Александр Дым (LightSmoke) - Записки на краях шарфа Страница 2

Сыграло свою роль то, что Белова начало немного заносить – сначала в сторону политики (он организовал какую-то партию). Подготовка начала дрейфовать от рукопашного боя в сторону непонятно чего – начались тренировки а-ля «боевое плавание», «ориентация на местности», «спортивное лазание по деревьям» и т. п.

Мне это было уже не столь интересно, меня интересовал вполне конкретный прикладной мордобой. Потом пошёл уклон в сторону эзотерики. Полная жесть из серии «Боевая магия варваров». На тренировках стали появляться темы вроде «у вас 2 минуты, идите погуляйте и представьте свой паттерн и мифическое животное Люто». Творились неописуемые вещи, и по итогу мы завязали.

Тем не менее, этой секции я благодарен. Придя после неё в околофутбол, я чувствовал себя вполне комфортно: тренировки проводились на улице в любую погоду, махались мы в полный контакт, и как система рукопашки эта подготовка оказалась весьма эффективной в массовых и одиночных драках.

Параллельно в институте вместо физкультуры я ходил на дзюдо.

После славяно-горицкой мне попала в руки книжка Юрия Юрьевича Сенчукова «Грязное ушу». Было довольно любопытно читать, и с автором этой книги я сошёлся по итогу в реальном поединке.

Он преподавал в то время хапкидо, а мне как раз стало любопытно попробовать, что это за стиль. Поездил по Москве по секциям – попал в секцию к Сенчукову. Он очень крутой мастер, тоже не без странностей – но крутой. Первый раз я приехал и подрался с ним на ножах.

Когда я пришёл к ним в секцию, показалось, что они как-то странно работают – на низких скоростях, не в полный контакт. После славяно-горицкой, где постоянно колотили по щщам и «стенка на стенку», было обычным явлением: ты как-то приходишь в секцию и осознаёшь, что вопрос авторитетов для тебя не стоит. Приходит понимание, что всё зависит не от системы, а от того, как дерёшься лично ты.

Захожу в зал. Смотрю, как проходит тренировка. Стою с кривой рожей – что тут за фигня…

Он подходит ко мне и спрашивает:

– Что типа не нравится?

Я отвечаю:

– Да шляпа какая-то, если честно! Не кажется эффективным.

Он говорит:

– Может, постоим?

Классический спарринг пришлось отбросить – я был в тот вечер в классическом костюме и в гриндерсах; ни сменки с собой, вообще ничего. Предложил ему подраться на ножах – он согласился.

– Здесь будем?

– Нет, пойдём в раздевалку.

Зашли в раздевалку, подрались. Проиграл ему со счётом 5:10. Он сказал мне после боя, что я один из лучших на тот момент, с кем он дрался на ножах, и это было серьёзным комплиментом. Со мной приехал ещё один парень, который до этого занимался кобудо. С ним Сенчуков подрался на шестах и тоже победил – выглядело очень круто, аж щепки летели!

По итогу я пошел к нему учиться и прозанимался у него примерно полгода: ездить было далековато – с «ВДНХ» до «Южной». Сейчас у Сенчукова своя академия «Контен» на Каширке.

Что мне понравилось в их системе, у них любое контрдействие – это удар по яйцам! Что бы ты ни делал, как бы ни нападал – в ответ прилетал удар в пах. Там были ребята, у которых эта тема была наработана до автоматизма, с ними мало кому понравилось бы стоять: чуть что – шлёп в промежность…

Потом походили с гэлантами на рукопашку к омоновцу – там не особо понравилось. А потом мы с Юрой Нераболом пошли в ЦСКА на бокс. Вот бокс нас захватил надолго!

Но в ЦСКА тоже было не очень удобно ездить, и мы стали тренироваться в боксёрском клубе «Норд» на «ВДНХ» у Володи Индейца, к тому моменту уже давно ставшего легендой мясного движа – ех-предводителя GF. Туда же довольно быстро подтянулись Хакер и вся наша мафия. В «Норде» мы прозанимались довольно долго. Это был легендарнейший зал, там занимался очень пёстрый и серьёзный состав.

Мы прикалывались, что если туда приедут мусора, они могут принимать вообще всех, кто там занимается, включая тренера… Просто за татуировки – руны, пропеллеры, лозунги, бригадные символы.

Довольно любопытным вышло посещение московской секции «кои комбат», той самой системы, с которой неразрывно связано имя Кочергина. Это питерская система, естественно, я не мог пропустить открытие этой школы в Москве. Там преподавал Виталий Богданович. Он потом умер от какой-то лютой болезни головы вроде рака мозга, хотя здоровьем отличался отменным. На первой тренировке он предлагал всем выдержать обычный маваши: группа вставала, все вроде как подготавливались, но от его на вид ничем не примечательных махов ногами люди просто складывались и оседали на пол.

