Ясутака Цуцуи - Паприка (Papurika) Страница 16

– Слушай! – Ацуко вдруг будто осенило. Она остановилась в рекреации перед аптекой – оттуда их пути к лабораториям расходились. Остерегаясь взглядов снующих медсестер и психотерапевтов, она тихо промолвила: – А Инуи прежде не выдвигали на Нобелевку?

– Именно! – Токида в изумлении вытаращился на люминесцентную лампу под потолком.- Я об этом слышал. Разумеется, это было давно – мы тогда еще под стол пешком ходили.

– Между прочим, он велел тебе оставить все результаты исследований.

– Хочет приписать себе мои заслуги? Не бывать такому! – Выкрикнув, Токида быстро посмотрел по сторонам и горько усмехнулся: – Давай об этом потом, ладно?

– Хорошо.

Вернувшись в лабораторию, Ацуко пожалела, что не спросила у Токиды, поставил ли он блокиратор. Нобуэ Какимото просматривала сон тяжелобольного, записанный накануне. Доклад она так и не откопировала.

– Этот сон тебе смотреть нельзя. Слишком опасно.- Ацуко поспешно отключила монитор.- В чем дело? Доклад необходимо срочно сдать.

Нобуэ сидела, потупив взгляд, но вдруг резко встала. Со всего маху, как будто совсем спятила, она залепила Ацуко пощечину.

– Не задавайся! Красавица, мать твою!

14

Видимо, Паприка сообщила привратнику о визите гостя: тот сразу же пропустил Носэ. Было около полуночи. Тацуо Носэ тут же направился к лифту в глубине вестибюля.

Однако едва он нажал на кнопку шестнадцатого этажа, как вслед за ним в лифт втиснулся огромный человек. Носэ решил, что это, должно быть, и есть тот самый разработчик установки. Лицо на неразборчивых фотографиях в газетах Носэ не запомнил, но из статей знал, что ученый – тучный человек весом за центнер. Нажав на кнопку пятнадцатого этажа, толстяк подозрительно покосился на Носэ.

Тот же, улыбнувшись, поздоровался взглядом и сказал:

– Директор Сима устроил мне лечение у Паприки. Моя фамилия Носэ.

Человек, похоже, удивился:

– Паприка? Опять она за свое? Ох, не вовремя.- И он вдруг улыбнулся.

Как предпринимателя, люди вроде Токиды должны были интересовать Носэ меньше всего: обрюзгший безвольный мужчина, он с людьми и разговаривать-то не умеет толком. Но что-то в нем все равно к себе располагало. Прежде всего взгляд – ясный, благородный.

Носэ не знал, что вызвало у толстяка улыбку на словах «ох, не вовремя». Газеты, которые он читал, не опускались до публикаций слухов о Паприке, анонсы еженедельников не печатали. На пятнадцатом этаже мужчина вышел, даже не попрощавшись. Казалось, он о чем-то задумался. Носэ разбирался в людях и понял, что с ним в лифте ехала чистая и невинная душа.

На шестнадцатом этаже перед квартирой 1604 пришлось подождать. Когда Паприка открыла дверь, Носэ невольно вскрикнул:

– Что у тебя с глазом?

– Так, пустяки. Не обращайте внимания.

Под левым глазом у нее темнел синяк, а сам глаз налился кровью. Носэ подумал, что это ее приложил кто-то из больных, а вслух спросил:

– Больно?

– Да уж. Кофе будете?

Переступая порог гостиной, Носэ на мгновение усомнился в Паприке.

– Спасибо, но мне необходимо уснуть, правда?

– Верно. Тогда как насчет виски? Я подключусь к вашему сну только под утро, поэтому немного выпить можно.- Паприка достала из сервировочного столика «Джек Дэниеле» и наполнила бокалы со льдом.- Я сегодня устала и хочу поспать, но на один бокал компанию составлю.

– Что ж, неплохо,- согласился Носэ, внимательно разглядывая Паприку. Раньше в домашней одежде он ее не видел. Паприка вдруг растерялась и потупила взгляд – такого с ней не бывало уже много лет. А Носэ заметил, что перестал считать ее ребенком.- Я понимаю, тебе сейчас не до веселья.

– Ну почему? Расслабиться не помешает.

Они сидели за стеклянным столом друг против друга и пили виски со льдом. Позади Паприки расстилалась панорама ночного города. В комнате было уютно, и Носэ быстро захмелел. Паприка – вся такая домашняя. Однако Носэ показалось: что-то ее удручает и беседовать она не расположена. Время от времени она будто бы порывалась что-то сказать, но не решалась. Возможно, ей требовался совет Носэ, но она сомневалась, можно ли ему довериться. И в конце концов промолчала. Лишь поставила бокал на стол и поднялась с места:

– Вы же, наверное, тоже с самого утра на ногах. Устали? Давайте будем укладываться.

– Да, видимо, пора.

– Можете принять душ. Насколько я помню, пижаму вы не носите. В душевой есть халат.

