Жизнь идет - Никита Буторов Страница 15

И вот главное событие начинается. Проповедник взобрался на свою проповедальню. Достал дрожащими руками рукописные листочки (Отче болен, у него тремор. Весь приход об этом знает и всячески пытается помочь, но болезнь коварна, а попытки тщетны.) и по залу прокатился его могучий баритон, нежно ласкающей уши всех присутствующих:

–Братья и сестры мои помните, бог любит нас. Когда вы створяете грех, что отягощает ваши души, господь все видит и скорбит. Но бог милосерден, если человек истинно раскаивается, он готов отпустить грехи. В наше время очень много соблазнов. Лукавый не дремлет. Он терпеливо выжидает момента, чтоб очернить душу. Не нужно ему потакать. С ним нужно бороться, во имя света божьего. Как противостоять тьме? Очень просто, помогай ближнему своему, не бросай его душу на растерзание в гиену огненную, укажи путь к свету, молись о нем, как за себя и своих родных. Так мы обретем спасения для наших душ. «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут» говорится в священном писании. Аминь. «Итак, будьте милосердны, как и Отец ваш милосерден» …

Двадцать минут продолжалась его пламенная речь, но исход был точно такой же как и всегда: “Откройте писание и найдите «Исход», 34 главу. Пять раз все вместе прочтем 6 стих. «Господь, Господь, Бог человеколюбивый и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый и истинный, сохраняющий правду и являющий милость в тысячи родов, прощающий вину и преступление и грех…»

Весь зал достал книжечки с кармана впереди стоящих скамеек и начал читать этот стих. Конечно ответом им всегда будет молчание, если они не психи. Долгое, раздражающие, сжирающее изнутри. Сколь бы не был милосерден их бог, как бы не истово вы не молились всегда будет тишина. Он всегда в не нас, где-то далеко, в иных измерениях, может быть изредка до него доносится наши крики, но он не обращает на них внимания.

Эта отстранённость, пожалуй, и есть тот самый величайший дар, дар свободы, о котором твердит библия. Конечно это так же и не хилая лазейка для него. Зачем ему вмешиваться, тем самым фактически оскверняя свои заветы. Мне кажется если там кто-то и есть, создавший нас по-своему образу и подобию, даровавший свободу выбора, то вряд ли ему интересно смотреть за нами, отвечать на тысячи глупых бесполезных и лицемерных молитв. Я его понимаю. Всем всегда интересно смотреть на что-то более зрелищное, чем одинаковые как две капли воды будни, завязших в ежедневной бытовухе, обычных потребителей. Любой предпочтёт посмотреть веселый сериал, в замен до боли похожей на свой обычный день фильм. Мы все давно пленники вещей, денег, комфорта. Уютные дома всего лишь тюрьмы, работа и семья оковы, поводок не дающий сбежать из этого унылого театра. Ты вынужден отыгрывать роль Пьеро, тащить его лямку, и всем насрать на то что ты хочешь играть жизнерадостного Буратину с копной путешествий за плечом, потому что таких не существует. Что бы родились подобные веселой деревяхе, нужно с младенчества прививать антипотребительские ценности, он не должен быть привязан к чему-то кроме всего мира. А это отнюдь невозможно. Цепи прочно срослись с плотью, стали неотделимы. Попробуй отбери у нас квартиры, машины, телефон, бумажник и все, человека уже как бы и нет, его не существует для мира и мир ему не станет заменителем всего, просто не сможет. Он обречен сгинуть на улице, изнемогая от голода. Таковы мы, таково наше время, даже наша сущность. Это все появилось не сегодня, хоть и получила огромный толчок именно в наше время. Все это уходит корнями в самые древние времена, когда люди разделились. Поделили мир на своих и чужих, что и разорвало связь со всеобъемлющим «Миром». Но эта связь является для нас основной, без нее невозможно существовать, вот мы и создали себе ложную привязанность, а для оправдания еще и в придачу выдумали лже-идолов, что поддерживают вековую борьбу наших против других, со временем так же преобразившуюся, принявшую иную форму, не только религиозную, но и финансовую, идеологическую и прочее (Хотя это все некое подобие религиозности, просто в иной интерпретации и может не настолько лицемерное, но все равно противоестественное нашей природе.) А самое обидное, жизнь все равно идет. Мы бессмысленно тратим время, часто не находя себя в этих инородных порядках и вопреки здравому смыслу идем по проторенной тропе, прямиком в бездну, болото, оседаем там, рожаем новое поколение и так же направляем его по своим стопам. Бесконечный цикл перерождения во тьме!

И поверьте мне, если все же бог существует, то он точно не намерен наблюдать за всем этим двадцать четыре на семь, без выходных, надбавок и отпусков.

–Аминь – Подытожил пастор и закончил свою проповедь.

–Ну что мам, ты достаточно зарядилась божественной энергетикой на неделю вперед.

–Хватит уже подтрунивать. Бог и так тебя наказал, посмотри, что сделали с твоим лицом.

–Да ладно, не первый раз. Заживет.

–Это точно, сколько раз ты приходил после школы побитый. И вспомнить то все разы трудно. Каждый раз казалось, что останутся шрамы или ты точно что-то сломал. Но нет за пару дней уже бегал без единой шишки.

–И правда, заживает на мне все как на собаке.

–Подожди меня у выхода, мне надо переговорить с Пастером.

–о чем же?

–На следующей неделе день всех святых. Мы прихожанами хотим устроить маленькое торжество. Каждый должен что-то приготовить. Вот я и хочу уточнить что именно мне сготовить.

Мама пошла узнавать насчет святой обжираловки. Я вышел из церкви, предварительно выпил стаканчик святой водички (естественно, чтобы изгнать злых демонов, а не потому что у меня сушняк). От запаха курильни у меня всегда кружится голова, так что дольше чем нужно я там не задерживаюсь.

Погода была не плохая. Как раз время обеда.

–Решено, я приготовлю индейку и свои фирменные бутерброды. – Вышедшая, спустя несколько минут, сказала мать.

–Что ж появился настоящий смысл придти в следующее воскресенье.

–Ты не исправим. Проголодался?

–Очень сильно, я знаю тут не далеко новая кафешка открылась. Пошли в нее для разнообразия, а не в этот польский надоевший ресторан.

–Тебе же там нравится.

–Нет, я просто готов был там есть, но кухня, увы не впечатляет, да и интерьер уж слишком какой-то поношенный.

–Хорошо, веди.

Вести то правда было не куда. Тут пройти минут 7 от силы и вот