Ничего святого - Степан Алексеевич Суздальцев Страница 22

«Ну да, око за око», – подумал я.

– Но ведь я же спросил, можно ли мне вбить гвоздь в дверь, чтобы повесить на её ангела, – заметил я.

Игорь молчал.

– Спросил ещё два года назад, прежде чем забивать гвоздь, – добавил я. – И мама мне разрешила.

– Вот мама пускай тебе нового ангела и покупает, – сказал Игорь и вышел, по обыкновению хлопнув дверью.

Я взял на балконе совок и веник, собрал туда осколки, подмёл опилки под столом и решил выкрутить саморез. Когда я начал его вытаскивать, от стола сверху начали отламываться куски ДСП. Чтобы не делать дыру большего размера, я решил закрутить саморез внутрь стола, чтобы не мешал, и оставить как есть.

Я был слегка опечален. Моя комната была самой большой в квартире и изначально задумывалась как гостиная. В ней были двойные двери. Теперь, когда они были выломаны, закрыть их было нельзя. А после истории с перчатками я всегда сидел за закрытой дверью, потому что всякий раз, проходя мимо моей комнаты, Игорь обязательно громко говорил что-нибудь обидное в мой адрес. Видимо, это его веселило. Не могу сказать, что за закрытой дверью было не слышно, однако я мог хотя бы притвориться перед самим собой, будто не слышу, что велеречивый отчим кричит мне на этот раз.

Любое дуновение ветра, как, например, закрываемая входная дверь (она находилась прямо напротив моей), гостеприимно распахивало мои двери для оскорблений. Чтобы как-то с этим справиться, я пробовал поставить к одной из дверей коробку от роликовых коньков, однако она всё равно была не настолько тяжёлой, чтобы воспрепятствовать открытию дверей в том случае, если я открывал окно. Впрочем, пока был февраль, это меня устраивало.

Я так и не узнал, зачем Игорь решил поиграть в плотника в тот день. Могу лишь догадываться, что, направляясь в кабинет (что находился рядом с моей комнатой), он увидел табличку с надписью «Basilio» и пришёл в бешенство от осознания того, что я имею наглость напоминать о своём существовании. Вероятно, тот факт, что эта табличка уже пару лет висит на моей двери, нисколько меня не оправдывал. Он решил отомстить мне за то, что я испортил его дверь, забив в неё незаметный гвоздик, а когда не смог войти, в ярости выломал двери, вместо того, чтобы открыть их консервным ножом, – чтобы я больше никогда не смог отгородиться он него и от его чувства юмора.

Я сел читать «Приключения Оливера Твиста». Эту книгу я случайно обнаружил на даче, когда решил от нечего делать почитать что-то серьёзное, чтобы стать немного умнее. Роман пришёлся мне по вкусу с самой первой страницы. Читая о злоключениях Оливера, я понимал, что в моей жизни, по большому счёту, всё не так уж и плохо. Я всегда имел над головой тёплый кров, кусок хлеба, и никто не заставлял меня воровать носовые платки у благородных джентльменов.

Увлечённый чтением, я не слышал, как пришла мама. Мне не пришлось выяснить, что ей от меня понадобилось, поскольку, входя в мою комнату, она обнаружила дверь выломанной.

– Что случилось с дверью? – поинтересовалась она.

– Сломалась, – честно ответил я.

Она подошла к компьютерному столу и заметила вбитый в него саморез.

– Это Игорь сделал?

– Очевидно, что так, – произнёс я.

Как раз в этот момент открылась входная дверь. Видимо, Игорь выходил в магазин за сигаретами. До тех пор, пока он не перестал со мной разговаривать, он обычно делегировал покупки подобного рода мне.

Мама вышла из моей комнаты и спросила:

– Ты зачем выломал дверь ребёнку?

Он не ответил. Я слышал, как он снимает ботинки и надевает тапочки.

– Я с тобой разговариваю! – прикрикнула на него она.

Тапочки устремились в сторону кабинета.

