Мэтт Бомонт - Фильм, книга, футболка Страница 10

Тайрон Эдвардс: Ивонна опять психует, со всей дури шарашит меня по башке, а я ей:

— Дорогая, это совсем не то, что ты подумала, честно тебе говорю, — а она орет:

— А если это не то, что я подумала, что ж ты все время эту поганую белую блядь лапаешь?!

Я ей объясняю:

— Ну да, это и было-то только один раз, золотко, честно тебе говорю, ну по верхам, может, и прошелся разок-другой, но это не значило ничего такого, мамой клянусь, совсем ничего.

Кэрри Фуллер: В тот день я забрала из школы Хоуп и Райана и отвезла их прямиком к своей маме. Я велела Грегу быть дома рано, чего никогда, ни разу не делала. Интересно, думала я, Нэнси поняла свой промах? Если да, наверняка она предупредила его. Я так и видела, как он рулит домой, на ходу стряпая объяснение. Но про главную улику он ничего не знал. Поначалу пытался все отрицать, но в конце концов раскололся.

Ее звали Мью (Мью!). Она была гримершей в съемочной группе. Раньше он не был с ней знаком. Они переспали на вторую ночь. В четверг его задушила жаба, и он поехал с ней в «Шарлотт-стрит» за добавкой.

Моя жизнь была разрушена. Совершенно разрушена, все в жопе. Я почувствовала, что совсем его не знаю. Я заново оценила все, что он когда-либо мне говорил, и поняла, что в дальнейшем мне придется делать немалые усилия, что поверить ему хоть в чем-нибудь.

Я наорала на него, запустила кружкой в стену. Потом расплакалась. Потом он. Уверял, что она ничего для него не значит; что этого никогда прежде не случалось и никогда не случится опять; он любит меня, и только меня; я должна ему поверить.

Когда я успокоилась, он сказал, что просто так вышло. Чушь, ответила я. Ничего не выходит так просто. Райан не просто упал. Он слонялся где не надо, вот и споткнулся. Хоуп не просто заболела. Она слопала дюжину пирожных «мини-маллоуз», после чего ее стошнило. Так же и Грег с Мью (Мью!) не просто так оказались в постели, это не случайное столкновение частиц.

— Кэрри, — продолжал он умолять, — это величайшая ошибка в моей жизни. Это никогда больше не повторится. Ты должна поверить мне.

Я очень хотела.

Тайрон Эдвардс: Драться она перестала, но вопить продолжает, и я, мыслящий и любящий человек, запускаю извечный тайронский шарм. Это всегда работало, должно и теперь помочь делу. Вот я и говорю ей:

— Ивонна, детка, ты же знаешь, для меня есть только ты. Я все для тебя сделаю, ты должна мне верить, — и она немного успокаивается. Отлично, Тайрон, это уже успех. Потом я обнимаю ее, тут она совсем тает, похоже, пришло время для сексуальных лечебных процедур.

Кэрри Фуллер: До сих пор не могу поверить, что тем вечером мы занимались сексом. Тут же, на кухне, где скандалили.

В школе я преподавала математику и основы точных наук, но мне не нужно опираться на этот свой опыт, чтобы суметь подсчитать, когда именно я залетела.

Да и Грег после этого старался. Он приезжал домой пораньше. И даже были выходные, которые длились все два дня. Я старалась доверять ему и следить за собой, выискивая все, на что могла повлиять, дабы избежать повторов. Но постепенно все увяло. Макс и Грег начали переговоры с итальянцами, и работа снова взяла верх над мщением.

К тому времени, как начали подготовку к съемкам для «Блэкстока», ничего не было улажено. Верно, мне больше не попадались доказательства ходок налево, хотя не было ни одного кармана, ящика или письма по е-мэйлу, которые я бы не проверила. Но от Мью мы так и не ушли.

Тайрон Эдвардс: А когда мы кончили, Ивонна и говорит:

— Тайрон, это все из-за твоих нынешних делишек. Тебе надо заняться своей жизнью. И чтоб, блин, никаких больше разъездов.

— Клянусь, больше не будет, — и прикинь, она наводит на меня свой жуткий ноготь, а намеки я понимаю.

— И тебе надо устроиться на нормальную работу. Хватит мотаться на эту Ямайку. До сих пор тебе везло, но всякая пруха рано или поздно кончается. Когда-нибудь ты вляпаешься по-крупному, а я не буду сидеть да тосковать, дожидаясь, пока ты выйдешь из Брикстона.

— Знаю, родная, я обязательно найду работу. Не волнуйся.

— Я имею в виду, прямо сейчас, Тайрон. Не когда-нибудь потом, а то этого никогда не случится. И чтоб на этой работе не было ни одной бабы, слышишь меня?

— Отлично, родная.

