Мэтт Бомонт - Фильм, книга, футболка Страница 26

— Она тебя уничтожает, — сказал Дентон.

— Это оскорбление твоей чести и достоинства, просто хамство, — заявил Гленн.

— Да это вообще из ряда вон, приятель. Ни один мужик такого не спустит, — блин, сборщик кровати — и тот влез.

— Ты чертовски прав, — сказал Джо. — Так, ладно, все — вон. Мне нужно пространство, чтобы собраться с мыслями.

Где он тут собирался найти пространство — это выше моего понимания, но мы все сделали как велено.

— Нет, Тим, ты останься. У меня есть идея.

Сколько раз я уже слышал это — и каждый раз содрогался.

Нэнси Старк: Я бегала для него за бутербродами, в химчистку и за дорожными чеками. Он гонял меня в книжные магазины, магазины звукозаписей и кондитерские. Именно я покупала подарки для Райана и Хоуп и нежные супружеские дары для Кэрри (в результате чего я знаю ее вкусы в косметике, парфюмерии, украшениях и белье намного лучше Грега). Он отправлял меня в музеи Виктории и Альберта, «Тэйт Модерн», естественной истории и «дом насекомых» в Лондонском зоопарке — с целью изучения. Однажды мне пришлось тащиться аж в Нортгемптон, к таксидермисту, везти оттуда чучело рогатой жабы.

А сейчас я была в аэропорту Гэтвик, ожидала посадки на рейс до Малаги — с миссией разыскать пропавшую креативную команду. Это уж точно была самая эксцентричная командировка из всех, в которые отправлял меня Грег.

И самая классная.

Ясмин Фиш: «Эй, ты, — заорала Тодди через весь павильон, — ты писать умеешь?»

— Четверка на госэкзамене по английскому — подойдет?

— Не наглей. Идем со мной. У меня идет очень важное совещание, нужно, чтобы ты вела протокол.

Известие об аллергии у Ребекки уже разошлось, так что я знала, о чем будут совещаться. Над Ребеккой все смеялись, а мне было ее жалко. Помню, в день, когда группа Тайлера первый раз получила халтурку, я съела бутерброд с крабовым паштетом. Ох, какая же жуткая у меня была сыпь! Я, конечно, могла бы все-таки пойти к ним, если бы не выглядела, как существо из «Зловещих мертвецов-2», особенно в платье с блестками на бретельках. Я сидела дома и отчаянно чесалась. И плакала. А на следующий день все стало еще хуже, потому что я узнала, что там была эта стерва — Бриджет Фармер.

Я последовала за Тодди в офис постановщиков. Кевин Френч уже сидел там вместе с Грегом Фуллером. Еще были оператор по свету (парень, который по нескольку часов передвигает софит на пару миллиметров, а потом еще столько же времени двигает его обратно); художественный постановщик (парень, который ставит сцену — ну то есть делает умный вид и гонит что попало, как тот длинноволосый гомик из программы «Квартирный вопрос», пока бригада плотников занимается собственно делом); Первый (о нем я уже рассказывала, надеюсь, вы помните) и костюмерша (ну эта делает ясно что).

Совещание уже заканчивалось, и Тодди выглядела измученной. Кевин успокоился и полностью владел собой. Все такой же грубый и весь из себя командир, но я уже поняла, что это для него обычно. Он подытожил то, до чего они договорились:

— Заказываем новое платье из ПВХ. Но оно должно выглядеть в точности как этот чертов каучук, Люси, а не то я…

— Будет один к одному, Кевин. В пошивочной мне дали слово, — ответила костюмерша.

— Объявляем кастинг, подбираем дублершу. Ее будем снимать в общих планах и нескольких крупных сзади. Для нее нужен будет парик, Люси, только нормальный, а не что-нибудь в духе Вогана.

— Ты все записала? — шепотом спросила Тодди.

Я кивнула. Вроде ничего трудного не было. На листке появилось:

1. Платье из ПВХ. Должно быть супер или КФ сделает что-ниб. ужасное.

2. Дублерша.

3. Парик. Не как у Т. Вогана.

— К счастью, Ричардс продолжит съемки уже завтра. И ей теперь придется мне всю жопу вылизать, а то я в ее собственной новую дырку пробью, — заявил Кевин.

Я не смогла удержаться и записала:

4. Новая дырка в заднице для РР.

— Насчет сегодня, — продолжал он, — сделаем все возможные планы Джо, эпизоды с ним одним, и отснимем все вокруг, что еще нужно будет для постановки.

— Мы не сможем снимать Джо в лучшем случае всю первую половину дня, Кевин, — сообщил Первый.

— Это еще какого хрена?

— Его парикмахер не прибудет раньше середины дня. Он отказывается предстать перед камерой, пока ему не сделают прическу.

