Мартин Уиллоу - Смертельный рейв Страница 24

Отлично, наступил час расплаты. Во мраке вспыхнуло пламя зажигалки, и все три бикфордовых шнура радостно заискрились в предвкушении фееричного грохота. Подросток поспешно отбежал в сторону и спрятался за углом проходной, чтобы в нужный момент успеть проникнуть внутрь.

Как он и рассчитывал, после взрыва первой же петарды отчим выскочил на улицу. Второй взрыв заставил Далтона выхватить оружие и пригнуться.

«Выглядишь так, словно тебя скрутил понос», — с усмешкой подумал Рэй.

Раздался третий и завершающий аккорд симфонии под названием «Далтон гадит в штаны». Испуганный отчим лежал на земле, прикрыв голову руками, и, наверное, мысленно прощался с жизнью.

Подросток воспользовался представившейся возможностью и проскользнул в опустевшую проходную. Преодолев узкий коридор, он оказался в просторном помещении с длинными рядами стеллажей, на которых хранились многочисленные коробки. Самая ближняя из них полетела на пол. Последовал глухой удар. Рэй с силой разорвал упаковку и обнаружил пенопласт. И как он не взял в расчёт того, что завод-изготовитель почти всегда старается обеспечивать максимальную безопасность при транспортировке продукции? Чтобы нанести серьёзный ущерб, здесь придётся потратить не один час. Парень со злостью толкнул коробку ногой, и та нехотя перевернулась на другой бок.

«Алло, полиция! — Рэй услышал, как Далтон уже кричит в телефонную трубку. — Кто-то пытался взорвать мою машину! Нет, преступников я не видел!»

«Нужно уносить ноги, — молодой человек выглянул в коридор и увидел широкую спину отчима. — Пока говнюк занят разговором, он не успеет меня схватить».

Сердце подступило к самому горлу, как будто искало выход из тесного плена грудной клетки.

Необходимо совершить мощный рывок, чтобы скрыться в темноте.

Рэй сделал глубокий вдох, до предела наполнив лёгкие воздухом.

Он бросился вперёд.

«Стой! — неожиданно настиг его голос отчима. — Стой, или я буду стрелять!»

Прозвучал оглушительный выстрел. Левую часть головы Рэя пронзила нестерпимая боль. Перед глазами всё помутилось, но он по инерции продолжил свой бег. Главное, ни на секунду не останавливаться. По лицу поползла противно-липкая струя тёплой крови.

Ему едва хватило сил, чтобы каким-то чудом перебраться обратно через забор. Подросток уже не видел перед собой дороги, спотыкаясь и падая. Сознание меркло, погружаясь в беспросветную черноту.

Он ранен. Серьёзно ранен. Жирный ублюдок выпустил в него пулю.

Сраный-грёбаный-вонючий ублюдок не промахнулся.

Больно. Господь милосердный, как же больно. Кажется, весь мир разваливается на части.

Он тонет. Тьма тащит его вниз, и ему трудно оставаться на поверхности.

Это конец.

Дэвид

Закончив играть, Дэвид перекинул ремень через голову, чтобы отложить гитару в сторону.

— Куда ты? — удивились Вик и Ричи.

— Извините, ребята, но мне нужно идти, — ответил музыкант.

— Мы же собирались исполнить твою новую мелодию.

— Боюсь, что ничего не выйдет, — подросток спрыгнул со сцены и направился к выходу, где продолжал стоять его отец. Наверное, примерно то же самое испытывали осуждённые на смертную казнь, когда их выводили из камеры заключения и вели по длинному коридору к электрическому стулу.

Что теперь будет? Дэвид даже боялся об этом подумать.

Толпа зрителей неодобрительно загудела, требуя продолжения концерта, но парень не обратил никакого внимания на всеобщее осуждение, потому что оно не шло ни в какое сравнение с тем недовольством, которое он вызвал у отца.

Когда он проходил мимо Клер, та шепнула ему вдогонку всего два слова: «Удачи, Дэвид». Вот, значит, по чьей милости Редмонд приехал в школу, чтобы полюбоваться на творчество сына. И теперь оно обойдётся подростку слишком дорого.

— Привет, пап, — виновато заговорил Дэвид, подойдя к родителю.

Тот, не говоря ни слова, развернулся и направился к припаркованной у здания школы машине. Лучше бы он кричал, лучше бы он размахнулся и как следует ударил парня, но только не молчал, потому что от этого становилось ещё хуже.

— Пап, я всё тебе объясню, — снова предпринял попытку завязать диалог Дэвид.

