Ирвин Уэлш - Кошмары Аиста Марабу Страница 14

– Вот это да! – воскликнул я, наслаждаясь ароматом эвкалипта. – И что было дальше?

– Час ожидания превратил меня в непоседу, и я решил, что пришло время обследовать заросли. Я, конечно, думал увидеть льва мертвым. Вокруг было тихо, и я осторожно вступил в заросли и пошел по следу. Было видно, что лев потерял много крови, да к тому же сильно хромал. Продвинувшись еще на несколько метров, я разглядел рыжевато-коричневую тушу льва. Он лежал, свернувшись, абсолютно неподвижно, положив голову между лап; его глаза блеснули в тени и он уставился прямо на меня. Фокус в том, что нас разделяло не больше десяти метров!

– Боже мой…

– Я вскинул ружье, но коварный зверь с диким ревом бросился на меня, не дав мне времени прицелиться и выстрелить. В ту же секунду я нажимаю на курок – пуля попала в голову и на вылет ранила его в плечо. После третьего выстрела он свалился. Тут я подумал, что этого вполне достаточно, quantum sufficit, так сказать, но разрази меня гром, если подлец не поднялся и не рванул с новой силой!

– Черт побери, Сэнди, что же ты сделал?

– Сделать-то сделал, старичок, но не я. Мне очень посчастливилось, что Тану – храбрый абориген из деревни – пошел за мной. Бесстрашный парень поднял копье, изо всех сил метнул в льва и попал в плечо. Тот бросился на моего отважного союзника, что дало мне время перезарядить ружье, прицелиться и всадить в зверюгу содержимое моей двустволки. Еще один выстрел прикончил его. Боже, какое в деревне устроили празднество! Известие о кончине льва-убийцы переполняло всех радостью. Они стали шить наряды из его шкуры и вытачивать амулеты из его костей. Вечером мы выпили невероятное количество пива с превеликим удовольствием.

– А что стало с аборигеном?

– Тану… друг… бедняга не выжил, лев сильно потрепал его, – сказал Сэнди, и на его глазах показались слезы.

Я положил ему руку на колено и сжал его.

– Беспредельно смелый парень! – всхлипнул Сэнди.

Какое-то время мы молча ехали по пыльной дороге. Когда мы выехали на шоссе, огибающее озеро Торто с запада, я кое-кого заприметил.

– Смотри, Сэнди! Это же тот парнишка, что играл в футбол.

– Да, смешной пацаненок, – улыбнулся Сэнди. Поравнявшись с ним, мы притормозили.

– Подбросить? – спрашиваю. – Прокатить? Хочешь прокатиться?

Он недоверчиво посмотрел на нас.

– Как будет «кататься» на банту? – обратился я к своему напарнику. Сэнди сильно изменился. От жары у меня начались галлюцинации… Его лицо покрылось зеленой чешуей, он был похож на рептилию.

– Да забыл я, к ебени матери, все слова этого сраного банту! – заорал Сэнди и раздраженно ударил кулаком по кузову.

Я теряюсь. Надо собраться.

– Ничего страшного, Сэнди, – успокаивал я, повернувшись спиной к нашему молодому оборванцу. – Прокатимся? Брм-брм! Все в порядке! Мы тебя не тронем! Залезай в машину!

Сэнди почему-то роется в дорожной аптечке.

– Давай, выпьешь с нами лимонаду. Ты ведь абсолютно пересох, – прошипел он странным голосом, при этом изо рта его высовывался раздвоенный язык.

Когда парнишка увидел бутылку лимонада, его лицо загорелось очаровательной улыбкой, и я подумал, что он залезет к нам в машину.

– Давай, приятель, повеселимся! – сказал Сэнди и продолжил: – Хочешь покататься, пизденыш, давай, я тебя прокачу как надо…

Нет, нет… все было не так. Мы с Сэнди не такие… Парень развернулся на пятках и удрал. Сэнди как будто потерял рассудок…

– Не расстраивайся, Сэнди, – улыбнулся я. – Так уж они воспитаны.

Сэнди просиял:

– Да, Рой, в конце концов, это просто восхитительно, что нас только двое и нам никто не мешает.

– Расскажи мне еще о своих приключениях со львами, – попросил я.

Сэнди поразмыслил немного и сказал:

– Нет, мистер Стрэнг. Я так думаю, вам пора рассказать свою историю об охоте на акул.

– Хммм, – вспоминал я, – я тебе рассказывал, в какую заварушку попал я с акулой Джонни в провинции Наталь?

– Нет, кажется, не рассказывал.

– Я приехал в Наталь расследовать несколько случаев нападения на аквалангистов. Были подозрения, что это кто-то из наших старых друзей – большая белая или, может, тигровая акула. Но у меня были причины в этом сомневаться. Следы укусов на ногах выживших противоречили этим догадкам. Мои сомнения подтвердились с лихвой, когда я один отправился на место нападений. Я обнаружил, что меня преследует Carcharhinus longimanus.

– Океанская белоносая акула, – выпалил Сэнди.

