Спрингфилд [СИ] - Сергей Игоревич Давыдов Страница 10
- Категория: Проза / Контркультура
- Автор: Сергей Игоревич Давыдов
- Страниц: 29
- Добавлено: 2024-08-23 07:11:19
Спрингфилд [СИ] - Сергей Игоревич Давыдов краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Спрингфилд [СИ] - Сергей Игоревич Давыдов» бесплатно полную версию:Рассказчик в «Спрингфилде» — Андрей из Тольятти. Он едет учиться в Самару, где встречает Матвея, другого 20-летнего парня, — они влюбляются, вместе шатаются по двум этим городам и мечтают о другой жизни.
18+
Спрингфилд [СИ] - Сергей Игоревич Давыдов читать онлайн бесплатно
И я представлял, как машина скребет чернозем позолоченным днищем, как щебень стучится в салон кузова и царапает краску, и мама подпрыгивает по буграм к бабушкиным сараям и шиферному забору, машина садится в высокую траву, а мама щелкает ключами, падает в просиженное кресло в хорошей одежде, смотрит в окно и стережет любимую.
Когда мы с Матвеем приезжали ко мне, мы бесились и смотрели мультики. Засыпали мы под «Гравити фоллз». Я сказал, что мечтаю жить в «Гравити» и Матвей сказал, что тоже хочет.
— У тебя большая квартира, — говорил он.
— И счета. Она в ипотеку.
— Наша маленькая. Но тоже в ипотеку.
Матвей починил мне ящик в столе, а я кормил его машевым супом, лагманом и всем остальным, что ел с детства. Матвей становился счастливым и говорил «бак заполнен». Я говорил, что правильно говорить «рахмат», это переводится как «спасибо», и Матвей говорил. Матвей спрашивал, почему я умею так хорошо готовить, а я говорил, что меня научила мама и я часто оставался один. Я ездил на «крытый рынок» и покупал все необходимое. Все, кроме баранины, было дёшево и вкусно. Мы питались очень недорого, потому что все деньги я потратил на диплом, а новых не заработал. А ещё Матвею нравилось, как я точу нож о камень. Я пытался его научить, но у него не получилось и он психанул.
Обычно азиатская еда кажется русским слишком пряной, но Матвею нравилось.
— Я никогда не пробовал маш.
— В России никто не знает вкусные продукты.
— Но ты же родился в России.
— Мы с тобой другая Россия.
Иногда мы гуляли с Лехой Васильевым, который тоже был родом из Тольятти. Леху он обожал. Остальных моих друзей он не очень любил, они жили в чуждой ему эстетике. Матвей жил в мысленной Калифорнии, а они — в промзонах Металлурга и чем-то таком из Стругацких, от чего он хотел сбежать. Он не захотел войти в мое племя.
У Матвея было трое друзей — одногруппница Лена, одна из немногих, кому он открылся до знакомства со мной, анимешник Рахат, с которым Матвей играл в баскетбол, и Тема Репин — гей-тусовщик с большими ярко-зелеными линзами и манией покупать дешевую одежду. Матвей честно сказал, что с Темой они познакомились в «хорнете», но стали дружить, и что Матвей общается с ним только из-за вещей, которые Репин ему дарит. Матвей дарил мне футболки и трусы Репина, а я их не надевал. И Репин, и Рахат, и Лена будто отыгрывали счастливый ситком про друзей, где все просто живут красиво, как «Секс в большом городе».
Мы ходили по торговым центрам — «Парк Хаусу» или «Космопорту» и обсуждали вещи. Я слишком много обсуждал вещи, чтобы мне было интересно, поэтому мне хотелось обсуждать идеи. Лена была добрая, прямолинейная и нравилась мне больше остальных, хотя и задавала наивные вопросы, например, кто из нас «девочка» и почему мы «решили» стать геями.
— Если бы Матвей не сказал, я бы не догадалась, — говорила она, как комплимент.
— А если бы догадалась, то что плохого? — спрашивал я.
— Ну не знаю, он нормальный, — неловко отвечала Лена.
Я пересказывал ей научно-популярный ютуб: «Специфическая гей-культура — это результат геттоизации» или «Гомофобия в России — результат навязанной пропагандой тюремной этики». Потом я увлеченно рассказывал все, что знаю, но со мной никто не мог поддержать разговор и минут через пять я замолкал, чувствуя вину перед Матвеем, потому что после моих монологов он общался с друзьями с таким напряжением, что я ощущал его кожей, как колючую водолазку. Его злость и печаль всегда тяжелые, как заводской воздух. Матвей не любил брать меня с ними гулять.
— Мне кажется, они глупые, — сказал однажды Матвей. — Поэтому я с ними дружу. И еще выгода.
Однажды мы были у Репина дома. Он жил один в бабушкиной однокомнатной квартире и абсолютно все было завалено одеждой. Он держал нескольких кошек, они линяли и ссали, и было ощущение, что бабушка переродилась во внука. Мы были недолго — я попросил Матвея уйти.
— Зачем он носит эти глупые линзы? У него и так глупые глаза, — говорил я Мэту на остановке.
— Не знаю. Я не знал, что он такой странный.
— Он на странный, он ебнутый. И он говорит инверсиями. Всегда. Без исключения. Как бабка из деревни. Типа «штаны купил я»?
— Понял.
— Короче, он меня бесит.
— Он тебя бесит так же, как меня твои друзья. Прости.
Из всех моих друзей Матвею нравился Леха Васильев, и они правда были похожи эстетическим восприятием мира. У них сразу завязался броменс и Леха скорее стал другом Матвея, чем моим. Мне нравилось ездить с Матвеем к Лехе в Подстепки, в эти русские прерии. Я ощущал себя ковбоем. Мы зависали в подвале лехиного частного дома — там была репбаза его группы. Они с Лехой не затыкаясь обсуждали всякие группы, а я просто сидел на одном из многочисленных ковров и пытался не отсвечивать.
— Ты умеешь, — сказал Матвею Леха, когда тот попробовал поиграть на гитаре.
— Я в музыкалке учился, — ответил он.
— Ты закончил музыкалку? — спросил я.
— Не. Я учился в музыкалке. Бросил в последний год.
— На кого?
— Баянист.
Я представил Матвея с баяном, но скрыл улыбку.
— Ну блин, жалко, что бросил, — сказал я.
Матвей наиграл припев группы СБПЧ: «Все, что может провалиться — проваливается. Наша идея была про-ва-лом!!».
— Давайте запишем песню, — сказал я. — Типа я щас прям могу сочинить что-то. Текст. Ну че-нить ультра тупое.
— Типа че? — спросил Матвей.
— Ну ты там рассказывал, как рептилоиды там… Короче, напишем песню, как рептилоиды прилетают и дают пизды Владимиру Соловьеву. Бля, я так мечтаю дать пизды Соловьеву!
— Разъеб. Мне нравится, — сказал Леха.
— Тут звук плохой, — ответил Матвей.
— Какая разница? Это чисто нам так поржать и в «контик» залить, — сказал я.
— Не, я так не готов, — ответил Матвей.
— Это фан.
— Я не хочу стать одним из тех чуваков, про которых пишет «Медуза».
— Зато мы хоть кем-то станем.
— Потом.
В моей голове возник счетчик судного дня до момента, когда я защищу диплом и за неимением ничего буду вынужден уехать к матери.
Мы немного позависали и папа Лехи принес нам чай и что-то похавать, и я тайно злился, что у меня нет такого отца, как у Лехи. Я был счастлив в этом доме, ведь здесь, в подвале дома чужой семьи, я мог представлять себя своим. А потом мы
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.