Третья палата от Солнца - Алина Владимировна Кононова Страница 19

– Кит, ты здесь? – главное, чтобы сейчас через створку не просочилась сестра. Я имею право немного побыть одна.

Наощупь прохожу дальше в комнату. Если прислушаться, то можно услышать приглушённое дыхание из угла. Почему-то здесь все – сестра, Эда, Кит – любят сидеть по углам, но я не хочу об этом думать. Не сейчас.

Свободной рукой я хватаюсь за спинку стула.

– Я тебя слышу. Слушай, если ты хочешь, чтобы я ушла, то… – договорить я не успеваю. Кит поднимается на ноги.

Луна выглядывает из-за облаков и темнота немного расступается. Этого хватает, чтобы я увидела его глаза. Они такие же, как у Эды в одну из наших последних встреч.

Пустые.

Кит делает шаг вперёд. У него кудряшки в беспорядке и футболка задралась, оголяя белый живот. И он что-то сжимает в ладони.

Он поднимает руку, и раздаются щелчки, Луна уже скрывается назад за облака, но я успеваю заметить блеск.

Кит оглядывает меня – с ног до головы – пустыми глазами и выбрасывает руку вперёд.

Время замирает. Блестящая полоска стали – это нож, мой нож! Тот самый, которым я хотела самоубиться. И, похоже, сейчас Кит поможет мне с этим. Будет очень быстро, только больно. И я не знаю, не уверена, что хотела именно так, но если это будет Кит…

– Не тормози, идиотка! Сделай что-нибудь!

Это мой голос.

Время замирает и снова начинает свой ход.

Я вскидываю гипс. Нож скользит по нему, белое крошево летит на пол. Кит не издаёт никаких звуков, кроме резкого, сбитого дыхания. Он заносит нож снова, и я отшатываюсь назад, пытаюсь докричаться до него.

– Стой! Кит, это же я!

Следующий удар зацепляет предплечье. Больно, гипс пробит, залит кровью, Птичник убьёт меня. Если – глупая шутка – я, конечно, выживу.

– Прекрати! – он не слышит, совсем не слышит.

Не знаю, что творится с ним, где он, настоящий. Сейчас я вижу только чудовище с пустыми глазами, которое хочет меня убить.

– Кричи! Зови уже не помощь!

И я слушаюсь.

– Помогите! Ян! Ни-ик! – следующий удар по плечу, ближе к шее. Он вцепляется в мою руку, дышит так близко. Подставляю гипс под нож. У Кита, как всегда, тёплые пальцы, и его волосы лезут в глаза.

Дверь ударяется о стену. На пороге замирает ещё один белый призрак.

То, что это всего лишь Ян, до меня доходит через несколько секунд.

Кит кусает меня. Его зубы врезаются в ладонь, снова кровь, слишком много. Не знаю, как долго ещё смогу отталкивать его. Я запуталась и устала. Заприте меня в палате, даже в Клетке, только заберите отсюда.

Пальцы Яна смыкаются на ручке ножа. Кит пытается вырвать руку, но с Птичником справиться сложнее. Наконец Ян отстраняется, тяжело дыша. У него в руке резак, Кит на коленях, понятно, кто здесь победил.

Я не знаю, как реагировать.

Мне хочется обработать свои укусы и порезы, сочащиеся кровью. Или утешить Кита, который свернулся в клубок на полу и издаёт звуки, похожие на всхлипы. Или поблагодарить Яна и, может, даже сестру. Кроме того, у меня есть столько вопросов, даже не знаю, с какого начать.

К счастью, всё решают за меня. Двое санитаров оттаскивают Кита, ещё один делает мне укол. Птичник уносит нож, а я хочу прислониться к ближайшей стенке, сползти по ней и уснуть. Так и делаю.

Последнее, что я слышу, перед тем как закрыть глаза, это непривычно длинная для Птичника фраза:

– Знаете, кажется, мне слишком мало платят за эту работу.

Я просыпаюсь – удивительно – не в Клетке.

Я у себя в палате, и мои руки ни к чему не привязаны. И я могу нормально думать. А стул придвинут к столу, на нём не сидит санитар, или сам Птичник.

Мне кажется, что всё ночное: Кит, нож, покромсанный гипс и кровь – было сном. Но потом я вижу бурые пятна на потрёпанном гипсе, обмотанную бинтами, как у Эды, ладонь, и мне больше не кажется.

Встаю с кровати. Слишком резко, голова начинает кружиться, пол плывёт под ногами. Хватаюсь за железную спинку, держась за стены, добираюсь до двери. Во рту пересохло, и в глазах темнеет, будто я падаю в обморок. Мне бы лечь, и станет легче. Но я должна понять, что случилось. Поэтому висну на ручке двери, толкаю створку. Она открывается наружу, и я выплываю в коридор.

Первая, кого я вижу – Ольга. У неё на каждом плече по чистенькому полотенцу и в руке зубная щётка. Волосы аккуратно забраны в хвост. Она смотрит на меня… как на призрака.

В глазах темнеет, и я успеваю только спросить:

– Где Кит?

Она чуть не роняет зубную щётку.

– Яа-ан! – я морщусь.

Зачем так кричать? У меня голова болит, и руки, кстати, тоже.

Птичник уже летит ко мне, халат развевается за спиной. Кажется, на нём новые пятна, может, это моя кровь, может, Кита, не знаю.

– Где Кит? – спрашиваю я ещё раз.

– Внизу, – он тащит меня к кровати.

Позволяю усадить себя. В глазах проясняется, я даже вижу Ольгу, которая заглядывает в дверь, придерживая свои полотенца, и Ника, идущего на пробежку. Кит внизу, то есть, в Клетке. Может, он в смирительной рубашке, или Хриза накачала его снотворным, плевать, я должна его увидеть. Но я не смогу, пока Птичник торчит здесь, пытаясь посчитать мой пульс. Нужно сделать что-то с ним, правда, я не знаю что, пока он сам не предлагает выход.

– Голова кружится?

– Да, очень.

– Схожу за лекарством, сиди здесь, – и он пролетает мимо Ольги, устремляясь к своему посту.

Опускаю обе ноги на пол. Главное, чтобы никто не успел закрыть дверь наружу. Ольга осуждающе смотрит мне вслед, но, можно подумать, меня интересует её мнение!

Ник уже стоит на нижней ступеньке лестницы, когда я повисаю у него на плечах. Проблема в том, что голова снова начинает кружиться, и я могу упасть в обморок. Нет, не могу. Нельзя терять сознание, пока не увижу Кита. Я должна сама спросить его, зачем он это сделал.

– Он не ответит тебе, идиотка.

Отмахиваюсь от неё и толкаю терпеливо держащего меня Ника.

– Что встал? Веди меня к Клетке.

– Психе, ты…

– Эва! – Птичник уже увидел, что меня нет в палате.

– Ник, быстрее! – он закатывает глаза, но подхватывает меня на руки. Хлопает дверь наверху, у нас меньше пары минут, даже минуты, сколько там нужно Птичнику чтобы сбежать вниз?

Ник несёт меня вперёд. Птичник гонится за