Дмитрий Лекух - Ангел за правым плечом Страница 33

Не повезло «гостям столицы», чего уж там…

…Правда, тут, видно, почуяв неладное, ментозавры решились-таки свою копеечку отработать.

Один, эдак решительно, второй – бочком-бочком, но – выдвинулись.

– Так, – интересуются, – в чем дело, граждане? У вас чо, проблемы какие-то? Нет?! Ну так проходите, не толпитесь, не создавайте напряжение…

– Слы-ы-ышь, – тянет кто-то из парней лениво и ласково, – чмо в погонах, проблемы тут не у нас. А у тебя. Ты что, думаешь, нам впервые что ли ментов валить, обезьяна купленая?! Лучше сразу испарись, не затрудняй движение. А то – можем и осерчать ненароком…

Один из сержантиков вроде как пытается что-то взбрыкнуть, но второй, постарше и, видимо, поопытнее, что-то быстро и горячо шепчет ему на ухо, после чего доблестные стражи правопорядка и вправду как будто испаряются.

Прям как черепашки-ниндзя.

Легкое задымление – и их тут никогда и не было.

Так, видимость одна.

Морок.

Миракль.

Случайное колебание молекул стылого московского воздуха.

Старший даг, мгновенно оценив расклад, решительно сбрасывает нож и так же решительно делает ноги в первом попавшемся направлении.

Герой, епта.

Мужчинка горская.

Остальное зверье тоже моментом рассыпается.

Причем одному кто-то из парней таки успевает выписать солидный поджопник и тот, заплетая ноги, врезается на полной скорости тупой черноволосой башкой в тяжелую металлическую мусорную урну, закрепленную прямо под ближайшей мачтой городского уличного освещения.

Под фонарным столбом, в смысле.

Что-то я уже с этой чертовой работой даже в нормальной ситуации начал газетными штампами разговаривать.

Звук раздается такой, будто в набатный колокол ударили.

Пока самую тупую чурку лениво добивают ногами, его верные товарищи продолжают самозабвенно улепетывать, уже фактически скрывшись из зоны прямой видимости и, соответственно, досягаемости.

– Хорош, парни, не частите, – криво усмехается Гарри, – а то народ может решить, что по всей России началось. Тоже мне, блять, рыцари национально-освободительной революции выискались. Лежит генетический мусор, понимаешь, под столбом, ну и пусть себе лежит. Вам-то какое дело? Может, у него там гнездо…

– А не хуй гнездоваться на нашей территории, – возражает кто-то, слегка запыхавшись. – Мы ему яйца для того и отбивали, чтобы он их тут, в нашем доме, ни хрена не откладывал. А то нашли, понимаешь, моду. Приезжают в наш город и прямо под нашими столбами гнезда вить начинают. Непорядок…

Мы все вместе ржем и дружно валим в паб.

Самое время для пары-тройки кружек «Гиннеса» в уютной тишине знакомого зала и в теплой дружеской компании, я лично так думаю. А то что-то многовато сегодня событий всеразличных происходит для одной холодной, осенней и стандартно серой московской пятницы. Причем она ведь еще, сцуко, не кончилась, и даже вроде как и не собирается.

Пора завязывать.

Надо, чувствую, сначала слегка расслабиться, а потом сесть и хорошенько обо всем подумать.

А то будто кто-то какие-то знаки на моем пути специально разбрасывает.

А я их не понимаю.

И это самое непонимание мне почему-то кажется глубоко обидным по жизни и абсолютно неправильным…

Глава 14

Вернуться домой мне довелось уже поздно вечером и, как и планировалось заранее, – в совершенно изумленном состоянии сознания.

Пацан сказал – пацан сделал.

Даже «му» с некоторым трудом выговаривал.

Мне, по крайней мере, именно так об этом моем «изумлении» Никитос рассказал, когда заехал за мной с утра, для того чтобы отвезти к Патлатому на похороны.

Я-то сам – вообще ничего не помнил.

Случается.

Он меня, оказывается, кстати, и вчера до дому довез.

На моей же машине.

А перед этим доехал по просьбе Гарри до паба на такси, где и нашел мое тело почти что в гордом одиночестве.

В обществе почти допитой бутылки водки и полной окурков пепельницы.

