Адресат тины - Марта Паришкура Страница 11

состоятельный человек даже руками не притронется к ткани; толстому — будет в пору, а с худого свалится. И так со всеми.

Почему я выжженное поле?

Потому что мне не с кем быть откровенной, потому что все — бесконечно Другие. С каждым прожитым днём я осознаю свою никчемность и страдание, что окутывает меня как белый саван. Это вечное ощущение чужестранства, вечная иллюзия, что мне нет здесь места…

Даже адресату я и вовсе не нужна. ПУСТОТА! Обещаю, что это последнее стихотворение, что я ему посвящаю:

Посмотри, я с петлёй Одиноко стою на распутье Я душу себя, милый мой Цепляясь за острые прутья Отдай мне своё дыхание Взамен разбитой души Ты — извечная мания Жизни меня лишил В поцелуях с тобой засыпая — Крепко сжимаю шею Псина спасается лаем — Я терпким обманом смею Подойди же, снимешь верёвку С ранимой души моей С грязной и наглой воровки Ради последних дней Ты уходишь — прекрасно Не поцелуешь в лоб Навеки буду несчастной И под землёй — гроб

ЧАСТЬ IV

Когда становятся слышны шаги на старых ступенях и мелодии открывающихся замков — приходится вставать с грязного линолеума, пытаясь измерить число временных отрезков, шестых, четвертей, третей часов, которые были потрачены на рыдания. Я прекрасно понимаю, что, когда мы хотим приготовить вкусный грибной ужин, мы уходим за плодами природы в лес, и обязательно нужно найти съедобные, а не мухоморы с поганками. Как трапезничать с блюдами из последних? Это же не еда, а отрава получится. Как сказать умирающей, что любишь её, если в лесу нет шампиньонов и опят?!

Нужно поступать соответственно, останавливаться на чем-то и пренебрегать остальным, но и не осуждать то, что отброшено, только потому, что эти вещи не имели счастья получить одобрение. Мне же хочется вместе отпраздновать ее день рождения в театре на Бенсалеме, поесть галерины и наслаждаться "Травиатой" Верди. К сожалению, вчера я ходила в оперу в одиночестве, облачившись в траурный наряд, как мне и подобает, потому что со смертью мы правда подружились, она часто ласкает меня по ночам, воодушевленно танцуя в красном свете и рассказывая о своих планах. Теперь нужно отделить шляпки от ножек и промыть их в холодной воде. На длительные временные отрезки их замачивать не стоит, поскольку шампиньоны подобно губке впитывают в себя воду.

— В действительности я не понимаю, что мне и как делать, что правильно, а что нет. Сплошной сюр, который я совершенно отказываюсь принимать!

— Поэтому ты ничего не делаешь?

— Да…

— Доченька, так нельзя. Тебе следует перестать бояться — не закрывай глаза на пугающие образы, не затыкай уши от грязи. В этом мире необходимо уметь бороться, и тебе в любом случае придётся этому научиться.

— Ты несомненно была права в этом вопросе. Жаль, теперь я говорю со стенами в пустой комнате с жёлтыми портьерами. Бутылочка с техническим спиртом так и стоит на мраморной полочке вместе с бинтами.

Если же мы планируем подать шампиньоны на гарнир к мясу, то необходимо подать горячими. Не менее увлекательна возможность сделать грибной аперитив или закуску, но тогда придётся брать и мыть линолеум слезами, периодически слушая церковные колокола. Слезинок по числу больше звёзд на небе, отчего есть желание сесть на галеон и отправиться на Бенсалем, ведь оттуда не возвращался ещё ни один корабль, жаль, но и там не убежать от звона кампанилы. Я убью себя, если поверю в Бога. Нельзя! Нельзя! Нельзя! Нельзя забывать, что христианство — религия сущего высокомерия, обмана и ненависти к человеку, вербующая прощать из-за снисхождения и конфессиональной элитарности, что ещё более омерзительно, чем быть сторонницей либертинажа. "Есть немало людей, которые совершают зло только в порыве страсти. Справившись с заблуждением, их душа возвращается на путь добродетели. Вот так в ошибках и угрызениях совести проходит их жизнь, и в конце ее они уже не знают, какова же была их роль на земле. Эти люди должны быть несчастны: всегда колеблющиеся, всегда нерешительные, они проходят по жизни, ненавидя утром то, что было ими сделано накануне. Познавая удовольствия, они дрожат, позволяя их себе, и таким образом становятся порочными в добродетели и добродетельными в пороке." — утверждает герцог Бланжи, с чем я не могу не согласиться, да и ты мне рассказывала, как терпеть не можешь верующих, которые по воскресеньям ходят в храм замаливать грехи, а в понедельник вместо опят с улыбкой продают волоконницу.

Мелодии открывающихся замков закончились, настал временной отрезок наслаждения скрипом двери и криком из приветствий. А что произошло? Ничего не произошло, но я так и не отыскала в густой лесной чаще съедобных грибов, а значит я и не смогла сказать в последние часы ее жизни, что безмерно люблю.

Остаётся связывать чётные букеты на могиле подаренными мамой ленточками и вместо волоконницы продавать засушенные в эпоксидной смоле пионы.

Когда-нибудь это может закончится?!

Эти кошмарные наваждения могут оставить меня?!

Её не было!

Не было в комнате! Никого не было, кроме меня…

Сегодня весь день льёт дождь. Его мелкие капли нагло царапают щеки из-за сильных порывов ветра. Осенью и зимой жизнь всегда немного замирает, так и я чувствую, что мне становится все хуже и хуже. Когда я видела зелень листвы или хотя бы её яркие желто-красные краски, то ощущала незримую и невесомую поддержку природы, тепло и ласку солнечных лучей. А теперь — непроглядное