Петр Воробьев - Набла квадрат Страница 17

Дома сменились поросшими стройными хвойными деревцами дюнами, за которыми открылась водная гладь, пересекаемая одиноким катером, стремительно вырос в кадре утес с величественным дворцом на вершине, потом снова заблестела вода под очистившимся от облаков небом.

– Пролетели собственно Альдейгью. Теперь на север, к морю, и мы у меня дома.

Скорость снова увеличилась. После того, как скрылась цепочка невысоких гор, полет продолжался на предельно малой высоте. Судя по вздрагиванию изображению, аппарат четырежды задевал за деревья нескончаемого леса. По экрану побежала поверхность озера, изображение мелко затряслось.

– Ура!

Следующий кадр был снят с огороженной невысоким зубчатым барьером площадки. С одной стороны барьера открывался вид на озеро, с другой – на мощеный каменными плитами двор замка. Во дворе стоял диковинный четырехкрылый самолет-ракета с тупоносым фюзеляжем, вдавленным сверху и снизу. Многоногий робот подкатывал лесенку. Откинулись четыре каплевидных колпака, располагавшихся ближе к носу самолета, и, не дожидаясь лесенки, через борт своей кабины спрыгнул первый пассажир. Это была черноволосая девушка в блестящем платье с узким лифом и пышными рукавами и юбкой.

Глубокий вырез полностью открывал маленькие смуглые груди. Кукылин сглотнул.

– Это Гуннхильд, подружка Инги. Славная была девушка, – сказал Горм.

– Гадина и дура, – добавил Мидир.

Следующим из самолета вылез длинноногий и длиннорукий беловолосый великан в ворсистом комбинезоне.

– Это Инги. Хороший парень, даже на гитаре кое-как умел играть, даром что идиот. А это я, – Горм расплылся в улыбке.

Горм был во всегдашнем рогатом обруче, широкой серой рубахе с короткими рукавами и в кожаных штанах в обтяжку, залатанных на коленях и на заду. Он помог выбраться из кабины бело-желто-оранжевоволосой красавице с такими же, как у Горма, зелеными глазами с вертикальными прорезями зрачков, выждал, пока та расправляла несуществующие складки на расшитом серебряными драконами и крестами длинном кожаном прикиде, подхватил ее к себе на плечо и ступил на лесенку.

– Это Ниав. Ох, и здорова же была, – мечтательно сказал Горм в каюте, в то время как под Гормом на экране подломилась ступенька и он не теряя достоинства провалился и застрял в лестнице. Девушка соскользнула с его плеча и приземлилась на пять точек.

На следующем кадре Горм разрывал останки злополучной лестницы на полосы, завязывал их в узлы и бросал себе за спину. Там их подбирал, развязывал обратно и рихтовал, протягивая сквозь сжатый кулачище, Инги, пока Горм не обернулся и не завязал очередную полосу у него на шее.

Сохраняя бесстрастное выражение лица, Инги треснул Горма между рогов недовыпрямленной железякой. Горм задумчиво почесал голову и вытянул Инги по животу остовом правой боковины лесенки. Случилась драка, в финале которой Инги удалось обхватить Горма поперек пояса, отнести его на стену и, поднявшись к зубцам, за которыми виднелась вода и дальний берег озера, с размаху бросить его вниз. В последний момент Горм успел вцепиться Инги в волосы и увлек его за собой. Раздался мощный всплеск. Девицы захлопали в ладоши.

– Как я провел лето в деревне у бабушки, или Убийца на Берегу Скелетов, – сказал Фенрир. – Тут к нам приближается фотонный звездолет размером с хорошую планету, обшитый ореховым деревом и на углах окованный латунью.

– Иди ты! – гавкнул Мидир.

– Смотри, баллонка!

Перед Мидиром, Фуамнах, Кукылином и Гормом предстала жуткая конструкция, слепленная из нескольких кособоких сундуков различных размеров и трех тазов для варки варенья, соединенных с сундуками длинной хлипкой фермой из поломанных во многих местах тонких жердочек.

– Пока ты тут делился воспоминаниями, этот якорный сарай размером с три рабовладельческих транспорта эпохи Кальмота Продажной Шкуры вышел на круговую орбиту. Я засек по вспышкам, – Фенрир давно не был так доволен.

– Это не те, кого ты ищешь? – Кукылин не был особенно удивлен, его гораздо больше потрясли лес и приятельницы Горма.

– Этот роддом престарелых? При их уровне, они в таком и шерстистых крокодилов на бронетулупы не стали бы разводить! Ты глянь, какие горшки!

Урыльники! Ну, Фенрир, ядрена мышь, потешил ты мою душу!

– Налюбовался? Теперь послушай!

Тесный отсек заполнился урчанием, ритмичным стуком, щелчками и не поддающимися точному определению животными звуками.

