Яна Гецеу - Курс практической психопатии Страница 10

Марина вдруг закричала, я дернулся и открыл глаза — мой новый быдлодруг вовсю ебал ее, скрипя кроватью, она кричала и плакала, а Вита зажимала ей рот рукой, вытянув в сторону ладонь. Я ужаснулся, и решил, что все — хватит тянуть, пора, пора — может, я уже позорюсь как слабак и романтик? — Ржавый рычал и матом крыл, и даже бил Марину, чтоб не орала, не мешала ебать ее:

— Заткнись сука, заткнись, ты мне всех соседей перебудишь!

А Вита лишь дрожала и вздыхала прерывисто сквозь зубы. Я потрогал свой хуй — он давно уже был готов, но я не уверен — а хватит ли этого на проникновение?.. вдруг упадет?.. И едва терпел, чтобы не выебать, у меня по губам текла ее влага, кажется признак возбуждения — просунул язык, но она такая узкая… вот черт, еще раз потрогал себя, — куда ж он там влезет? Ой, боже мой, ну куда я ввязался… этот уродский Ржавый орет… хоть бы уволок свою Марину подальше, я так не смогу… Но надо. И все опасался приступить, страшась, что не смогу «вскрыть» ее. Дрочил одной рукой, добиваясь устойчивой эрекции, и стараясь не кончить раньше времени. Хотел довести ее до оргазма — если ей понравится, то ее можно будет потом ебать всегда, не искать других баб! — тоже светлая мысль, а что — ведь и правда, если только получится… я боюсь… и от страха все быстрее двигаю языком по ее влажному и нежному существу. Неожиданно она выгнулась, больно ударив по зубам бог знает чем, и вскрикнула — а я в слепоте ее сразу схватил — и резко вошел — с трудом правда, самому больно, и охуел от болезненного счастья — как у нее там все узко и скользко. Кончил, рыдая, сам не заметил как, и не понял отчего плачу. Обнаружил сырое лицо свое у нее на плече. Поднял голову, трудно оглянулся — Марина вытирала кровь между ног простыней, Дима ругал ее, что гадит ему постель. Поспешно вышел из Виты, позорно вялый и упавший вдруг, как старичок. Девчонка недовольно сморщилась. Я отвернулся от нее, сел на постели и стал одеваться, ведь дрожа от слабости внезапной и стесняясь этой слабости. Ржавый, еще более гадкий мне, хуел на меня, а у Виты стал совсем уж непереносимо страшный темный взгляд. Она усмехалась и курила, как опытная. Но под ней, почти уже паникуя, что все сделал не так, я заметил лужицу крови. Дима проверил, подняв одеяло — Вита натянула его обратно на себя:

— Хуйли тебе надо! Отвали нахуй!

А Ржавый похлопав по плечу сказал «мужик, уважаю!»

Вита пошуршала за подушкой — я навсегда запомню тяжелую сырую вонь лежалого пера — и сунула прокладку между ног. Я и прокладок-то никогда не видел.

Это шок, блядь, шок! Мне срочно надо уйти!!

Но чтоб не позориться, сдержался, нужно остаться. Выпить?

— Ну давай, хуле!

С одной рюмки очень опьянел — а с утра ел табло, но подумал — да похуй, будь что будет.

И в полубреду ебал Виту вместе с Димой… кажется, это называется секс с половиной человека… и это совсем не возбуждает… совсем… наоборот, плакать хочется, люди, как же это гадко… она не сводила жутких глаз без зрачков с меня. Я ударил бы ее, но рука не поднялась — противно… собака она шелудивая, вот что.

Марину ебать не стал, отвернулся и упал в тошноту забытья. Успокоила внезапная фраза — «грязь засасывающих вторжений», повторял и повторял ее, пока окончательно не уснул. Под охи, вздохи и грязный мат…

На секунду очнувшись, заметил, что я один, Вита уползла на кровать Димы и Марины. Они шуршали, и переругивались, но не мешали мне плавать, плавать… по теплому, соленому, сухому морю. Насколько я помню, такое в аду есть. А может, я уже там. Но мне уютно…

— Уже утро, ёбта!! Мужик, все, пиздец, погнали, щас матуха припрется, давай, нахуй сваливаем!

И я шел, шатался, мерз, хуел сам на себя. Стеснялся вспоминать… и вроде не так-то это и хорошо, как мечтал… Но был в целом рад — ведь стал мужчиной. Хотя и трудно в это самому поверить. Как-то кукольно это было… как-то не живо будто. Ай, и ладно. Лишь бы сам факт! А дальше наверняка будет больше! Больше! Много-много секса грезилось моему истерзанному телу… оно горело, и просило еще. Я — мужчина.

А секрет черного мела, видимо в наркоте… бррр, не хочется думать, что у меня самого такие глаза.