– Хорошо.- Носэ понимал: чтобы не стеснять Паприку, будет лучше, если он уснет первым. Быстро допив виски, он поднялся.

Странное чувство. Что это? Отношения пациента и врача? Отца и дочери? А может – супругов? Или более того – любовников? Носэ не чувствовал себя дома, но и супружеской изменой тут не пахло. И уж точно не больница. Из ванной Носэ прошел в спальню, там при свете монитора разделся и в одном нижнем белье лег в постель. Потом в белоснежной ночнушке зайдет Паприка и наденет ему «горгону».

Спать не хотелось. Носэ разбирало бесстыдное желание еще раз увидеть фигуру Паприки в неглиже – пусть даже в полумраке. Из ванной доносился плеск воды.

Когда Паприка вошла в спальню, Носэ лежал с закрытыми глазами. В щелочку между век он увидел, что девушка стоит у кровати и, улыбаясь, смотрит на него. Она казалась высокой, голубой свет из-за спины пробивался через ночную рубашку, отчетливо вырисовывая грудь. Синяк под глазом был незаметен. Паприка напоминала богиню – Венеру или Харити*. Заметив пристальный взгляд, богиня погрозила Носэ пальцем и, оголив загорелые икры, легла на соседнюю кровать. Дотянувшись до аппарата, стоявшего у изголовья, вставила флоппи-диски, что-то намотала на запястье, а после укрылась простыней и затихла.

* Харити (санскр.) – буддистская богиня, покровительница детей, благополучного деторождения, воспитания, гармонии между супругами, любви и согласия в семье.

Годы берут свое. Увидев, что хотел, Носэ успокоился и, когда послышалось сонное дыхание Паприки, тоже провалился в забытье. После нескольких коротких фаз сна проснулся, снял «горгону», сходил в туалет. А вернувшись, пристально посмотрел на красивое лицо спящей Паприки, горько усмехнулся, представил, как уныло должна выглядеть сейчас его улыбка, и, умиротворенный, лег в постель. На сей раз уснул крепко.

Его несуразные похождения продолжались. Носэ наполовину осознавал, что видит сон. Похожие сюжеты снились ему часто. Он почти не ходил в кино, а когда посмотрел на видео из проката фильм «Кибер-спаситель», его приятно удивил прогресс приключенческого жанра. В нем словно возродилось ощущение прежней киношной лихорадки детских лет. И вот теперь ему снились такие сны.

Носэ шагает по лесу навстречу приключениям. На нем изрядно поношенный костюм-сафари – вроде того, который в телесериале «Джим из джунглей» носил Джонни Вайсмюллер. В знойных джунглях колышется подлесок кто-то проворно снует там зигзагами. Могут быть нищие в тряпье. Носэ необходимо успеть поймать кого-нибудь.

В погоне он ныряет в заросли кустарника вслед за беглецом. Завязывается вялая потасовка. И что он видит?

У неприятеля не лицо, а морда – то ли кабана, то ли медведя.

«Ага, это – Сэгава!» – считает Носэ, повалив довольно хилого оборотня наземь.

– Нет, не он. Но раз не Сэгава, то кто же? Кто он? – произносит Носэ вслух. Неужели он не помнит свой вчерашний сон после того, как %?:*?

– Ты прав, это не Сэгава, а Такао,- подбадривает его Паприка.

«Точно. Это не Сэгава, а Такао. Вспоминая тот сон, необходимо догадаться, кто чей №!%:*?. Так сказала Паприка, и нужно действовать безотлагательно». И вот припечатанная к земле морда неприятеля превращается в лицо мальчика, который по-детски поясняет, что он Такао. Носэ узнает его не сразу.

Носэ опять шагает по лесной чаще. Теперь – вместе с Паприкой. На ней, как обычно, красная майка и джинсы, которые Носэ в шутку называет «ее униформой». При этом он не знает, из какого сна эта Паприка: вчерашнего или проникла только сейчас.

– Прости, я только что подключилась,- улыбается она.

– Нет-нет, о чем ты? Незачем извиняться. Я рад, что ты пришла,- бормочет Носэ. А может, думает, что бормочет. Но Паприке сразу все понятно. А из окрестных зарослей за ними наблюдают оборотни – медведь, тигр, кабан, волк, гиена…

– Кто это? – равнодушно интересуется Парика.- Тоже из бондианы?

– Нет, это другие. Из «№%?:*!%*»? – Название он помнит, однако во сне произнести не удается.

– Что-что? – переспрашивает сидящая рядом Паприка.

Они вдвоем уже сидят в зрительном зале и смотрят фильм, в котором только что играли сами.

– Это «Остров доктора Моро». Я ездил смотреть его один.

– Выходит, «Доктор Ноу» и «Остров доктора Моро» смешались?

Проницательный анализ Паприки жжет желудок Тацуо Носэ почище пряностей. Может, потому у нее такое прозвище?

– Но если этот фильм я смотрел один, то на «Доктора Ноу» ходил с кем-то вместе.