Тим Дорси - Коктейль “Торпедный сок” (Torpedo Juice) Страница 21

– Хотите забросить? Серж улыбнулся.

– Вы вообще умеете?

– Конечно!

Женщина пожала плечами.

– Ладно, только смотрите, вашу мать, не запутайте! О-о-о, она еще и на язычок остра! Может, она и есть моя

половинка, подумал Серж. Теперь главное – ничего не испортить! Надо произвести на нее неизгладимое впечатление рыбацким брачным танцем.

Все отступили: Серж живо смял сеть в комок. Подготовившись, он отсчитал огромные шаги до противоположной стороны моста. Откинулся спиной на массивное ограждение, закрыл глаза и часто-часто задышал.

– Серж… – начал Соп Чоппи.

– Не сейчас.

– Серж…

– Я сосредоточиваюсь. Я должен создать ментальное пространство!

– Но я хочу тебе сказать…

Серж открыл глаза и бросился вперед. Он добежал до середины моста и начал крутить пируэт с невероятной центробежной силой, как дискометатель. Он кряхтел и крутился все быстрее и быстрее. Наконец он подпрыгнул и бросил сеть с громким «И-и-и-ий-й-й-йя!!!».

Сеть полетела прекрасно, выше и дальше, чем на чьей-либо памяти. Все подбежали к краю моста.

– Я пытался тебя предупредить, – сказал Соп Чоппи. – Шнур…

Сеть медленно опустилась на дно пролива Боуги вместе со шнуром.

Бортовой журнал капитана Флорида, звездная дата 384.274

Рыбацкий лагерь «У Старого Деревянного моста», коттедж номер пять. Сегодня мы запускаем новую рубрику «Капитана Флорида» – Словарный уголок Сержа. Остроумные наблюдения из области лингвистики.

Ноосфера, цайтгайст, сплин: эти слова для слабаков. Те, кто их использует, пытаются компенсировать скрытые комплексы. Болт – хорошее слово, если не считать вторичного сленгового значения. Интересно-то как, а? Шельмоватый можно считать комплиментом, как во фразе: «А кто это наш шельмоватый подонок?» Иезуитство, тавтология и казуистика – все обозначает одно и то же и не имеет смысла… При чтении можно пропускать… Ну и вообще спать пора.

Сегодня все женщины меня посылали. Что я такого сделал? Я хочу самых обычных отношений, а в результате получаю воспаленные глаза и накидную сеть на дне океана. Ребята в Безымянном пытались меня утешить, но потом пришлось срочно везти Коулмэна в больницу, потому что он на спор запихнул в ноздрю ракушку, которая провалилась в дырку в черепе прямо в носовую полость. Я даже не понял, что происходит, пока Ребел и Соп Чоппи не перевернули его вверх ногами. Они спросили Коулмэна, помогает ли, когда его трясут, а он: «Слышу, как она гремит где-то возле глаз». Врачи достали ракушку своими невероятными щипцами и послали его домой с пузырьком болеутоляющего.

Даже не могу вам передать, как старо понятие «передоз». Снова в больницу, где из его желудка выкачивают злополучные таблетки, а также горсть кукурузных чипсов, полпинты шоколадного напитка «Ю-Ху», острый-острый чили, куриные кости и пуговицу от рубашки. Потом говорят мне отвезти этого Гомера домой. Я объясняю, что его зовут Коулмэн, а в ответ узнаю замечательную профессиональную расшифровку: «Говнюк, Оставь Медику Его Реанимационную». Они накачали его успокоительным, вытащили на обочину и пожелали мне удачи.

Да уж! У Коулмэна нет ручек для переноски, и засунуть этот мертвый груз в трейлер требует высот инженерной мысли. Я нашел за дайверским магазином старый таль и привязал его к крыше веранды. Потом взял пенопластовую коробку, вырезал с одной стороны отверстие для шеи и надел ему на голову. Сверху проделал дырки для воздуха и приклеил коробку скотчем, чтобы он не разбил себе лицо, если покатится. Шкив привязал к его щиколотке. Все шло как положено, масса снизилась до пятидесяти фунтов. Вдруг собаки, которые рыщут по нашему району, унюхали Коулмэна и начали кусать его за руки. Я ору, чтобы они убирались, не отпускаю веревку. И тут Коулмэн проснулся, увидел, что его голова в ящике, и совсем спятил. Он схватился руками за коробку и начал бегать по всему двору с криками. Знаете, как вибрировал пенопласт? Даже интересно. Потом он попытался донести до рта собачий свисток. Не смог, потому что коробка мешала. В конце концов оторвалась крыша веранды, потому что веревка все еще болталась у Коулмэна на ноге. Он на бегу врезался в трейлер и вырубился.

Теперь Коулмэн спит как младенец, а я бодрствую. Сижу и слушаю, как тикают мои биологические часы. Пожалуй, пора заняться спортом. Как раз вовремя. На выходных будет большой ежегодный кросс через Семимильный мост. Это будет моя первая тренировка. Завтрашнее выражение: romans a clef*.

* «Роман с ключом» или «роман-намек». Произведение, в котором за персонажами угадываются реальные лица.

