вас о помощи, то есть о сотрудничестве. Нам нужна некоторая информация, а эту информацию знаете только вы.

– Кому вам? – спросил Федор.

Мужчина опять засмеялся.

– Мне, – сказал он. – Я просто привык называть себя на вы. Мне нужна информация. Ну, и мы готовы за нее заплатить кое-какие деньги. В общем, предложение следующее – вашу информацию мы взаимовыгодно меняем на наши деньги.

– Какую еще информацию, – напрягся Федор. – О ком?

– О вас, конечно, – ответил мужчина. – Ваши редкие знакомые нам не интересны. Причем не прямую информацию, а косвенную. Мы хотим с вами поговорить, поболтать чуть-чуть и ничего более. Я даже не предлагал бы вам деньги, но так проще договариваться. 1000 долларов за беседу, ничего?

– А что за беседа? – нерешительно спросил Федор. 1000 долларов за любую беседу, даже самую извращенную, было очень ничего. Мужчина не выдержал и снова засмеялся. На переднем сиденье зашуршало и, через секунду на смешливого гражданина уставилась девушка-водитель.

– Что ты жмотишся? – спросила она. – Сейчас за 1000 баксов даже морду не бьют.

– А сколько? – растерянно разводя руки, спросил мужчина. Девушка не стала отвечать и снова исчезла за спинкой кресла.

– По-моему 1000 долларов вполне интеллигентная сумма? – вопросительно сказал мужчина, обращаясь больше к Федору, чем к своей напарнице. Федор утвердительно кивнул. Он был совершенно согласен. Снова повила пауза.

– А почему именно я? – задал Федор, интересующий его вопрос, – или вы проводите социологическое исследование?

– Именно вы – крикнула девушка с места водителя.

– Не думаю, что бывают такие социологические исследования, где платят по 1000 «баксов» прохожим, – сказал мужчина. – Нам нужны именно вы, потому что мы вас нашли. Мы вас искали некоторое время и нашли. Это не социологическое исследование и не игра в салочки. Это куда более сложная конструкция. Я предлагаю поехать прямо сейчас к нам домой. Там мы поболтаем со всеми удобствами. Я расскажу про свои исследования, а вы расскажите про себя. Мы уже кое-что про вас знаем, но это всего лишь кое-что. Нам хотелось бы знать вас лучше. Мы договорились?

– А что вы про меня знаете? – спросил Федор, не отвечая на вопрос.

– Немного, – с готовностью ответил мужчина. – В основном, ерунду. Вы окончили художественную школу. У вас есть склонность к алкоголизму. При перепаде давления у вас отнимается левая рука. Один раз в студенческом возрасте вы до полусмерти запинали пожилого человека, который действительно вас обидел. Ну и внешность вашу мы знаем, но сейчас это уже не актуально.

– Чушь какая-то – сказал Федор. – Кто вы?

Мужчина пожал плечами и посмотрел в окно.

– Это долгая история, – сказал он. – Если не возражаете, мы поедем, а то дорога неблизкая, могут быть пробки. Единственное, могу обещать, что завтра вы будете здесь же – целый, невредимый и довольный с 1000 долларами в кармане. Едем?

Федор выдержал паузу. Просто ради некоего сложно объяснимого благообразия. Федор давно уже согласился, и поэтому пауза была недолгой. Когда мужчина кашлянул, Федор сразу сказал: «да».

– Наконец-то – взвизгнула девушка на переднем сиденье и завела мотор.

– Что бы быть понятным, сначала расскажу о себе. Учась в физико-математическом институте, я серьезно увлекся начертательной геометрией. Так серьезно, что стал спортсменом. Я трижды проигрывал на геометрических Олимпиадах, дважды довольствовался "хорошо" на экзаменах, вместо "отлично". Тем не менее, я продолжал грызть науку. Окончив институт, после года разнообразных поисков пищи, я поступил в аспирантуру и стал усиленно готовить кандидатскую, причем именно на геометрическую тему. Вам не скучно?

– Пока нет – ответил Федор.