– Ты почему мне не отвечаешь? – кричала мама. – Я спрашиваю, зачем ты выбил ребёнку дверь? Зачем вбил гвоздь в письменный стол? Ты что, решил, что…

Я услышал, как Игорь захлопнул входную дверь кабинета. Мама зашагала в сторону кухни. Звук открывающегося ящика, металлический лязг, закрывающийся ящик. Шаги из кухни в сторону кабинета. Звук открываемой двери.

– Ты что, решил показать свою силу? – заорала она. – Решил над ребёнком поиздеваться, мразь? Равного, блядь, нашёл!

Я услышал глухой удар. Видимо, мама огрела Игоря чем-то тяжёлым. Она продолжала выкрикивать оскорбления и сыпать удары на Игоря. Я услышал, как он встаёт с кресла.

«Сейчас он её убьёт, – решил я. – Необходимо срочно что-нибудь сделать. Что-нибудь предпринять. Ведь это из-за меня она на него набросилась! Но что? Надо пойти туда и попросить их помириться? Но, если я войду к Игорю в кабинет, он отпиздит меня. А если мама ему помешает, ей тоже достанется. А что же тогда мне делать?»

Это был один из тех случаев, когда маме напрочь срывало башню. В этом состоянии она была способна на что угодно, например, на нанесение особо тяжких. Этого Игорь, разумеется, ей не позволил бы и, скорее всего, сам изувечил бы её, и к тому же с превеликим удовольствием.

«А что, если он сейчас убьёт её? – думал я. – Тогда он, скорее всего, решит скрыть следы преступления и избавится от меня как от свидетеля. Нет, это необходимо немедленно прекратить!»

Я встал и уже подошёл к выходу из комнаты. До меня доносился звук ударов и яростные крики мамы, которая в бешенстве готова была уничтожить Игоря.

У самой двери я остановился.

Необходимо сейчас же выйти и прекратить это!

Но я не двигался.

Мне ужасно стыдно в этом признаться, но мне было страшно. Я знал, что именно я виноват в происходящем и именно мне необходимо разрешить этот конфликт. Возможно, если бы я тогда вышел и встал бы между ними, наша вражда с Игорем… закончилась бы? – разумеется, этого бы не произошло. Я получил бы пиздюлей от него, а потом огребла бы ещё и она. Я вернулся к письменному столу и открыл книгу, пытаясь абстрагироваться от происходящего. Или, если угодно, спрятал голову в песок, как самый последний трус. Мне невыносимо стыдно это осознавать, но тогда именно им я и был – всего лишь трусом.

Я услышал, как Игорь тяжёлой походкой выходит из кабинета.

– Ах ты сволочь! – крикнула она ему в след.

Я услышал, как что-то тяжёлое и металлическое с треском опустилось на… это была клавиатура. Следующий удар, судя по звуку, пришёлся на монитор. Затем она принялась за аудиосистему, которой Игорь так дорожил. Я думал, после этого он вернётся и на этот раз уж точно её убьёт. К своему удивлению, я услышал, как хлопнула входная дверь.

С этого дня Игорь ночевал в кабинете.

Когда мне было пятнадцать лет, я играл в компьютерную игру под названием Morrowind: там игрок сам может выбрать расу, пол и даже создать внешность персонажа. Перед ним лежит безграничный мир, где он может идти куда угодно, он может делать что угодно и быть кем угодно. В общем, всё прямо как в жизни. Так вот, в тот день, убив ужасное чудовище в топях зловонного болота, я смог найти в этом прогнившем краю уникальный серебряный шлем, который очень подходил к моей серебряной кирасе, серебряным наручам и серебряным поножам, образуя вкупе супердоспех. Из всех моих знакомых, игравших в эту игру, никто не мог найти все части этого доспеха, и потому я чувствовал известную гордость. Я думал о том, как приду в школу и расскажу всем, что мне удалось стать серебряным рыцарем. Радость переполняла меня. Я даже отошёл от компьютера и сказал:

– Как круто!

В этот момент я не мог поверить, что всё в этом мире может быть настолько здорово, настолько идеально. Я чувствовал себя так легко, так идеально, что вышел в коридор и начал кружиться вокруг своей оси, словно Земля. Внезапно Игорь открыл дверь и вышел из кабинета. Удивлённый его присутствием (я не знал, что он дома), я поспешил вернуться к себе. И в тот момент я всё понял.

О каком идеальном мире может