Андрей Баранов - Последний вояж «Титаника-7» Страница 2

Микки продрал глаза. Красавчик пробудился в этот день не в настроении. Самый главный кибервор в законе, посылая рыцарей электронной фомки и старого доброго свинцового кастета на боевое задание, запретил им не только ширяться, но даже и курить. Такое зверство объяснялось тем, что большая доза голубого героина, быстро всасывающаяся под кожу из мини-распылителя, мешала сообразить в ответственный момент, как именно надо установить электронный взрыватель в реакторном отсеке для осуществления своевременного, а вернее несвоевременного, взрыва машинного отделения. Поэтому вчера ему пришлось просто вульгарно напиться фирменным корабельным коктейлем «Голубая лагуна».

Он мутным взором посмотрел на соседнюю койку. Тайсон, этот здоровенный тупой дебил с пудовыми кулаками все еще дрых, грудь его вздымалась подобно кузнечным мехам, которые Микки, впрочем, видел только по стереовизору. Под койкой валялись пустые бутылки из-под виски. Самого себя красавчик считал интеллектуалом и модником. После вчерашнего здорово болела голова и зверски хотелось пить. Он задумчиво потер одну ногу о другую, принял душ, умылся, и надев цветастый халат, побрел в зону баров, надеясь разжиться там минералкой и пожрать хоть чего-нибудь.

Тем временем корабль просыпался от сна. Алиса после легкого завтрака (половинка марсианского грейпфрута, сок гуавы и банан) принимала солнечные ванны, лежа в шезлонге на верхней палубе в зоне отдыха номер шесть. Нос Алисы защищала от вредного ультрафиолета невидимая нанооптическая мини-прищепка, глаза — солнечные очки «Феррари», тело — две тонкие полоски купальника. Стринги опять вошли в моду. Светило солнце и все живое радовалось. Путешествовать в районе Бермудских, Антильских и Багамских островов было очень увлекательно, даже зимой. Алиса размышляла о том, можно ли ей назвать себя «гостьей из будущего», подобно девочке из той древней затрепанной книжки, которую она еще в раннем детстве обнаружила в бабушкином сундуке, и моментально прочла, так как была не по годам развитым ребенком. Ее собственная биография не слишком походила на жизнеописание героини, но, подумав немножко, Алиса решила, что какое будущее — такая и гостья. И продолжила греться на солнышке.

Джоан Ковалевски совершала пробежку вокруг корабля. Этот утренний моцион заряжал ее на весь день столь необходимой для розыскной деятельности энергией. Пробежать несколько километров на свежем морском воздухе, практически без качки, под бодрящие крики чаек — что могло быть лучше? Кроссовки «Хряйк» равномерно стучали по суперполиуретановой дорожке, полная грудь Джоан, запакованная в изящную высокотехнологичную спортивную майку цвета «хамелеон» (абсолютная водонепроницаемость, отличное потоудаление, регулировка температуры тела), ритмично раскачивалась. На это обратил внимание Микки, медленно бредущий к вожделенному ближайшему бару. Зрелище до того его порадовало, что голова, кажется, даже стала меньше болеть. Впрочем, в первую минуту он вообще принял Джоан за мираж. Микки потряс головой, как бы отгоняя видение, заполз в долгожданный бар и присосался к минералке.

В этот момент поблизости от бассейна появился небезызвестный священник Галактической православной церкви отец Онуфрий. Гулять по солнцепеку в длинной темной рясе было неудобно, но сан не позволял разгуливать по палубе в шортах. К счастью, под рясой из черного вибротефлона был спрятан, помимо креста, пачки сигарет и видеомобильника, в том числе и мини-кондиционер. Отец Онуфрий был первым в истории человечества космическим миссионером, распространившим святую Веру Христову не только на отдаленные планеты, но даже и в соседнюю галактику. Он никогда не ограничивался простым чтением молитв для переселенцев с Земли, но всегда пытался просвятить и колонии инопланетных пришельцев, даже насекомовидных марсианских разумных богомолов, утверждая, что «раз эти насекомые — богомолы, значит должны Богу и молиться!» Сейчас он отдыхал от трудовых будней и обходил окружность бассейна, читая старинную молитву «Однажды отец Онуфрий, обходя окрестности озера, обнаружил обнаженную Ольгу. Ольга, отдайся, озолочу!» Чем там дело кончилось, и каким именно образом его далекий предшественник и тезка вразумил и просвятил эту самую Ольгу, а главное — приобщил к святой вере, отец Онуфрий не знал, но начало ему очень нравилось. Вокруг бассейна в шезлонгах лежало множество потенциальных прихожанок, и хотя они были обнажены не полностью, отцу Онуфрию ужасно хотелось приобщить хоть кого-нибудь из них. Работы было так много, что глаза разбегались.

