Постижимое - Арсений Долохин Страница 15

Незнакомые люди весело беседовали и вообще производили приятное впечатление. Ко мне никто из них не обращался, очевидно, из соображений какого-то изысканного этикета. Мужчина в очках в основном слушал, изредка поглядывая на экран телефона. Потом ему захотелось побеседовать со мной, и он жестом подозвал меня чуть ближе. Я сдвинул стул вправо, оказавшись с самого края стола. Светловолосая подруга размешала трубочкой термоядерную жидкость в высоком изящном стакане и взяла трубочку губами. Мужчина в очках поинтересовался, нравится ли мне здесь. Я пожал плечами и ответил, что в целом да. Мужчина в очках хитро улыбнулся и спросил, понравилось ли мне там.

Я вспомнил обо всем случившемся тем вечером непонятно где и сказал, что понравилось. Мужчина в очках польщенно кивнул и напомнил, что я могу заказывать что душе угодно. Вскоре пришел официант и принес две стеклянные колбы с длинными черными трубками. Мужчина в очках двинул одну колбу к светлой подруге, другую — к темной. Я невольно отвлекся от меню и мельком оглядел колбы, чтобы узнать, нет ли на них самих или на прикрученных к ним трубках маленьких дырок. Темная подруга взяла трубку и обхватила губами черный конец. Светлая не стала торопиться, видимо, ей не нравилось мешать жидкое и газообразное. Незнакомые люди слева от меня говорили о чем-то своем, я отстраненно прислушался. Человек в футболке с актрисой рассказывал соседям об искусстве, соседи улыбались, время от времени порабощено кивая. По мнению человека в футболке с актрисой, форма и содержание достигнут пика своей обоюдной эволюции, когда их невозможно будет различить. Мне показалось, что я где-то слышал нечто похожее. Человек в футболке с актрисой также считал, что у нынешних созидателей крайне притуплено одно чувство, фатально нуждающееся в абсолютной остроте — чувство прощения. Один из слушателей человека в футболке с актрисой на миг отвернулся, вытерев пальцами края глаз. По странному совпадению заиграла плывучая, до крайности полная огня прощения музыка. Люди медленно закружились на танцполе в катарсическом одурманенном ритме, кто-то сам по себе, многие — взяв друг друга. Мужчина в очках присмотрелся ко мне, глядя явно ниже моего лица. На крошечное мгновение в моей памяти восстал черно-белый обломок вечера в одиноком деревянном доме. Я вспомнил, как чуть раньше тем же вечером рассказал ему о том, как побывал в отделе, торгующем одеждой, но теперь мужчина в очках ни о чем не спросил — возможно, потому что теперь во мне было нечего узнавать. Молча полюбовавшись, он спросил, звать ли ему официанта. Я сказал, что позову сам. Обернувшись в поисках какого-нибудь человека в белой рубашке, я обратил внимание на один из столов и почему-то сразу понял, что это был тот самый стол, за которым недавно раздались аплодисменты. Отдыхавшие за столом были не старше меня, кто-то даже намного младше. Официант показался недалеко от барной стойки, я помахал ему, но он не увидел. Пробираясь сквозь зал, я невольно расслышал голоса из-за стола аплодировавших, там оживленно обсуждали что-то интересное. Официант не сразу понял, что мне нужно, но в итоге сделал пометку в блокноте и пообещал выписать отдельный счет. Возвращаясь, я снова посмотрел на стол, за которым аплодировали. Девица в странноватой клетчатой рубашке и с длинными тугими косами тянула руки к середине стола и неритмично шевелила пальцами, а вся остальная компания зачарованно следила за ее непонятными действиями.

Вернувшись, я обнаружил небольшие перемены: подруги весело улыбались, мужчина в очках опять, как тогда в заведении, держал светловолосую за бедро. Незнакомые мне люди успели заметно повеселеть. Сев на стул, я на всякий случай снова перелистал меню, чтобы узнать, не ошибся ли я с заказом. Мужчина в очках взял у светловолосой подруги черную трубку, прикрученную к стеклянной колбе, прислонил к губам и окутал себя густым отчаянно трепыхающимся облаком. Когда облако рассеялось, вернул трубку соседке и посмотрел на меня, хитро улыбаясь. Человек в футболке с актрисой расслабленно засмеялся, и за ним повторили все остальные незнакомые мне люди.

— Скажи, — поинтересовался мужчина в очках. — О чем вы там с профессором беседовали, когда ты подышать выходил?

Я вспомнил эпизод, о котором спрашивал мужчина в очках, и не ощутил никакой нужды пересказывать его хотя бы наполовину правдиво.

— О разном, — ответил я, делая вид, что плохо помню и мне в целом это не слишком интересно. Мужчина в очках улыбнулся еще хитрее.

— Странно, обычно он с людьми говорит только об одном. — Мужчина в очках вспомнил, что помимо бедра на теле светловолосой подруги есть и другие места. Рука его скользнула куда-то назад, но футболку задирать не стала. Где-то там сзади нашлось что-то интересное, и мужчина в очках больше не спросил ни про профессора, ни про меня. Темноволосая кокетливо скалилась сквозь рассеивающееся облако, не отрывая глаз от подруги, будто слегка завидуя ее участи, но все же находя наблюдение ценнее участие. Я снова вспомнил их голоса. Подошел официант и поставил передо мной большой бокал с тремя трубочками. Мужчина в очках усмехнулся, как будто сразу понял, что я собираюсь расплачиваться сам. Я заглянул в бокал и ничего не понял, но цвет содержимого мне понравился. Придвинув к губам для начала одну трубочку, осторожно потянул непонятную амброзию внутрь себя. Человек в футболке с актрисой снова расслабленно засмеялся, как будто познал вдруг идеальный сплав формы с содержанием.

— О чем смеетесь, господа? — поинтересовался мужчина в очках, продолжая поглаживать светловолосую подругу ниже футболки.

Человек в футболке с актрисой ответил лишь спустя несколько мгновений — вроде бы ненапряженный смех отказался сразу же возвращать ему дар речи.

— Да мы тут кроссворд разгадываем, только у нас поле с квадратиками воображаемое, в воздухе.

Незнакомые люди засмеялись, мне тоже стало весело.

— Так а что смешного-то? — не понял мужчина в очках.

— У нас из-за вашего дыма квадраты пропали, теперь заново рисуем.

Засмеялись все сразу — и игроки в невидимый кроссворд, и мужчина в очках, и подруги, и я. Нет мест, где к