Ясутака Цуцуи - Паприка (Papurika) Страница 13

– Выходит.

Носэ задумался и пробурчал:

– Кто же он тогда?

– Этот Акисигэ издевался над Такао?

– Нет. Такао был хитер. Неплохо успевал по математике и, по идее, должен был первым получать по ушам, но он примазался к Акисигэ и сделался его прихвостнем.

– А над тобой этот Акисигэ издевался?

– Да, но не помню, чтобы сильно. Хотя нет – бывало.

Признание явно было мучительным, и на лбу у Носэ опять выступил пот.

– Помните, в прошлый раз вы заметили: лучше сказать «я стараюсь постоять за себя». Может, защищались и от Акисигэ?

– Нет, что-то не припомню. Хотя… погоди… может, и старался,- хрипло вымолвил Носэ.

– Лучше не пытайтесь вспоминать через силу. Бывает, не может человек вспомнить – и начинает выдумывать псевдовоспоминания. Хотя это верный признак того, что мы подобрались к сути. Еще тостов? Попробуйте конфитюр, очень вкусный.

– Нет, спасибо.

– Когда вы сможете остаться здесь на ночь в следующий раз?

Таким внезапным вопросом Паприка застала Носэ врасплох. Он заметно повеселел, тем самым выдав свои истинные намерения.

– Что? Так я это… когда угодно. Хоть сегодня.

– Супруга не будет волноваться?

– Позвоню ей с работы. Она же понимает, что речь идет о лечении.

– Хорошо. Тогда жду сегодня,- сказала Паприка.- Дело в том, что вы сейчас пытаетесь вспомнить свои старые душевные шрамы, говоря языком психологии – травмы. Они довлеют, раздирают душу, не дают покоя – и могут привести к приступу. Остается сделать последний шаг. Удастся вспомнить – и страх пропадет. К тому же утром вы почти привыкли к моему сыщику снов и вряд ли удивитесь, появись она там, скажем, сегодня ночью.

– Вот как? – воскликнул Носэ, и его глаза засверкали.- Так даже интересней.

– Интереснее другое: не только я в полусонном состоянии подключаюсь к вашему сну, но вы сами, понимая, что спите, в сновидении можете действовать.

– Вместе с тобой?

– Вместе со мной.

– Должно быть, занятно,- обрадовался Носэ.- И что, так бывает со всеми, кто привыкает?

– Так было с теми, у кого сильная воля и легкое заболевание,- то есть с большинством моих клиентов.

– Не думал, что лечение будет мне даваться так легко.- Носэ пристально смотрел на Паприку.- Симе, должно быть, завидно. Выходит, все твои клиенты не очень-то тебя и помнят?

– Не знаю. Мой принцип – после лечения с ними не встречаться.

– Потому что все они известные люди? – с легкой грустью спросил Носэ.

– Потому что никто не хочет, чтобы узнали об их походах к психотерапевту.

– Но ты же встретишься со мной хотя бы раз? Отметить выздоровление? Помнишь, в «Радио-клубе»… ты сама обещала мне выпить там еще раз.

– Неужели обещала?

– Обещала,- серьезно подтвердил Носэ. Сдерживая смех, Паприка встала и подошла к шкафу с лекарствами.

– Таблетки закончились? Сейчас дам на сегодня.- А сама, уверенная в собственных силах, подумала: «Достаточно и дневной дозы».

– Послушайте, а вы дружили с той девочкой… Маришкой? – спросила Паприка, когда Носэ уже стоял в дверях. Раньше этот вопрос совсем вылетел у нее из головы.

– Говоришь, Маришка? – Носэ мечтательно посмотрел вдаль.- Девочка из соседней деревни. Я ее боготворил. Она была прелесть. Но я так и не решился с ней заговорить. Так что сегодня утром во сне разговаривал впервые.- Носэ улыбнулся и глянул на Паприку.- Но то была ты.

Как только Носэ ушел, Ацуко смыла макияж и легла еще поспать. Привычка – вторая натура, теперь она могла засыпать в любой момент.

Проснувшись в десять, Ацуко Тиба привела себя в порядок. На утренний туалет ей требовалось времени раз в пять меньше, чем на перевоплощение в Паприку. Надела любимый абрикосовый костюм, спустилась в гараж и села в свой темно-зеленый «маргинал».

Приехав в институт, она с парковки для сотрудников направилась к зданию и тут заметила перед дверью молодого человека. Тот держался в тени, прикрывая лицо. Ацуко узнала в нем того журналиста, чьи вопросы заставили ее понервничать. Увидев Ацуко, он натянуто улыбнулся и, как бы извиняясь, поклонился:

– Простите, на пресс-конференции я задал вам невежливый вопрос.

– Вы ко мне? – приветливо ответила ему Ацуко. Своей улыбкой она могла обезоружить кого угодно.- Хотите еще что-то спросить?

– Нет… не совсем… я… это… хочу вам кое-что рассказать.- Он тщательно огляделся.- За то невежество… в качестве извинения… так сказать.