— Господи боже, да я сам!.. — рявкнул Кевин, но оборвал себя на полуслове. Потом сказал: — Его причесать — это разок пригладить. Мы можем подождать. Хорошо, все за работу, посмотрим, удастся ли нам вытянуть что-то наподобие искусства из этого месива.

Вероника Д: «Господи, да ты на перезрелый гранат похожа!» — аж вскрикнула я, когда Ребекка задрала футболку.

— Похоже, контракт с «Клиник» в ближайшие дни мне не грозит, — ответила она.

— Я хочу спросить тебя, Бекка. Как могло быть, чтоб ты не знала?

— О чем? О том, что у меня аллергия на резину? Я ее никогда не носила. У меня были парни, которые норовили обрядить меня во что-нибудь этакое. Чулки, наряд горничной, кожу. Один вообще хотел, чтобы на мне были наколенники и налокотники для скейтбординга.

— И зачем все это было надо?

— Не спрашивай — ничего общего с защитой меня от потертостей о ковер. Как бы то ни было, никто из них не пытался втиснуть меня в латекс.

— Да, но как же с другими резинками? Ими-то ты должна была пользоваться.

— Ни разу. Звучит по-дурацки, но я всегда сидела на пилюлях, ну и сама знаешь, всегда ведь думаешь, что уж с тобой-то ничего не случится.

Она подумала минутку.

— Погоди. Один раз был. Я занималась сексом второй или, может, третий раз в жизни. Мне тогда было пятнадцать. «Дюрекс» он натягивал минут десять, а секс продолжался не больше трех.

— Ну, родная, если бы резинка на члене не притупляла ощущений, он бы и в минуту уложился. И что, у тебя не было на нее реакции?

— Была. Ужасно неприятная. Но я никак не связала это с «Дюрексом». Я была уверена, что подцепила что-то венерическое, но через день или два все прошло, и я думать об этом забыла. Глупо, а?

— Это не глупо, — ответила я, — это просто пятнадцать лет.

Тиш вошла в номер с огромным букетом лилий.

— Смотрите, какая красота. Это от «Френч филмз», — понесла она, как обычно. Потом прочла открытку: — «Ребекка, съемки подождут, нет ничего важнее здоровья нашей самой блестящей звезды — Кевин, целую, целую, целую». Ну разве он не прелесть?

— Зуб даю, на площадке он говорит совсем другое, — сказала я.

Ребекка не обратила внимания на мои слова:

— Чудесные цветы. Спасибо, Тиш. Что-нибудь еще?

— Да, я тут составила список. — Она извлекла из кармана лист бумаги и прочла: — Первое — страховая компания рекламного агентства хочет прислать доктора. Думаю, они хотят убедиться, что ты не навела на себя это только ради того, чтобы поваляться в постели. Второе — убедиться, что РР мажется мазью. Нет, это я для себя записала. Третье — Фредди. По-моему, она хочет поговорить насчет «Всей жизни». Может, обсудить твой внешний вид в следующих сериях. Разве это не потрясающе?

— Это все?

— Нет, еще одно. Четвертое — трусики. Извини, это я тоже для себя пометила. Я взяла маловато. Ах да, пятое. Заказать букет. Нет, это тоже не для тебя. Это то, что ты просила меня сделать вчера вечером.

— Надеюсь, ты подошла к этому благоразумно, Тиш, — я не хотела бы ошарашивать ту женщину.

— Все в ажуре, Ребекка. Я заказала самый простенький букет, какой только был, а записка получилась очень тактичная.

Джудит Оттл: Когда я открыла дверь, посыльного не было видно за ворохом лилий, форзиций и ярко-розовых гладиолусов.

— Это для Джудит Оттл, — сказал он. Сунул цветы мне в руки, и я чуть не рухнула под их тяжестью.

— От кого они? — спросила я.

— Не знаю, милая, но спину я из-за них сорвал. Я ж ушел из перевозок мебели, потому что у меня нижние позвонки разъехались. Думал, у флористов мне ничего не грозит.

Я втащила цветы в кухню, и пока искала в них карточку, прибрел Дин.

— Ты почему не в школе? — спросила я.

— Библиотечный день, — соврал он. — Это от папы? Что он на сей раз выкинул? Что-нибудь совсем плохое?

— Не думаю, что это от твоего отца.

Я отыскала конверт и распечатала его.

— О господи, — выдохнула я.

Дин выхватил у меня открытку и прочел вслух:

— «Пожалуйста, примите это как малюсенькое возмещение за мое совершенно непростительное поведение — Ребекка Ричардс». И тысячи поцелуев. Вау! Пишет она прикольно, но цветы крутые!

Вы не знаете моего Дина — «крутой тренер» или «круто покайфовали» — это да. «Крутые цветы» — никогда. Мальчик был влюблен больше, чем я думала.

Вероника Д: Тиш и ее списки. Я заходила к ней в номер — там этих бумажных обрывков было по колено.