Революция - Дмитрий Мойкин Страница 3

Со временем Надежда Александровна перестала писать. Последнюю свою книгу она не закончила: споткнулась на слове, которое вдруг вылетело из головы; потом подошел Вова с физикой, и все вдруг опостылело — а после и забылось.

В общем, непростая мать, вы не думайте. И вот она удивилась, потому что ее сын был спокойным мальчиком из числа тех интеллектуалов, которые только в силу своего происхождения считаются таковыми — и тут вдруг начал бегать по квартире и в любом разговоре вставлять и причмокивать это лживое слово «революция».

Вова говорил. Кишки его болели. Как хорошо, что будет революция! Представьте. Ну, просто представьте.

Но Вера не хотела представлять. Она жила этим днем. В общем, о чем разговор… Трудно назвать ее девушкой Вовы. Он и она, конечно, так представляли друг друга своим знакомым, но в общем за гранью тусовки становилось тяжело выстраивать взаимоотношения. Они жили по разным графикам. Когда был свободен один — был занят другой. Встречались они редко, и потому их общий проект построения долгих крепких романтических связей был в простое, хотя в самом начале все зиждилось на очень глубокой симпатии, ментальном единстве. Не то чтобы пара рушилась — просто мощные несущие конструкции никто так и не достроил, и эти постаменты памяти так и не разродились в новые мосты.

Но у вас не должно сложиться впечатление, что обоим было наплевать друг на друга. Вова любил. Это была его первая любовь. Все то, отчего отношения их подгнивали, он со своей стороны сделал для того, чтобы дистанцироваться и не мучать себя. Слишком жаждал встречи, хотя они были отнюдь не продуктивными на откровения. Возможно, он был слишком нерешительным. Но и Вера была не из смелых. И вот они так мыкались по своим уголкам, хотя, вроде бы даже хотели. Хотели, мечтали, но ничего — абсолютное ничего.

Спустя некоторое время после того, как надвигающаяся революция поменяла Вову, отношения их претерпели крах. Но важно отметить какие именно метаморфозы произошли с пареньком.

Вова сидел в метро и смотрел в потолок. Глаза почему-то слезились, а челюсть непонятно отвисла. Голову его посещали грустные мысли, и вдруг мурашками пробежало слово по его загривку. Опять это слово — но в голове Вовы оно прозвучало как в первый раз: громко и отрывисто. Тогда он понял, что мир рушится. В данный момент рушится. После революции будет мир иного свойства, иной структуры. В новом мире все все забудут. Так что он свободен. Свободен.

Но свободу Вова не обратил в свободу выбора. Она проявилась одномоментно и иначе.

Парень сидел и уныло ждал сообщения от Веры. Она не выходила в сеть несколько часов, резко прервав до того разговор на каком-то моменте обсуждения слушков, которые только-только выведала от других членов тусовки, на которую Вова не смог прийти по состоянию здоровья. Они там пили. Там было много парней. Все это пугало Вову — кишку вертело, он плакал, громко и больно пердел. Казалось, что с минуты на минуту станет еще хуже. Он закапывался в подушки и заглушал свои крики и следующие после них мысли осознания наличия бесчисленных бытовых дел, которые на него вдруг навалились. Но не особенно получалось. И тогда Вова набрал какую-то подругу Веры и спросил на прямую, где его девушка и с кем. Подруга ответила молниеносно и довольно грубо — сообщение Вовы оборвало и так плохой сон на случайной скамейке. Парень, услышав ответ, вскочил с кровати, в минуту оделся и вышел на встречу утру.

Шел недолго. Общага девушки была недалеко от дома.

Зашел во внутрь, перепрыгнул турникет, минуя проснувшуюся от внезапного шума вахту. Добежал до комнаты 320, выбил дверь и сделал шаг. На него смотрели две пары глаз. Испуганные и разочарованные лица. Вова не хотел убивать. В голову ударила моча. Он забежал в туалет, чтобы поссать. Достал свой член, подошел к раковине и вскользь заглянул в зеркало, в свои глаза. Улыбнулся, безумно подмигнул себе. Вышел обратно в комнату и помочился на голых людей. Они начали хлопать глазами, вскидывать руки. Открывали рты и туда сразу попадали капли пахучей концентрированной мочи. Вова радовался как ребенок и скалился как обезьяна. Время замедлилось и стало вязким. Любовников омывало большой бесконечной по своему ресурсу и мощи струей. С каждой этой удлиненной секундой в голове Вовы происходил маленький взрыв, который сопровождался совсем незаметными подергиваниями век.

За все время жизни Вова так и остался девственником. И это даже не метафорично — это очень грустно.

После того, как он обоссал Веру и ее случайного любовника по пьяни, одиноко слоняясь по улицам просыпающегося города, пытался подвести итог отношениям.

Вова давно хотел прекратить эту боль, но она и сейчас была жива. Особенно неприятно на душе становилось, когда паренек вспоминал свой давний сон. Тогда он понял, что мозг может мерзко издеваться над своим хозяином.

Он шел, под руку держа Веру. Сегодня она была поистине красива. Призрачное длинное белое платье кутало ее маленькое тело и неожиданно резко обламывало заинтересованный взгляд, который хотел развидеть в этом тумане, покрывшем Веру, стяжки лифчика или трусики. И этот элемент сокрытия делал ее по-настоящему женственной. Она шла в темпе. Вова плелся позади — уж больно быстра была его любовь. Они шли по коридору какого-то типичного торгового центра по прямой линии, которая вела к исполинским дверям, за которыми был приятный вечерний сумрак, похожий на сумрак спальни, в которой в ночи орудует одна лишь дешевая лампадка. Вова и Вера зашли вовнутрь. Пол в этом огромном зале был застелен толстым ковром из ворса, с потолка свисали на длинных перепутанных проводах мелкие желтые лампочки — они еле светили, но добавляли немножечко ретро-романтики. Все стены были заставлены зеркалами разных форм и размеров так, что они составляли огромную мозаику, смыкающуюся на двери, которая осталась позади спин наших героев. Но что удивительно и, наверно, покажется странным читателю — это был зал оргий. По углам валялись голые люди (обычно) двух формаций — отдыхающие и трахающиеся. Подобные места существуют для тех, кому нет места заниматься любовью дома или еще где, к тому же это интересный опыт, когда ты можешь разделить свои удовольствия с