– УКВ, – пояснил Фенрир.

– Брекекекеке. Хотел бы я видеть адресата этой радиоотрыжки… – Горм снял с головы обруч и с остервенением принялся чесать себе спину рогами. – Перейдем на орбиту поближе к ним и потолкуем. По-моему, так.

– Я, конечно, ничего не понимаю в звездолетах, но если эта машина действительно такая огромная, может, не стоит к ней приближаться? Ее экипаж может соблазниться и взять нас на абордаж… – неуверенно сказал Кукылин.

– Экипаж – на абордаж? Мечта моего детства… Фенрир!

– А!

– Так как насчет… – Горм не договорил, потому что ускорение вжало его в кресло. Фенрир менял орбиту.

«И эти стреляют. Мазилы, я бы уже семь раз попал. Фенрир тоже хорош – вертится, как окорок на веревочке. Пер бы напролом, и все дела. Дай порулить, а? Жмот… А, вот чем стоит заняться.»

Подкрутив неправильно разветвившийся ус, Горм забарабанил по клавиатуре на панели управления. Мельтешивший за стеклом нелепый звездолет сменился графиками частотных спектров радиосигналов.

«Вот с этой компанией я, похоже, столкуюсь на раз – они явно не из породы молчунов.»

– Горм, извини за глупый вопрос…

– Ядрена мышь, извиняю. Что?

– А зачем тебе вообще клавиатура?

Наследник великих ярлов космоса уставился на Кукылина с полным непониманием.

– Ты же можешь голосом команду отдать, или световым пером в воздухе начертить, – начал тот.

– Так что же, такой вещи пропадать? – пальцы Горма на миг повисли в воздухе, потом снова застучали по клавишам из оправленной в бронзу мамонтовой кости.

«Похоже, что повторяющиеся последовательности соответствуют фонемам. Попробую-ка я озвучить этот радиосигнал…»

– Эй, Горм! Выдь из транса!

– А?

– Смотри сюда!

– Вижу. И?

– Почему бы нет? Первое, они больше не стреляют. Второе, этот небесный тихоход действительно деревянный. Страшно плотная древесина, но даже передо мной они беззащитны. Они, чай, и пальбу начали с перепугу. – Хорош перепуг! Фенрир приближался к распахнувшейся в изъеденной мелкими кратерами грязно-оранжевой стене треугольной дыре, откуда била газовая струя. По углам дыры светили разноцветные прожектора.

– Огни включи.

– Без тебя, дурня, знаю.

Стена оказалась очень толстой – в полтора корпуса Фенрира. На огромных петлях с качающимися рычагами висели створки, уведенные вглубь и откинутые назад чудовищными гидроцилиндрами. Все было сделано из дерева или покрытого черной окисной пленкой металла. Дыра заканчивалась небольшим расширением перед стеной с тремя дверьми овальной формы.

Створки медленно пришли в движение.

– Еще можем вылететь.

– Вылететь из-под сени этих дерев мы можем в любой момент и в любом направлении, – обнадежил Кукылина Горм.

Выход закрылся. Стержни в несколько Гормовых обхватов, вылезшие из дыр в стене, намертво зафиксировали створки. Раздалось шипение.

– Да у этих звездоблудов не корабль, а барокамера! – Фенрир показал Горму и Кукылину давление и состав заполнявшей отсек газовой смеси: гелий, азот, чуть-чуть кислорода.

– Идем гулять!

– Тише ты, – Фенрир при посредстве одного из роботов взял Фуамнах за шкирку, так что та отлипла от кресла и повисла, перебирая ногами.

Давление наконец перестало расти. Мутные овалы дверей озарились бившим изнутри направленным светом, за занавесью которого угадывались гротескные сгорбленные фигуры.

– Дай увеличение, Фенрир! – Горм посмотрел на картинку и наморщил нос.

– Зря мы сюда залетели. По сравнению с этими тварюгами даже ты просто красавец, – сказал Кукылин.

Горм умиленно шмыгнул носом и смахнул воображаемую слезу.

Центральная дверь раскрылась, и висевший за ней монстр, закутанный в блестящий плащ, разинул пасть, показав устрашающий четырехрядный набор кривых зубов.

– Не помню, где это я читал, что крупные затупленные на концах зубы – признак пожирателя падали? – спросил Горм.

Урод в двери распахнул плащ. Фенрир, Горм, собаки и Кукылин пялились на широкие кожистые крылья, с верхней стороны покрытые чешуей, и волосатое обтекаемое тело с тремя парами мощных трехпалых лап. Кошмарный красноглазый ящер взмахнул крылами и спикировал на крышу головного отсека Фенрира.

– И день почти без света был,И ночь без тишины.В размахе сатанинских крылМы все отражены[17], —

вдруг нараспев прочитал Кукылин.

– Это что?

– Пророчество. Из Книги Постыдных Откровений.