Борис Прокудин - In сайт / Out сайт, или Любовь из интернета Страница 16

Наконец палатка была поставлена. Никита предложил идти к костру знакомиться, тем более что их так звали.

— Ну что, пошли, конечно, — сказала Саша. — Может, они что-нибудь слышали о Поле.

У костра, кроме радушного парня, оказалась еще и девушка.

— Вы откуда?

— Из Москвы.

— А мы из Перми, — сказал парень. У него были длинные курчавые светлые волосы и совсем мальчишеское лицо. — Мы молодожены.

Молодожены состояли в браке уже десять дней и рассчитывали провести весь медовый месяц в палатке. Их звали Ден и Танечка, и было им обоим по девятнадцать лет.

— Ден зарабатывает тем, что играет на гитаре в трамваях, — сказала Танечка. — Это весь наш семейный бюджет.

— А Танечка у нас будущий биолог, — сказал Ден. — Учится.

И они принялись обниматься, как два павиана.

Студенты не знали человека по имени Пол и никогда о нем не слышали. Они напоили новичков портвейном и угостили арбузом. Ден немного побренчал на гитаре, а потом все пошли купаться.

Забравшись в море, все поплыли, задыхаясь от улыбок.

— Нам надо выработать какой-то план, — сказала Саша Никите, лязгая зубами.

— Давай найдем завтра интернет-кафе, откуда он тебе письмо прислал, и там что-нибудь разузнаем.

— Отличная идея! Мы с тобой прямо как Холмс с Ватсоном. Там, должно быть, осталась масса улик: отпечатки пальцев и ступней, волосы, личные вещи…

— Главное, чтобы не было обведенных мелом силуэтов, дорогой Ватсон.

— Очень смешно! — возмутилась Саша.

Спать Саша с Дивой улеглись в палатке, а Никите с Юрой досталась каменистая перина пляжа.

Часть 2. Коктебель

Глава 1

Утром они проснулись в толпе тел.

Дива сделала шаг из палатки, взвизгнула и прыгнула обратно.

— Сашка, ты знаешь, что там?

Саша открыла один глаз:

— И что там?

— Там все голые.

— В смысле?

— В смысле без одежды, голые, нудисты…

— А, точно, — сонно сказала Саша. — Я в Инете читала, мол, праздник тела, страна победившего нудизма и коммунизма. Все жители презрели одежду и живут в святом духе братства.

— А нам-то как быть?

— Тебя никто не заставляет раздеваться.

— Еще бы заставляли!

Дива прилегла на спальник, скрестила руки и задумалась.

Их палатку действительно окружали молодые обнаженные тела. Тела лежали на пенках, купались в море, чистили зубы. Оказалось, что в ночной неразберихе они поставили палатку прямо у тропы на так называемую зеленку, лучшую часть палаточного городка, расположенную на небольшой возвышенности, в тени кустов и низкорослых деревьев. На зеленке жили завсегдатаи Коктебеля, наиболее одиозные и безумные люди, готовые проповедовать в любой момент дня и ночи свою философию жизни. Самые горькие пьяницы, вымирающие наркоманы, музыканты, бродяги, дервиши и нищие художники. Словом, все те, кого любит Бог и не любит человечество. Перед палаткой на песке сидели давно проснувшиеся Никита с Юрой и делились впечатлениями:

— Нет, — говорил Юра, — вот в общую баню я бы не пошел, нет.

— Серьезно?

— Конечно! Я же не геронтофил.

— Кто?

— Геронтофилия — это болезненное сексуальное влечение к людям пожилого и преклонного возраста. К дедушкам и бабушкам, короче.

— Я понял.

— А здесь, смотри, все девушки молоды и прекрасны! Подавляющее доминирование, видишь?

— Да, — рассеянно отвечал Никита.

— Жаль, очки ушли. Знаешь, в этот пакет с виноградом, который у нас был похищен злоумышленниками, я очки сунул перед купанием… И теперь для меня все девушки прекрасны.

Никите лень было отвечать. Он курил сигарету и, щурясь, смотрел на сверкающую простыню моря.

— А может быть, и ничего страшного, что не вижу, — сказал Юра через паузу. — В смысле не вижу изъянов. Зато, если наденешь очки, точно в кого-нибудь влюбишься.

— Влюбишься… — Никита взял камушек и бросил его в пену прибоя.

— Не знаю, как у тебя, — сказал Юра, — а у меня практики совместной наготы вызывают колоссальную внутреннюю улыбку.

За этим содержательным разговором их застали Саша с Дивой. Щурясь, девушки выползли из палатки и сделали вид, будто их ничто вокруг не удивляет. Пожелав ребятам доброго утра, они пошли умываться в море. Дива оказалась прекрасной пловчихой. Первые метров сто она проплыла быстрым кролем, не открывая глаз. Прохладное море освежало ее и даже немного вскружило голову. Обратный путь она проделала брассом, в каждом новом гребке с наслаждением опуская голову в воду.