— Где??…

…ах, всего лишь в ванной на полу…

Я сидел весь в крови, замотав руку полотенцем. Меня это очень раздражало, но я задыхался, в новом чувстве. Я осознал всю бессмысленность своих действий. То, что я делаю каждый раз, незнамо зачем, это намного — о, намного! Фантастически глупо! Я дрожал, холодный от потери крови, трезвый, слабый и просветленный. Я передумал умирать. Потому что, знаете что?

Тебе пиздец. Ты живешь в умирании. Так что умирать нет смысла. Тем более, что бог назначил всем встречу только на Страшном Суде, значит ТАМ будешь стоять в очереди. А здесь — хотя бы что-то происходит. Здесь постоянный пиздец, многоликий и многомерный. А там — раз, и все, ты один! Ни-че-го. Скучно. И я больше не буду умирать. Я подожду.

…измученная голова свесилась на грудь…. Я попытался встать. И не смог… помогите мне, я так хочу в постель. Только к себе в постель, отведите меня домой, и немедленно! Туда, где мама принесет горячий чай, и в холодильнике таблетка есть — последняя оставалась, помню! А потом мама купит еще. И я надолго усну. Во сне и корни не болят.

— Все психиатры знают, что для нервных и слабосильных людей некоторые страдания, несмотря на всю мучительность их становятся необходимыми. И не променяют они эту сладкую муку на здоровое спокойствие ни за что на свете, — сказала моя любимица Тэффи. И она права… я поцеловал ей пальцы, и…

— Ветер, это ты ночью додумался в инете лазить? — Эрот безжалостно трясла меня за плечо, и острая боль заставила шипеть и отбиваться.

— Что тебе надо, блядь, отвали! — вырвалось неподконтрольное раздражение.

— Да ничего мне, блядь, не надо! — она встала руки в боки, да с такой претензией возопила: — Я, бля, даже почту свою проверить не могу, ты мне все поюзал на хуй! Я ж безлимит здесь не включала, ты карту вылизал до ноля!

— Не пизди, я всю ночь на полу просидел в ванной.

— Ах, это ты, сучка, кровью все запоганил и не вытер! Ну что за гадство от тебя, один вред!

— Ну так выпизди меня, и больше не пускай! Мне похуй вообще-то! — зло ответил я.

— Так-так, не ты, значит, юзал! — она уселась за комп и пощелкала мышью.

— А Жанна Моуле — это кто, что-то я такую не припомню в своем френдятнике!

Меня в одну секунду подкинуло и я очутившись рядом с девкой, схватил ее за руку:

— Не тронь, это моя переписка! Дай, дай я посмотрю! — принялся отпихивать ее от монитора.

— Да на, ёб твою мать сука ты бля!

— Ага, очень информативно! — кивнул я, лихорадочно просматривая мессадж: «Здравствуй, дорогой Ветер! Спасибо за теплые слова… Всегда приятно читать послания людей, которым есть что сказать, кроме того, какие у меня клевые сиськи и охуенные фотки. На самом-то деле, мало кто реально в тексты вникает, многим элементарно лень заинтересоваться чем-то из моего творчества, более глубоким, чем подпевки ТорКу и развратные фото. Но ведь моей основной деятельностью остается литература. А читать — это же так долго… Но довольно желчи по поводу тех, кто не со мной. Я хотела поговорить с тобой, о твоем письме…»

Все плыло у меня перед глазами, туманили слезы — она, ОНА мне ответила! Богиня Жанна говорит со мной! Стоп… письмо открыто! Значит, я его уже читал?.. Ночью? Нихрена, нихренушки не помню!! Проклятый алкоголь делает меня совершеннейшим беспамятным дураком. Не зря врачи предупреждали не пить бухла одновременно с лекарством. Да мне же это похуй-нахуй, я ж никого не слушаю, презирая чьи бы то ни было наставления. Терплю ломоту и боли, но пью, блядь. Допился, даже письмо Жанны не помню. О, это так удивительно, что она мне ответила!

«У тебя стройный слог, тебе бы завести блог какой-нибудь. К тому же, ты горд собой, это сквозит между строк, должно быть ты красив. Пришли фотку, интересно… я практически никогда не ошибаюсь в людях. У меня чутье на красивых». Я улыбнулся польщенный до кончиков ногтей — да, Богиня, я весьма хорош, вне всякого сомнения. А блог… да ну, всякая шушера будет его читать. Вот если бы только она. Нет, я буду просто писать ей, всегда, когда будет что сказать. Пока не отвергнет. Но я ведь постараюсь быть интересным.

Все, пора мчаться домой, скорей писать ответ!

— Ну-у, мне скучна-а! — ноет Жахни, дергая меня за волосы. Мне больно, и меня это бесит.

— Слушай, а если ты меня не любишь, и допустим, если любви вообще нет — то допустимо ли тогда?? — вскакиваю я, толком не понимая, что хочу сказать. Трава дала о себе знать, на этот раз таким образом. Я с неё то добрый, а то наоборот очень нервный и злой. Никогда не знаю, что будет, но она гасит перманентную боль. Боль повсюду, блядь, и надо же мне как-то отдыхать!!