Глава 16

Пс-с-ст!

Да, это я вам! Я здесь! Помните меня?.. Может, снять темные очки? Просекли? Да, это я, рассказчик. Вообще-то уже бывший. Надо подать на них в суд. Я сижу в одном маратонском баре. Меня послал сюда Коулмэн, посоветовал коктейль «Торпедный сок». Зря я его послушался!

Я, кстати, спешу – надо сказать вам пару слов, пока не подоспел парень, который меня заменяет. Он, может, и ничего, только очень уж неопытный. Да, ужасная несправедливость. Видели бы вы других униженных и оскорбленных! Возьмите парня, что сидит рядом. Как тебя там?

– Джек Бакли! Расскажи им, что случилось.

– В Тампе был благотворительный аукцион в пользу художественного музея. Чтобы ваше имя дали книжному герою. Я победил, заплатил кучу денег. Сегодня прихожу, красиво одетый, все такое. И тут мне говорят, что мою роль вырезали.

Да уж, вырядился неслабо.

– Я хочу, чтобы мне вернули деньги! Мечтай дальше.

– К кому обратиться?

Не к кому. Советую забыть это дело.

– Да что ж это такое! Нельзя так обращаться с Джеком Бакли! Вы меня слышали? Я Джек Бакли!

Ну ладно, ладно, только не шуми. На, выпей лучше «Торпедного сока»…

Теперь понятно, о чем я? Видите, с какой организацией приходится иметь дело? Впрочем, это не ваши проблемы, вы пришли сюда, чтобы почитать что-нибудь веселенькое о Кис. Ах да, как раз об этом я и хотел поговорить. Наши острова страдают не только от ярых застройщиков, но и от целой оравы идиотов. Хотя вы и сами об этом знаете.

Не знаете? Да что вы. Неужели не помните телевизионные сюжеты о продавцах подержанных машин, которые заполняли подушки безопасности песком? Это ведь чистая правда. А еще там говорили о фирме по ремонту, которая убеждает клиентов, что им нужна новая крыша, даже если это не так.

Такие люди нас уже не удивляют. Во Флориде вывелась новая порода хищников. Старики, инвалиды – им все равно. Кусают всех подряд без ограничений. А потом приезжают на Кис, чтобы отпраздновать победу.

Что-что, бармен? Еще один «Торпедный сок»? Нет, я не заказывал. Я просто бурно жестикулировал. Раз вы уже налили… Тогда еще один моему приятелю мистеру Биллингсли.

– Бакли!

Да какая разница! Сиди молчи в тряпочку.

Так вот, эти самые крышеделы сидят со мной в баре. Наконец они появились в нашей истории. Вон те четверо, в яхтенных куртках по семьсот долларов. Да, да, придурки, которые шумят и нарываются на грубость… Эй, парни! Да, вам! Молодцы вы, ничего не скажешь! Отлично устроились, козлы вонючие!

– Это ты нам? Нет, другим козлам.

– Не обращай внимания, он пьян.

– Нет, я хочу спросить, что он сказал…

Я сказал: отсосите, козлы! Ну что, съели? А? Что, мистер Долбаная Крыша, обидно?

– Все, надоело!

Прекрасно! Давай сюда! Я тебе не беззащитная старушка! Я надеру тебе… Ой! Ай! У-у-у! А! Нет, только не по ребрам! Ай! Черт! Ой!..

– Ты с ним?

– Я Джек Бакли! Я Джек… Бац.

Несколько дней назад

Между новыми домами к западу от Форт-Лодердейла медленно пробирался телевизионный микроавтобус без опознавательных знаков. Коттеджи стояли у самого пролива – последнего рубежа на пути застройщиков к Эверглейдс. Земле-захватчики примерялись, как бы его пересечь.

Все эти дома – идеальные жертвы урагана – были похожи друг на друга: трехэтажные, с круговыми подъездами, бассейнами под навесами и минимальным расстоянием для дороги. Величественные арки над входом были на скорую руку склеены из фанеры и покрыты тонким слоем штукатурки. Местные политики уже устали возмущаться ливневыми стоками, в которые ничего не стекало. Впрочем, эту недвижимость все равно отрывали с руками, потому что застройщики высаживали у входа красивые кусты.

Вот она, сегодняшняя южная Флорида – расползается вглубь материка блестящей кляксой. Низкий уровень преступности, эксклюзивное жилье.

Ну, почти эксклюзивное.

Телерепортер с оператором присели перед прыжком, который должен был застичь врасплох. Дверь микроавтобуса резко открылась, и они выскочили, как группа захвата, и бросились к дому, снимая на бегу драматичные кадры трясущегося газона и дорожки. Репортеры программы «Свидетель номер пять» задавали откровенные вопросы полузакрытым дверям. И захлопнутым тоже, чтобы на студии было из чего сделать монтаж.

Владелец этого дома чувствовал себя прекрасно. Он сидел на диване и читал газету, погрузив ступни в толстый белый ковер. Огромный телевизор показывал реалити-шоу, где люди разыгрывали друг друга. Хозяйка сидела на диванчике в другом конце зала и читала статью в журнале «Перейд»: «Кто сколько зарабатывает».