Отзанимался месяца два, но вышла довольно неловкая ситуация. Все в этой секции, да и я, начитавшись Кочергина, начинали воспринимать окружающую реальность не совсем адекватно. Абсолютная беспощадность по отношению к себе; если биться, то в полную силу – этот набор установок сыграл на тренировке довольно злую шутку. Основной контингент занимавшихся имел определённую подготовку, и, начитавшись Кочергина, все приходили настроенные уничтожать себя по полной; имело место состояние некоторой душевной экзальтации.

Там и приключилась со мной история, после которой я подвязал с КОИ. На тренировке мы выполняли одно из рядовых упражнений: разбились на пары, встали на колени, друг напротив друга, начали боксировать. Без перчаток. Мне в пару достался молодой парень, который до этого занимался джиу-джитсу.

Я ему сразу сказал:

– Слушай, Кочергин – это, конечно, круто, но мне завтра на работу, давай без перегибов. Зачем это всё? По лицу сильно не бей, обозначай, по корпусу – как хочешь.

– Да, да, без проблем!

Начинаем работать. Он мне засадил по щщам довольно сильно.

Говорю ему:

– Слушай, ну ты чего?

Он опять:

– Да, да, извини.

Продолжаем работать – отсаживаю ему по корпусу, удары в голову ему обозначаю ладошками. Он мне опять с силой бьёт в голову.

Второй раз ему говорю:

– Заканчивай, ну ты чего в самом деле?

Он в ответ:

– А чего? Работаем же!

Ну ладно. Продолжаем работать. Он снова наносит сильный удар мне в голову. У меня пара сечек, опухла бровь. Ну, работаем так работаем: я включил Кочергина. Перестав сдерживаться, тут же пробиваю в ответ боксёрскую серию: бью левый прямой, затем наклоняю его и засаживаю в лицо несколько апперкотов. У него тут же заплывает вся физиономия. Прибегает тренер, уводит его в туалет умываться. Пришлось вызвать скорую. В итоге выяснилось, что у моего спарринг-партнёра перелом лицевой кости. Я не склонен винить в том, что всё так сложилось, пострадавшего, скорее, свою роль сыграла тут сама система построения тренировок.

В 2006 году я нашёл новую альтернативу и пошел заниматься к Юрию Михайловичу Федоришену, легендарному мастеру каратэ ещё с советских времен. Я искал какой-то оптимальный вариант тренировок (работал я тогда на Красной Пресне, а его зал был в районе метро «1905 года», минут 10–15 на машине). Когда я увидел список его данов и поясов, подумал, что это будет круто – и не ошибся.

Только попав в эту секцию, я понял, что такое на самом деле каратэ и что оно реально может. Это было совсем не то, чем я занимался когда-то в школе. Упражнения на удары по горлу, в глаза, в другие болевые точки были вполне в пределах нормы. Люди, которые приходили в первый раз, были в ахуе оттого, что в первом же спарринге в партере им пытались выдавить глаза и открутить мошонку. Однажды пришёл парень из капоэйры, крепкий тип, но он был в шоке, когда ему прищемили яйца во время броска. Он странно взвизгнул и пошёл в раздевалку, сказав напоследок: «Парни, я всё понял, это не моё!»

Тренировки там были весьма специфические, в каком-то смысле это секция «каратэ черных поясов» для тех, кто уже имеет определённый уровень и хочет его шлифовать. Там не было какой-то методы обучения для доведения бойца с нуля до какого-то уровня. Вышло так, что на первой же тренировке мне рассекли глаз во время драки на ножах. Я в ответ нарисовал оппоненту такую же сечку на лице. Потом уже на тренировках мы стали использовать маски во время таких поединков.

Околофутбольный опыт к тому времени дал мне богатое понимание того, чем является уличная драка, однако нечасто мне приходилось сталкиваться с людьми, в отношении которых возникало чёткое понимание, что если он захочет, то сможет за несколько секунд без особого напряга тебя убить. Не по-спортивному, хорошей двойкой в челюсть, а элементарно: пырнув в глаз пальцем, вырвав кадык или одним ударом сломав об колено позвоночник. Не будучи сотрудником спецподразделений, не проходя спецподготовки, этому довольно тяжело научиться. Но очень хочется.

Федоришен даёт и все эти вещи. Он подполковник милиции и имеет богатый опыт силовых задержаний особо опасных преступников. Кроме того, он семикратный чемпион Украины по рукопашному бою ещё времён СССР; список прочих регалий продолжать можно очень долго.

Там я подтянул свои знания рубки в партере и значительно пополнил багаж грязных приёмов.