Уильям Берроуз - Голый завтрак Страница 16

Отношения между О.Н. (Окольным Наркоманом) и его С.П. (Связным Подзарядки) так интенсивны, что они в силах терпеть общество друг друга лишь очень краткие и нечастые промежутки времени – я имею в виду, помимо встреч для перезарядки, когда все личное общение затмевается процессом подзарядки.

Читаю газету…. Что-то насчет тройного убийства на рю де Рьма, Париж: "Сведение счетов."… Продолжаю ускользать…. "Полиция идентифицировала автора… Пепе Эль Кулито… Маленькая Срака, уменьшительно ласкательная кличка." Что, в самом деле так написано?… Пытаюсь поймать слова в фокус… они распадаются бессмысленной мозаикой….

ЛАЗАРЬ, СТУПАЙ ДОМОЙ

Роясь в поблекшей пленке на съемной границе – в вялой серой местности, зияющей зловонными провалами и испещренной отверстыми дырами торча, Ли обнаружил, что молодой планкеша, стоящий в его комнате в 10 часов утра, вернулся с Корсики после двух месяцев водолазания и соскочил с иглы….

"Пришел повыпендриваться своим новым телом," решил Ли, содрогаясь от утренних ломок. Он знал, что видел – ах да, Мигель, спасибо – три месяца назад, сидя в Метрополе, отключился над черствым желтым эклером, которым два часа спустя отравится кошка, решил, что усилия, затраченного на то, чтобы увидеть Мигеля вообще в 10 утра, вполне достаточно и без невыносимой работы по исправлению ошибки – ("что это за ебаная ферма?"), что, к тому же, потянет за собой нынешний вид Мигеля в сильно попользованных областях, как некоего громадного, неудобного зверя, лежащего поверх остальных вещей в чемодане.

"Ты великолепно выглядишь," сказал Ли, стирая более очевидные признаки отвращения неряшливой, повседневной салфеткой, при виде серой жижи мусора, проступающей на лице Мигеля, изучая узоры изношенности, как если бы и сам человек, и его одежда много лет перемещались по закоулкам времени, а космическая станция, где можно было бы привести себя в порядок, им так никогда и не попалась….

"Кроме этого, к тому времени, как я мог бы исправить ошибку… Лазарь, иди вон…. Уплати Чуваку и ступай домой…. К чему мне лицезреть твои старые телеса, взятые напрокат?"

"Ну что ж, клево, что ты соскочил… Оказал себе любезность." Мигель плавал по комнате, гарпуня рыбу рукой….

"Когда там, то о гарике вообще не думаешь."

"Тебе так лучше," сказал Ли, мечтательно оглаживаяшрам от иглы на тыльной стороне руки Мигеля, медленными завихрениями пальца водя по изгибам и узорам гладкой лиловой плоти….

Мигель почесал руку…. Выглянул в окно…. Его тело шевелилось крохотными гальванизированными рывками по мере того, как зажигались мусорные каналы…. Ли сидел и ждал. "От одного сеанса еще обратно никто не садился, пацан."

"Я знаю, что делаю."

"Все всегда знают."

Мигель взял пилочку для ногтей.

Ли прикрыл глаза: "Слишком утомительно."

"А, спасибо, было здорово." Брюки Мигеля опали на лодыжки. Он стоял в бесформенном чехле плоти, из бурой становившейся зеленой, затем бесцветной в утреннем свете, комьями отваливавшейся на пол.

Глаза Ли шевелились в веществе лица… маленький, холодный, серый проблеск…. "Убери за собой," сказал он. "И без этого грязи хватает."

"О, э-э, конечно," Мигель загоношился с совочком.

Ли спрятал пакет героина.

Ли жил на постоянном трехдневном оттяге с, разумеется, определенными, э-э необходимыми перерывами, чтобы подкинуть дровишек в огонь, снедавший его желто-розово-бурое желеобразное вещество и не подпускавший излишек маячащей плоти. В начале плоть его была просто мягка – так мягка, что его до кости ранили пылинки, сквозняки и шуршавшие мимо полы пальто, в то время как непосредственный контакт с дверями и стульями дискомфорта, казалось, не вызывал. Ни одна рана не заживала в его мягкой, неуверенной плоти…. Длинные белые щупальцы грибов обвивали обнаженные кости. Затхлые ароматы атрофировавшейся мошонки окутывали его тело мохнатым серым туманом….

Во время его первой жестокой инфекции закипевший градусник сверкнул ртутной пулей прямо в череп медсестре, и та пала замертво с исковерканным воплем. Врач окинул его одним взглядом и захлопнул стальные шторы надежды на спасение. Он приказал немедленно вышвырнуть с территории больницы и пылающую постель, и ее обитателя.

"Он, наверное, сам свой пенициллин вырабатывать умеет!" проворчал врач.