Отец продолжал хранить молчание. Всю дорогу до дома он сосредоточенно смотрел на дорогу, как будто в автомобиле никого не было. Когда же они остановились, и мерный рокот двигателя сменила пронзительная тишина, подросток почувствовал, как у него сжимаются все внутренности. Ему вспомнилось недавнее выступление, триумф на сцене, реакция зрителей — и всё это происходило на глазах у отца, который никогда не разделял музыкальных увлечений сына.

«Я отправлю его в открытый космос искать другую расу», — кричал в зал Дэвид. Пара строчек, взятых группой The Prodigy из песни, в которой изначально говорилось о дьяволе. О его изгнании в открытый космос, где он мог бы найти другую расу и не покушаться на человеческий род. Но, похоже, что дьявол сыграл с Дэвидом злую шутку. Парень даже представил, как вместо него в группе «Клешни» солирует выходец из ада, поющий перед всем залом о том, что он отправит Дэвида в безвоздушное пространство, чтобы тот укрылся от отцовского гнева.

— Ты меня обманывал, — произнёс с расстановкой отец.

Обман являлся ещё одним пунктиком Редмонда. Факт доказанного обмана в его семье расценивался как преступление «с отягчающими обстоятельствами».

— Я виноват, — не стал отрицать подросток, чтобы не навлечь на себя худшую участь. — Но я тебя не обманывал. Мы с ребятами всего лишь подготовили небольшой концерт в честь празднования юбилея основания школы.

— Мне за тебя стыдно. Возможно, я закрыл бы глаза на твой поступок, если бы ты продемонстрировал зрителям настоящее музыкальное искусство. Но ваше убогое бренчанье даже при всём желании нельзя назвать музыкой. А эта причёска… Хуже и придумать нельзя.

— Кажется, зрителям понравилось, — несмело возразил сын, пытаясь пригладить торчащие в разные стороны волосы.

— Своими криками вы всего лишь довели их до исступления. Боюсь, что на ближайшие две недели мне придётся взять с тебя подписку о невыезде, — Дэвид отлично понимал, что это значит. Четырнадцать дней строго режима, во время которого он ни на минуту не имеет права задерживаться на улице без веских причин. К числу таковых относится только посещение школы.

— Что на тебя вчера нашло? — начали спрашивать у Дэвида ученики, когда он пришёл в школу. — Мы думали, что твой уход является частью концертной программы, но ты так и не вернулся.

— Извините, что всё так получилось, но мне действительно понадобилось покинуть сцену, — с сожалением ответил подросток.

— И что же у тебя была за причина?

— Наверное, его папочка против школьной самодеятельности, — вставила едкое замечание Клер.

— Тебе-то откуда знать? — посмотрели на неё одноклассники.

— Просто предположила, ведь нашему музыканту скоро предстоит поступать в колледж на юридический факультет. Тогда к чему тратить время на всякий вздор, верно, Дэвид? Или я ошибаюсь? — ей удалось найти уязвимое место, и она безжалостно этим воспользовалась.

Парень не стал ничего возражать, чтобы злопамятная девушка из чувства мести не обнародовала занимательную историю о том, что произошло между ними в машине на пустыре. Ей бы ничего не стоило выставить Дэвида в самом ужасном свете, и тогда до самого окончания школы ему пришлось бы носить на себе какое-нибудь унизительное клеймо.

— Она права, — согласился подросток. — Мой отец не в восторге от того, что я играю в школьной группе.

— Но почему? — удивились ученики. — У вас отлично получается! А вчерашняя песня — настоящий хит.

— Боюсь, что теперь «Клешням» придётся подыскать нового солиста.

— Не говори глупостей! Кого они найдут лучше, чем ты? К тому же, мы слышали, что ты начал сочинять собственные мелодии.

— Откуда?

— Вчера ваша группа в неполном составе закончила выступление и объявила, что автором последней композиции являешься именно ты. Если это правда, то получилось отлично. Для полноты звучания не хватало, конечно, твоей гитары, но ребята постарались на славу. Основную партию вытянул новый участник, игравший на трубе.

— Гэри играл на тромбоне, — невольно улыбнулся Дэвид.

Ещё вчера подросток был счастливейшим человеком, стоя на сцене перед ликующей публикой, а с сегодняшнего дня ему придётся забыть даже о репетициях в гараже у Вика. Две недели без музыки — трудно придумать более суровое наказание.

А всё могло быть совершенно по-другому, если бы он не стал отвергать Клер. Но нет, он ни за что не позволил бы себе подобной глупости. Только не с Клер. Невольно Дэвид вернулся мыслями к прекрасной незнакомке, которую встретил возле магазина аудиозаписей. Вот чей мимолётный образ подарил ему небывалое вдохновение.