Другая сторона бесконечности - Н. Д. Аврех Страница 22

СМИ много писали и говорили о пророчице, основательнице новой веры. Галактический танец и тем более всё остальное, происходящее за закрытыми дверями, очень резко осуждалось властями, другими религиями и всеми законопослушными людьми. Уже неоднократно отряды полиции и спецслужб окружали здание, где происходило очередное служение избранного круга богам Предвечного Хаоса. Личная охрана пророчицы, рассредоточенная снаружи здания, легко могла быть смята этими силами. Но этого не происходило ни разу. Не только полицейские, но даже опытные сотрудники спецслужб не могли понять, почему они не в силах преодолеть внезапный сковавший их тёмный иррациональный страх. Священнодействия так и не удалось ни разу прервать. И уже одно это (и не только это) заставляло многих всеми силами стремиться попасть в круг избранных. Это же привлекало на стадионы с выступлениями-пророчествами всё новые и новые толпы (особенно из числа осуждающих).

Всё это могло бы радовать двойника Лилит, если бы не эти две светящиеся фигуры "богов Предвечного Хаоса". Контрольные точки памяти подсказывали, что это – высшие существа, что их нужно боятся и слушаться бездумно и безгранично, для чего она, Лилит, и создана. Но великая пророчица новой веры произошла из Куцего – существа бракованного, с недостаточно проявленными функциями управляемости и подчиняемости. Потому в мыслях пророчица неприязненно называла богов просто: "эти гады".

Проекции "этих" появлялись любое время, когда им вздумается. Они диктовали прямо в сознание тексты песен-пророчеств, требовали исполнять их с ещё более полной отдачей. У псевдо-Лилит создавалось чёткое ощущение, что она живёт чужой жизнью. Неясные воспоминания бередили душу. Вспоминалось совсем другое тело, другое виденье мира. Странные помещения, коридоры, где нет ни верха, ни низа. Она хорошо видела там в полной тьме, но видела как-то иначе. Помещения, заставленные ни на что не похожей аппаратурой. Двое гротескных существ, сжимающие в пористых четырёхпалых ладонях веточки лишайника. Что это? Когда это происходило с Лилит? Где эта невозможная другая реальность? И почему отчётливо помнится, как среди всего этого вдруг также появились "эти гады"?

Вечерами пророчица выходила на балкон дорогого номера отеля и лунный свет окутывал её. И тогда у двойника Лилит непонятно почему рождались странные мысли об оригинале – несчастной одинокой девушке, мечущейся в узком отсеке, где так мало кислорода и слабое притяжение. Она чувствовала, как та всё глубже и глубже погружается в бездну отчаяния, ужаса и безумия. Она чувствовала её, как себя.

Глава 18

В узком, как пенал, отсеке было трудно дышать, и почти не ощущался вес тела. Сколько времени уже она здесь? Время не ощущается, поскольку большую часть его она спит. Вероятно, она одурманена какими-то веществами, которые дают вместе с едой. Холодно. Снятся странные сны. Тёмные длинные коридоры, где ни верха, ни низа. Она отталкивается от стен и летит до поворота коридора, затем отталкивается снова и летит дальше. Куда, зачем? Безобразное гротескное существо, как то, которое вдруг начало принимать её облик, протягивает кусочек засушенного бурого растения, похожего на пыльный лишайник со странным запахом. Она сжимает растение между своими четырёхпалыми ладонями с отвратительной пористой кожей… Лилит просыпается в ужасе, её тошнит при воспоминании этих ладоней, этих пальцев, похожих на щупальца. Но одурманенность накрывает её, и Лилит засыпает опять. Назойливо снится продолжение сна. Растение втягивается, впитывается, всасывается в широкие поры мерзких нечеловеческих рук. Горячая волна проходит по телу. И теперь она – точка… Точка, которой нет преград. И нет больше страха, есть лишь ясное осознание своего бытия. Но сон проходит, и ужас происшедшего с ней наваливается с новой силой.

Просыпалась Лилит всё в том же узком, как пенал, отсеке. Когда она в первый раз проснулась здесь, на ней оказался тёплый, хотя и на удивление тонкий элластичный комбинезон. Стены здесь и низкий потолок то ли из металла, то ли из пластика. Прозрачная, но довольно мягкая лежанка. В углу странное устройство, несуещее функции унитаза. Это и вся обстановка. Всё тусклых приглушённых тонов. Стопка влажных салфеток заменяет умывание. Горьковатая вода в посудине и пищевые брикеты, по вкусу похожие на пластик, заменяют еду и питьё. Нет, лучше опять погрузится в сон. Но во сне – всё те же бесконечные коридоры в синем полусвете, где ни верха, ни низа. Лилит прилагала все усилия, чтоб не сойти с ума, но иногда ей казалось, что лучше бы с него сойти.

Сколько времени она уже здесь? На бритой половине головы успели отрасти волосы, лак-гель остался лишь на кончиках обломанных ногтей. Значит, времени прошло немало. Пирсинги пришлось снять из-за того, что воспалились отверстия для них. Была и маленькая победа: удалось отвоевать одежду для выступлений, в которой её привезли сюда: кожаную юбку, шипастый корсет и сапоги на высоких платформах. Эту одежду – единственное напоминание о прошлой счастливой жизни – Лилит клала рядом с собой, прижимала к груди и засыпала с ней. Засыпала, надеясь не проснуться.

Иногда здесь открывается часть стены, и служащая ставит на пол еду и питьё, рядом кладёт чистый комбинезон из невероятно тонкой, но тёплой ткани и стопку влажных салфеток. Лилит пробовала заговорить со служащей, но безрезультатно – та ни разу не ответила. Пробовала ругать её последними словами, хотела даже влепить ей под глаз – всё без толку: служащая молча отступала назад, и стена тут же смыкалась. Орать и колотить в стену было бесполезно.

Сколько это будет продолжаться? Лилит вспомнила: та высокая тонкая тварь, похожая на девушку со странно-чуждыми чертами лица и синей кожей – она сказала, двадцать-тридцать оборотов вокруг Светила… Что это? Это же… даже без знания астрономии можно сообразить, что это двадцать-тридцать лет! Нет! Лучше расстаться с жизнью немедленно, сейчас же, пока не подкралось безумие (а оно уже рядом). Безумие намного страшнее и хуже смерти. Надо не дать ему овладеть рассудком. Раз нет возможности бежать отсюда, надо бежать из жизни. Лилит лихорадочно попробовала оторвать от комбинезона полосу ткани – смастерить верёвку. Но очень тонкая углеродная ткань оказалась прочна на удивление, да и прицепить верёвку было не к чему. Перебрав в уме все методы побега из жизни, Лилит остановилась на единственно доступном сейчас: перестать есть и пить. Без питья человеку больше четырёх дней не прожить. Страшно? Да, очень страшно. До беспамятства страшно. Но выбор прост: безумие, или смерть. И выбор сделан. Кроме