– Меня очень заинтересовал один вопрос – продолжил мужчина, пока «Porsche», ведомый лихой девушкой, все дальше забирался в московские дебри. – Этот вопрос стал темой моей кандидатской. Я залез в некие противоречия и очень хотел найти оригинальное решение. И я его нашел, в результате чего моя кандидатская плавно превратилась из претензии на оригинальность в нечто, что нельзя рассказывать прохожим. Я не просто ответил на сложный вопрос. Я придумал новую науку и, не моему предпенсионному научному руководителю было ее оценивать. Поэтому я ушел из аспирантуры и больше там не показывался. Моя новая наука называлась и называется «целенаправленная геометрия». Сразу хочу вам сказать, что моя наука – единственная причина нашего с вами разговора....

Из "Учебника".

– Любая наука, говоря очень условно, есть куча всевозможных полезных и не слишком, железок, притянутых к одному магниту. Как только появляется нужный магнит, тут же появляется наука. Этот магнит по-другому называется «узлом». Кто завязал узел, тот создал науку. Узел же есть противоречие. Одна веревка в одну сторону, другая – в другую и затянуть по возможности крепче. Чем сильнее противоречие, тем крепче узел и тем больше магнит притягивает.

Из "Учебника".

… Все дело в том, что любая аксиома – есть узел. Любую аксиому завязывают противоположности. И чем жестче противоположность, тем однозначней аксиома. Большинство наук держится на противоречии между естественным и абстрактным....

«Bugatty» заехал в приличный московский двор. Федор открыл дверь и вылез на тротуар. Следом за ним вышел мужчина и его девушка. Машину пикнула и моргнула фарами. Они подошли к подъезду. Мужчина открыл дверь. Пройдя мимо бдительного вахтера, они на изящном лифте поднялись на какой-то этаж, и вышли в цивилизованный коридорчик. Мужчина приложил 4 пальца к длинной табличке. Замки в двери щелкнули, и мужчина пригласил Федора внутрь квартиры.

Квартира была не очень большая. Во всяком случае, она не совсем соответствовала роскошному авто – четыре комнаты, дорогие вещи чередовались случайными. Мужчина посадил гостя в гостиной и через минуту вернулся с двумя большими рюмками.

– Ром, джин, текила, водка или что-то? – спросил он.

– Текила, – наугад ответил Федор. Мужчина, оставив рюмки на столике, вышел и скоро вернулся с бутылкой на горлышке которой болталась мексиканская шляпа.

Из "Учебника"

Обычная геометрия говорит, что через одну точку в пространстве можно провести бесконечное количество прямых линий. Но с точки зрения целенаправленной геометрии через одну точку в пространстве можно провести одну единственную прямую, которая является прямой только этой точки.

Из "Учебника"

Любая прямая линия теоретически является бесконечной, но ни одна прямая не в состоянии гарантировать бесконечность этой бесконечности. Отбрасывая нюансы, теоретическая бесконечность линии обусловлена одинаковостью всех точек, через которую она проходит. Тут и возникает дисгармония, на которой основана общедоступная математика. Бесконечность линии гарантировать можно, но одинаковость точек, через которую она проходит нельзя.

Из "Учебника"

Кратчайшее расстояние между двумя точками – третья точка.

Из "Учебника"

С помощью 3-х живых точек можно найти любой мертвый объект.

– Наука всегда разлагает на составляющие. Науке интересно только разложение. Наука изучает только умирание, нисходящий процесс, ну и смерть у нее, конечно же, венец мироздания. Чем больше науки, тем больше воняет смертью. Вот ты – дизайнер, ты должен знать, что с помощью четырех красок можно напечатать полноцветное изображение, а с помощью трех лучей света можно создать на экране еще более полноцветное изображение. А с помощью 7 цветов спектра можно вообще получить любой цвет. Но любой из полученных цветов будет мертвым. Те цвета, которые мы видим в жизни, не разлагаются на составляющие. Даже в морге – живой цвет, который не раскладывается на составляющие. Наука делает муляжи, потому что только они не рыпаются под ее скальпелем. Наука не способна обрабатывать живые объекты. То есть она, конечно, их любит, но только, как будущие трупы.

– Но вы тоже занимаетесь наукой, – попробовал возразить Федор.

– Да, – с радостью согласился мужчина, – но моя наука – не публичная наука. Может, вы знаете, что существуют так называемые ключевые слова-антонимы. То есть сами слова, конечно, просто слова, но то, что они означают, являются ключами для понимания изнанки предмета. Ключевым словом науки, ее антонимом является слово "публичность". На мой вкус – это самый красивый парадокс науки, это, вообще, ее единственный намек на аристократизм и красоту.