Тем временем солнце поднималось все выше, видимо задавшись целью добраться почти до зенита. Среди пассажиров присутствовала одна знаменитая российская теннисистка американского происхождения Мария Нахрапова. Ты, конечно помнишь, дорогой читатель, эту популярную историю о том, как маленькая Мария еще в семилетнем возрасте приехала из бедной Америки в богатую и роскошную Россию, и как ее отец, спасаясь от Второй Великой депрессии, охватившей США в результате коварных действий династии Путиных, вынужден был эмигрировать на свою новую (очень хорошо забытую старую) русскую родину. После того, как экономика Америки рухнула, не выдержав соревнования с административно-командной экономической машиной Новой России, этой гигантской корпорации, управляемой агентами КГБ, миллионы бродяг и безработных заполонили страну от Техаса до Северной Дакоты. Работу найти было почти невозможно, люди ночевали в очередях за пособием по безработице, женщины продавались за миску супа, правительство президента Буша-V было вынуждено провести национализацию крупнейших банков и заводов. Эксперты расходились во мнениях, что послужило основной причиной этого — отчаянные попытки властей США удержать военный паритет с Евразийским Союзом, или же привычка американцев жить за счет внеземных колоний, а может и внезапный вброс на финансовый рынок миллиардов галактических долларов из запасов российского Центробанка — но крах наступил внезапно и страшно, как затмение.

Тогда папаша будущей чемпионки неожиданно вспомнил о своих русских корнях, переименовал дочь из Мэри в Марию, срочно обучил ее русскому языку, женился на россиянке и вообще обрусел настолько, что даже на противниц Марии, к тому времени прекрасной юной девушки, по корту, орал не «fuck off!», а обычным русским матом, за что ему однажды отстрелил из бластера пол-уха фазер другой российской теннисистки, с горячими кавказскими корнями. Какое-то время ему пришлось «бомбить» на кибертакси на многоуровневых московских улицах, забитых пробками от минус первого до 123-го уровня, и тут не помогало ни девятое транспортное кольцо, ни даже новейшая лента Мебиуса, связавшая разные уровни между собой в одностороннюю поверхность, так что причины его грубости были вполне объяснимы. «Что ж вы хотите, леди и джентльмены — таксист!» — говорили в околоспортивных кругах. Впрочем Нахрапов-старший никогда не обижался на такие мелочи, находя утешение в горнолыжных путешествиях по марсианским горам, где не так давно открыли новый курорт «Красная поляна-гэлакси».

Солнце еще даже и не разогрелось как следует, а дисциплинированная Мария уже гоняла мячи на специально арендованном корабельном корте. За ней взволнованно следила из-под темных очков ее подруга Нина, неизменно сопровождавшая ее повсюду, где надо и где не надо. Нина была миловидной брюнеткой небольшого роста, и смотрела на Марию снизу вверх. Она училась в литературном колледже, и собиралась составить жизнеописание Нахраповой. Обе подружки были без ума друг от друга и ворковали, как две голубки. Мария подавала мячи, как всегда со своим фирменным визгом, доходящим до 100 децибел и переходящим в ультразвук, за что Всепланетная теннисная ассоциация пыталась дисквалифицировать ее уже пятнадцать раз. На ней была фирменная кепи от Зайцева-младшего, и переливающийся спортивный костюм, похожий больше на вечернее платье, который ничего не скрывал, да и скрыть не мог. Она была свободолюбивой девушкой.

Спарринг-партнерами Марии по корту были два клоуна. Собственно, сами себя они называли артистами «разговорного жанра». Команда подобралась совершенно интернациональная — российскую сторону представлял знаменитый чтец своих бессмертных творений юморист Петро-сан-IV, тоже, между прочим, продолжатель семейного дела (правда, злые языки утверждали, что Петро-саны-II и III были самозванцами, но в любом случае все как один являлись халтурщиками) а великобританскую — комик, известный под миленьким именем мистер Дрин. Вообще-то говоря, после того, как в результате древней ссоры из-за каких-то ныне забытых Березовского и Литвиненко (многие полагали, что это имена эпических героев) Россия применила против Британии секретное климатическое оружие, коварно распылив химические реагенты со стратегических бомбардировщиков, дождь в Альбионе стал постоянным явлением, а сам Альбион переименовали в «дождливый» вместо привычного «туманного». Британцы впали в коровье бешенство, но, как известно, девиз династии Путиных, написанный на фамильном гербе (щит и меч на алом поле, золотая звезда, дубовые листья и рыцарский крест), гласил «кто нас обидит — трех дней не проживет», а им позволили прожить гораздо дольше, вот только жизнь эта стала очень серой и мокрой.