Но инфекция выжгла плесень…. Ли теперь жил с разными степенями прозрачности…. Хоть он и не был в точности невидимкой, но разглядеть его, по меньшей мере, было сложно. Его присутствие не привлекало особого внимания…. Люди прикрывали его проекцией, либо отмахивались от него, как от отражения, от тени: "Какая игра света или неоновая вывеска."

Теперь Ли чувствовал первую сейсмическую дрожь подступавшего Старого Верного Холодного Ожога. Он выпихнул дух Мигеля в коридор добрым, твердым щупальцем.

"Господи!" сказал Мигель. "Мне пора!" Он выскочил наружу.

Розовые языки гистамина пыхнули из раскаленной сердцевины Ли и покрыли собой всю его болезненную периферию. (Комната была огнеупорной, стены из железа обожжены и усеяны лунными кратерами.) Он вмазался по-крупной и фальсифицировал свой распорядок.

Он решил навестить коллегу, НеГодного Джо, которого подцепило во время приступа Шпиг-утота в Гонолулу.

(Примечание: Шпиг-утот, буквально, "попытка подняться со стоном…" Смерть посреди кошмара… Состояние, поражающее выходцев из ЮВ Азии мужского пола… В Маниле около двенадцати смертельных случаев Шпиг-утота рагистрируется каждый год.

Один из поправившихся рассказывал, что у него на груди сидел "маленький человечек" и душил его.

Жертвы зачастую знают, что умрут, выказывают страх того, что их пенис войдет в тело и прикончит их. Иногда они хватаются за пенис в состоянии вопящей истерики, зовя других на помощь, чтобы пенис не сбежал и не пронзил им тело. Эрекции, вроде тех, что обычно происходят во сне, считаются особенно опасными и способными вызвать начальный приступ….Один человек разработал хитроумное приспособление в духе Руба Голдберга для предотвращения эрекции во сне. Он он умер от Шпиг-утота.

Тщательные вскрытия жертв Шпиг-утота не выявили никаких естественных причин смерти. Часто наблюдаются признаки удушения (вызванного чем?); иногда незначительные кровотечения из поджелудочной железы и легких – недостаточные для смертельного исхода и также неизвестного происхождения. Автору пришло в голову, что причина смерти – неверно направленная сексуальная энергия, заканчивающаяся эрекцией легкого с последующим удушением… (См. статью д-ра Нильса Ларсена Мужчины Со Смертельным Сном в Сэтердей Ивнинг Пост от 3 декабря 1955 года. А также статью Эрла Стэнли Гарднера для Правдивого Журнала.]

НГ жил в постоянном страхе эрекции, поэтому его привычка все скакала и скакала вверх. (Примечание: Хорошо известный утомительный факт, печально известный, скучный и замысловатый факт заключается в том, что любому подсевшему из-за какой бы то ни было неспособности вообще будет выставлен, в периоды нехватки или лишения (такая штука, как слишком много оттяга, знаете ли) неслыханно раздутый, геометрически прогрессирующий, множащийся счет.)

Электрод, подсоединенный к одному из яичек, затлел на мгновение, и НГ проснулся от запаха горящей плоти и потянулся за заряженным шприцем. Он свернулся зародышем и скользнул иглой себе в позвоночник. Затем вытянул иглу, тихонько вздохнув от удовольствия, и осознал, что в комнате находится Ли. Из правого глаза Ли, волнообразно колыхаясь, выдвинулся слизень и написал на стене радужно переливающейся жижей: "Моряк – в Городе, скупает ВРЕМЯ."

Я жду перед входом, когда в девять часов откроется аптека. Двое мальчишек-арабов подкатывают мусорные баки к массивной деревянной двери в побеленной стене. Пыль перед дверью исчерчена струйками мочи. Один из мальчишек склонился, перекатывая тяжелый бак, штаны натянуты на его поджарой юной попке. Он смотрит на меня безразличным, спокойным взглядом животного. Я просыпаюсь как от толчка, осознавая, что мальчик может быть настоящим, а я просохатил стрелку, назначенную у меня с ним на сегодняшний день.

"Мы ожидаем дополнительных уравниваний," говорит Инспектор в интервью Вашему Корреспонденту. "Иначе наступит," Инспектор задирает одну ногу типично нордическим жестом, "кессонная болезнь, не так ли? Но, вероятно, мы сможем обеспечить подходящую декомпрессионную камеру."

Инспектор расстегивает ширинку и начинает выискивать мандавошек, то и дело подмазываясь мазью из маленького глиняного горшочка. Интервью явно подошло к концу. "Вы не уходите?" восклицает он. "Что ж, как сказал один судья другому: "Будь справедлив, а если не можешь, то суди от фонаря". Сожалею, что не в состоянии соблюдать привычные непристойности." Он протягивает правую руку, всю в вонючей желтой мази.