— Ни белых баб, ни черных, вообще никаких. Я хочу, чтоб ты нашел такую работу, чтобы я всегда знала, где ты, и могла позвонить тебе в любой момент, и при этом трубку не брала какая-нибудь шлюха со своим «Тайрон сейчас очень занят, милочка».

— Круто, — говорю я.

Вот и думаю я себе — раз я собираюсь устраиваться на работу, мне нужен новый костюм. А чтоб купить новый костюм, надо где-то бабок надыбать. Ведь этот… не, ни к чему вам знать, как его зовут — так вот он все еще не заплатил мне; за кило, который я привез на той неделе, зато помню, Эшли из «Шефердс Буш» должен мне три сотни за сделку, которой уже несколько недель. И вот отправляюсь я в Кэмбервелл, к своему брату, Седрику, и одалживаю его тачку: «БМВ-635», 88-го года, двигатель с инжектором, черный антрацит, салон — кожа, тонированные стекла, колеса «альпина», кондиционер с освежителем. Еду на запад — я совсем другой человек. Да, думаю, Ивонна будет гордиться тобой, новый Тайрон!

И тут я въезжаю какому-то расфуфыренному кретину в задний номерной знак новенького ХК8 на углу Гайд-парка.

Грег Фуллер: Ее похожая на корягу агент сообщила Тодди, что нам могут уделить полчаса, и ни секундой больше. Женщина уровня Ребекки Ричардс не назначает встречи сама. Представляю себе — она, наверное, и в сортир не ходит без предварительной консультации с юристом и без последующей перемены платья и макияжа.

Если уж у нее был настолько плотный график, чего ж мы торчали в ее номере уже около часа? Что-то было не так. Из спальни доносились голоса — она разговаривала с агентом. Иногда они повышали тон, и мы замирали, пытаясь что-нибудь разобрать — ничего хорошего.

Эта коряга-агент при нашем прибытии высунула голову за дверь, одарила нас фальшивой улыбочкой, представилась как Фредди и сообщила, что ее владычица будет через две минуты. Это было за сорок минут до ее появления. Кевин метался по комнате в бешенстве, заостренном дозой. В бизнесе, вокруг которого всегда вертятся наркотики, и по рецептам, и так, Кевин долгое время являлся образцом для подражания. Один ассистент режиссера назвал это так: «У этого козла, наверное, и на жопе татуировка „Осторожно, героин!“».

— Что-то он выглядит плоховато, — шепнула мне Тодди. — Как ты думаешь, может, мне вывести его воздухом подышать?

— Оставь его в покое, — посоветовал я. — Если он накрутит себя до того, что взорвется — на одну примадонну станет меньше, значит, и забот поубавится.

— Как ты можешь, Грег, он же твой друг, — прошипела она. И сменила тему: — А сможем мыс тобой сегодня достойно провести время, когда все это закончится? Нам есть что обсудить. Должным образом. Можно поехать ко мне — посидим на веранде, расслабимся, «Пино Грижьо», потом, может, немножко прелюбодейства…

— Отличная мысль, милая, если только мы вообще сегодня отсюда выберемся.

Господи, думал я, как же я устал от всего, что надо обсуждать с разными людьми. Должным образом.

Макс хотел должным образом разобраться с «Миром диванов». В пятницу днем он раскроет блеф Лолы насчет Марракеша. Он вытянет это из Мэнди, возможно, с помощью пыток. Настроение у него будет дерьмовей некуда. Я пообещал Лоле, что подпишу ей чек на оплату внеурочных часов за четыре полных выходных, если субботу она потратит на то, чтобы отыскать Зассанца и Засранца.

Итальянцы должны были приехать на фазенду Макса в воскресенье, и я должен был явиться туда же, чтобы должным образом обсудить наше участие в дальнейшем бизнесе после того, как сделка будет заключена. Кэрри об этом обеде я пока еще не говорил.

Мой клиент из «Блэкстока», Боб Булл, хотел «откровенно, карты на стол, никаких камней за пазухой» потрепаться о том, «как потенциальные потребители воспримут широчайшее освещение ареста Ребекки Ричардс средствами массовой информации». В приблизительном переводе это означало «Выручай, я обосрался». У него был новый генеральный директор — Роджер Кнопф — он только что прилетел из Акрона, и ему не нравилась реклама, которую мы снимали. Более того, он почти наверняка был членом Церкви Алабамы «Всех грешников ждут вечные муки в адовом огне», и вряд ли одобрил бы разразившийся вокруг Ребекки скандал. Боб не зря перепугался. То, что дела могут обернуться именно так, я объяснил ему аж за два месяца до того, как он прибрал у себя на столе и заново переписал свое резюме.

Кэрри не особенно рвалась что-либо обсуждать, но она очень хотела, чтобы вернулась наша прежняя жизнь. А я поставил ее «в режим ожидания», потому что был выше головы завален делами. И еще потому (если уж честно), что старался отложить подальше нелегкий труд, которого требовало налаживание наших отношений.