— Я никогда еще не умывала лицо пятьдесят раз подряд, — сказала она Саше. — Пожалуй, зубы лучше почистить тоже в море.

Саше не терпелось отправиться в город на поиски Пола. Они договорились об этом с Никитой, наскоро собрались, взяли с собой немного денег и пошли. Дива с Юрой были оставлены у палатки сторожить вещи и вникать в обстановку.

В городе Саше с Никитой прежде всего следовало найти интернет-кафе, а Никите, кроме всего прочего, требовалось приобрести хоть какую-то одежду.

Несмотря на обилие планов, первое, что сделали спасатели Пола, — выпили по чашечке горячего кофе и съели по два слоеных пирожка с вишней. Интернет-кафе они обнаружили в одном из домов отдыха, в самом центре Коктебеля.

Это достойнейшее заведение оказалось оккупировано галдящими мальчишками лет десяти, которых было гораздо больше, чем компьютеров. Мелюзга играла в компьютерные игры и была невероятно возбуждена. Все они выкрикивали исполненные милосердия: «Убей его!», «Мочи!», «Вот гад!», «Ты труп!» и так далее. Приличных людей перед мониторами не было. Разумеется, не было и Пола. Саша зашла на сайт, но новых сообщений от блудного ирландца не поступало.

— Проверять почту свою будешь? — спросила Саша.

— Зачем? Ты же здесь!

— Ой, я сейчас расплачусь! У тебя что, кроме меня, нет любимых корреспонденток?

Никита посмотрел на Сашу. Секунду назад она была серьезной, но вот уже улыбалась. Коротенькие шортики, бледные ноги, родинка на плече в виде изюминки, взлохмаченные волосы, зеленые глаза.

— Были две, — ответил он. — Красивые, умные. Одна, правда, из дурдома писала. Весной ее в отделение для буйных перевили. Переписка прервалась. А другую в тюрьму посадили.

— Господи, за что?

— Тоталитарная секта. Сколько я ей раз говорил, что людей не едят.

Они пристроились в очередь к хвостатому парню, который собирал деньги с маленьких геймеров. Саша задумчиво закусила палец большого пальца.

— Надеюсь, тюрьма сделает из нее человека, — сказала она. — А как они их готовят?

— Минимум соли и специй, я думаю. Все-таки это секта, а не ресторан. Между прочим, Ватсон, займитесь наконец делом. И хватит болтать! — отрезал Никита.

Они встали перед работником интернет-кафе, который разглаживал мятые гривны и без конца прикрикивал на детей, когда те в игровом экстазе лезли на компьютеры.

— Скажите, а иностранцы у вас бывают? — начал, что называется, от печки Никита.

Парень поднял на него глаза человека, изнуренного летом и людской бестолковостью.

— Все мы иностранцы в этом мире, — безжизненным голосом ответил он и уставился на мышку.

— Да, «все мы бражники тут, блудницы», — бодро поддержал его Никита, — это так. Но в данном случае я имею в виду махровых иностранцев, из дальнего зарубежья. Забредают такие?

— Натовцы, что ли?

— Какие еще натовцы?!

— Скоро тут на каждом столбе будут сидеть натовские нигеры.

— Каких-нибудь отдельно взятых иностранцев не видели в последние пару дней? — вклинилась в разговор Саша. — Ну таких, нормальных?

— Отдельно взятых? — Он задумался. — Заносили тут недавно одного. Три неформала. Положили его за компьютер, на америкоса, между прочим, похож, он в компьютере поковырялся, и они его унесли.

— Прямо унесли?

— Сам он на ногах не стоял, падал все время.

— Что, такой пьяный был?

— Да, чуть не при смерти.

— Господи! — вырвалось у Саши. — Уморили!

— А куда они пошли, не знаете? — Никита стремился поскорее от эмоций перейти к делу.

— Я похож на священника? — спросил парень.

— В каком смысле?

— Нет, ты скажи, похож я на священника или нет?

— Не очень, — сказал Никита.

— Вот именно, не похож! Потому, что я не священник и клиентов не исповедую. В Интернете посидели люди, деньги заплатили — и досвидос. Вот у нас главный контингент, полюбуйтесь! — Он показал рукой на резвых мальчуганов. — Я надсмотрщик в колонии для малолетних преступников, вот кто я такой! Ну-ка слезай со стола! — закричал он вдруг пронзительно. — И не облизывать монитор!

Разговор с нервным дежурным по интернет-кафе был исчерпан. Из прохлады силиконового оазиса Саша с Никитой вышли в горячечный жар города.