«Отчего-то отношение этого юноши ко мне резко переменилось,- подумала Ацуко.- Ну или у него потрясающий актерский талант».

– Я вас слушаю. Дальше посторонних не пускают, поэтому простите, что на ходу.

– Спасибо.- Журналист явно рассчитывал на язвительную отповедь, а потому свою визитку протянул ей с восторженной почтительностью.- Моя фамилия Мацуканэ, я из отдела городских новостей газеты «Биг морнинг». Так вот… дело в том, что я о Паприке…- И хотя Ацуко не изменилась в лице, молодой журналист поспешно добавил: – Нет-нет, у меня, как я уже говорил, больше нет никакого желания разыскивать Паприку. Просто…

сейчас в других газетах, включая нашу, все разговоры о том, будто Паприка совсем недавно появлялась на Роп-понги. Вот я и подумал… вам бы поосторожней…

– Так, а зачем говорить это мне, если я не Паприка?

– Да-да. Все верно.- Улыбнувшись одними губами, молодой журналист посмотрел на потолок парковки.- Поэтому-то и… одним словом… если вы как-нибудь связаны с Паприкой, передайте, чтобы она не теряла бдительности. Ну, в общем, так.

– Спасибо за любезность. Но почему вот так? Разве это не предательство коллег?

Взгляд юноши стал серьезным.

– Как я уже говорил, хотел извиниться за тот случай. Ну и… потом…- Он замолк.

– Вам остается только назвать имя сотрудника института, который рассказал вам эту странную историю.

– Об этом…- Было видно, что Мацуканэ хотел в чем-то признаться, но не решился и потупил взгляд.- Я смогу вам рассказать об этом как-нибудь в следующий раз. Выяснив достоверно. Поэтому… – Журналиста, молодого и симпатичного, переполняло сознание справедливости того, что он сейчас делал. Мацуканэ застыл, глядя прямо в глаза Ацуко.- Поэтому будьте осторожны.

– Что значит «будьте осторожны»?

– Я еще приду. Я приду.- Увидев, как на парковку для сотрудников заезжает машина, он слегка ссутулился и направился вдоль стены к выходу.

«Что он такое узнал, раз предостерегает меня?» Не зная, что и думать, Ацуко Тиба с силой распахнула стеклянную дверь.

12

Когда она вошла в лабораторию, смуглый молодой психотерапевт Хасимото, однокашник Осаная и Цумуры, подсев к Нобуэ Какимото, что-то нашептывал ей на ухо. Судя по тому, что при виде Ацуко он слегка растерялся, их разговор касался ее. Однако Хасимото тут же поднялся как ни в чем не бывало.

– Я помешал?

– Как обычно, но можешь не стесняться.

– Да нет, мне пора на обход.- Глянув на часы, Хасимото удалился.

Нобуэ Какимото смотрела, как Ацуко надевает халат, и в ее взгляде сквозил укор. Такое бывало редко.

– Сэнсэй, это правда, что господин Цумура не только наблюдал пациентов через рефлектор, но и использовал для лечения коллектор?

– Наверное, правда.

– Почему в других лабораториях все лечат коллекторами и только мне одной нельзя?

– Наслушалась Хасимото? Вон Цумура применял его без должных навыков, и что с ним стало? Интересно, что вас всех так тянет к этому коллектору?

– Вы мне не доверяете?

– Дело не в доверии.

Помолчав, Нобуэ Какимото решила сменить тему:

– Я прочитала в газетах о прошлой пресс-конференции и решила переодеться в Паприку и выйти в город.

Ацуко внимательно посмотрела на ассистентку, а та о чем-то задумалась.

– Зачем?

– Чтобы отвести от вас подозрения. Чтобы пресса больше не считала, будто настоящая Паприка – вы.

"Вот оно что… Девчушка хочет стать Паприкой«,- подумала Ацуко, чуть не подавившись смехом.

– Так это ты гуляла по улицам, переодевшись в Паприку? Думаешь, поверят?

– Но с тех пор за мной постоянно следят. Значит, не сбрасывают со счетов. Или вы хотите сказать, что я не гожусь на эту роль? – возразила Нобуэ Какимото и глянула на Ацуко с вызовом.

Та пристально посмотрела в глаза Нобуэ. Вряд ли за ней следил кто-то из газетчиков. Похоже, у нее мания преследования – Нобуэ Какимото говорила не то и не так, как обычно. Ацуко испугалась: «Неужели злоумышленники покопались и в рефлекторе этой девочки?» Тучи сгущались. Нужно немедля проверить оперативную память и флоппи собственных приборов – рефлектора и коллектора.

Ацуко понимала: нельзя, чтобы Нобуэ сейчас догадалась о сомнениях на свой счет,- а потому дала ей задание немедленно откопировать и переплести первый попавшийся доклад. Что угодно, лишь бы не подпускать ее к психотерапевтической аппаратуре. Работа заняла бы ее часа на три-четыре.

Ацуко купила в киоске сэндвичи и кофе и направилась в директорат. Косаку Токида уже пообедал и с недовольной миной пил чай.