– А ты разбираешься в акулах. Короче, эта тварь кружила вокруг меня. Она была метра три в длину. Океанская белоносая акула очень агрессивна. Когда потонул корабль «Нова Скотия» недалеко от побережья Наталь, именно она добила спасшихся от кораблекрушения. События развивались по тому же сценарию, что и твоя стычка со львом: сучка, извиваясь, подплыла, когда я уже был готов выпустить взрывной гарпун из подводного ружья.

– О Боже, – глаза Сэнди округлились.

– Не успел я выстрелить, как тварь уже стиснула зубы на моей ноге. Боли я не почувствовал. Я выхватил нож и вонзил акуле в морду. Ей пришлось ослабить тиски. Чтобы ее челюсти не сомкнулись на моей ноге снова, я быстро впихнул ей ружье в пасть, после чего аккуратно вытащил израненную конечность. Тварь стала мотать головой из стороны в сторону, пытаясь освободиться от ружья, но, на мое счастье, добилась только того, что сработал детонатор и ее морда разлетелась на куски. Память об этой стычке осталась у меня до сих пор… – Я показал Сэнди шрамы на ноге.

– Ну и ну.

Так мы и ехали, травили байки, пока ночь не спустилась на озеро. До нас доносились трубные крики фламинго, обеспокоенных прорезающими темноту фарами. К тому времени мы уже очень устали. По счастливой случайности недалеко от тех мест, где мы проезжали, на нашей карте была обозначена хижина; мы без особого труда нашли ее.

Подъехав к хижине в приподнятом настроении, мы даже обнаружили в себе силы провести тщательный осмотр нашего нового жилища. Дом был построен на высоких сваях и стоял на склоне холма над озером, окруженный лесом. Я радостно предвосхищал утренний восход – солнце будет светить прямо в нашу хижину поверх пышных зеленых холмов.

Открывая ящики буфета, Сэнди с нескрываемой радостью восклицал:

– Полотенца! Посуда! Постельное белье! Смотри, в холодильнике – лимонад!

– Можно печку растопить, – предложил я, указывая на старую печь посреди комнаты. Хижина оказалась больше, чем обычная сторожка, и, похоже, здесь уже сто лет никого не было.

– Не надо, – сказал Сэнди, – мы на солнечной стороне. Пройдет немного времени, и комната будет залита солнцем. Если станет холодно, мы всегда можем завернуться в спальники. Когда я путешествовал с аборигенами, мы всегда так делали, чтобы сохранить тепло– поднимаюсь

наверх

наверх

наверх

наверх

– прямо в жопу, старик. Она просто корова, сучка неумытая, Рой, я тебе говорю. Даже если Ханна узнает, мне все равно. Видишь, она знает что я хожу налево, но чтоб с ее сестрой… это нечто особенное. Она тогда не даст мне видеться с детьми… ты не представляешь, Рой, какой она может быть злобной сучкой… я ей показал тут недавно, научил непреложным истинам… Ха, уверен, если бы ты проснулся, тебе было бы что порассказать. Тебе тут, видать, не так плохо. Сестры моют тебя каждый день прямо в постели. Мне бы это понравилось. Есть здесь парочка таких – я бы их в момент отымел, я те говорю…

Тони. Ты пришел ко мне в больницу. Черт. Вот это неожиданный визит.

– Дело в том, что ее сестра не держит язык за зубами…

Кобыла

Заткнись

– Она трещит как помело по всем углам…

Заткнись

– …все они одинаковые, сучки гребаные… голова набита дерьмом, не успеют подмыться, уже пиздят направо и налево…

ЗАТКНИ ХАЙЛО, ЖЕНОНЕНАВИСТНИК ЕБАНУТЫИ. Я ДОЛЖЕН ДУМАТЬ ОБ АФРИКЕ.

ГЛУБЖЕ

ГЛУБЖЕ

перченые россказни этого придурка вывели меня из равновесия; я не могу уйти достаточно глубоко, чтобы охотиться на Марабу. Но все же я уже достаточно глубоко, чтобы вспомнить.

Я вспоминаю.

После внушений дяди Гордона я стал избегать Валери. Теперь я смотрел на нее со смешанным чувством презрения и страха. Я быстро объяснил Ким, кто она есть на самом деле, и мы держались от нее подальше. Время от времени мы изводили и грубо подшучивали над ней, чтобы снискать расположение Гордона. Мы прятали что ни попадя в разные шкафы, что доставляло ей немало беспокойства. Мы придумывали песни со словами типа «нигер», «черномазый» и громко распевали их по всему дому. Папа с Гордоном при этом одобрительно хохотали.

Я благополучно расположил к себе Гордона; даже слишком. С тех пор как мы приехали в Африку, все мои желания сводились к одному – увидеть дикую природу, о которой я читал в книжках. Однажды Гордон пришел домой и взял меня с собой прокатиться на машине до леса, посмотреть диких животных. Я был очень рад: у каждого было по биноклю, и нам собрали целую корзину еды. Стояла жара и я выпил много кока-колы, отчего у меня разболелся живот, и забродили газы. Я растирал себе живот, и было ужасно больно. Гордон притормозил на обочине и велел мне лечь на спину на заднем сиденье. Он стал ощупывать мне живот постепенно засунул руку мне в штаны и наконец добрался до гениталий. Я только нервно хихикнул. Я не мог до конца поверить, что это происходит в действительности. Потом меня скрутило в болезненном спазме, и я напрягся под его прикосновениями.