Сколько я там в себя влил – не знаю и знать не хочу.

Помню только, что когда парни расходились, я напрочь отказался куда бы то ни было с ними ехать и затребовал еще одну бутылку водки с соленьями.

Почему-то очень хотелось выпить в одно лицо.

На этом – финиш, кнопка воспроизведения дальше работать отказывается.

Хорошо, что у Мажора, который поначалу со мной вместе пить начинал, мозгов хватило до Никитоса дозвониться, чтобы заехал, забрал бездыханный организм через пару часиков.

А то могли бы быть приключения…

И еще – оказывается, Мажор просил передать всем, что он от имени фирмы отказался что-либо мутить в день дерби.

О чем и оповестил вчера в пабе топов других уважаемых на террасе объединений.

Мне он вроде как тоже об этом говорить пытался, я даже что-то такое припоминать начал.

Но – смутно, сцуко.

Если б не Никитос…

Мотивировка проста – мы недавно с мусорской пати вроде как нормально выступили, а сейчас лидеры бригады в несколько разобранном состоянии пребывают в связи с недавними событиями с одним из наиболее близких людей для всей нашей организации.

Точнее – с его женой.

К тому же как раз на «дерби-дей» назначены похороны погибшего в той самой гонке парня.

Тоже, кстати, для некоторых из лидеров – совсем не чужого.

Тут уж – не до пересечений…

Вопросов никто не задавал, все всё поняли.

…Жека, правда, надулся слегка, когда ему эту тему передали, но его дело пока что маленькое.

Не дорос еще до таких решений.

Его, кстати, Гарри зачем-то тоже вечером к Инге пригласил. Вместе с Никитосом. Типа, сказал, что будет полезно.

Но Никитос не был уверен, что Жека приедет.

А вот сам он – по-любому нарисуется.

Потому как и Али для него до сих пор – абсолютный авторитет, и к Инге он тоже очень хорошо относится.

Ну и вообще…

…Сначала приехали к церкви, где должно было быть отпевание.

Я вышел из машины, поздоровался с ребятами и девчонками из нашей старой рейсерской тусы, кому-то пожал руки, кого-то поцеловал в щечку, с кем-то выпил по глотку за помин беспокойной Серегиной души, но в саму церковь так почему-то и не пошел.

Слишком уж как-то мне это показалось неправильно.

Нет, не то чтобы я в бога не верил.

Как раз даже скорее наоборот.

А вот сам Патлатый был по этой жизни совершенно законченным и отъявленным атеистом, о чем не раз говорил и чем, кажется, даже немного бравировал. Ну и что, думаю, они считают, что сейчас, после всего случившегося, это его отношение к миру должно каким-то существенным образом перемениться что ли?

Ну-ну.

Серега был настоящим мужиком.

Жестким, упертым.

249

И провожать бы его стоило – точно так же.

Так же, как он жил, в смысле.

Ведь в его системе координат жил он, как и умер, – совершенно правильно и по-честному.

В разгар гонки, на трассе, не успев даже понять, что происходит.

Не успев даже вглядеться в эту безумную, сияющую ослепительной чернотой бездну, куда мы все, время от времени, что тут скрывать, почему-то так сладострастно подсматриваем.

Ну и на хрен, скажите мне, пожалуйста, тогда все это вот гребаное лицемерие?

…Да к тому же еще внутри церкви как-то душновато было.

А я – с бодунища.

Мог и блевануть в храме божьем.

А это уж, извините, совсем ни в какие ворота бы не полезло…

…А на улице было свежо, и шел мелкий, жесткий, колючий, какой-то прям таки совершенно «ливерпульский» дождь.

Я уже давно заметил – такой дождь для меня – почти всегда предвестник какого-то очень большого поражения.

Как тогда, на этом гребаном «Энфилде»…

Сегодня днем – дерби.

А вечером – Инга.

Не приведи господи, что не так пойдет, хоть в одном, хоть в другом случае…

Я глянул на крест на куполе и неумело, неуверенно перекрестился.

При этом почему-то вспомнил про так и не рассказанную тогда Игорем байку про ангела, и мне почему-то показалось, что за моим правым плечом тоже кто-то немного шевелится.

И этот «кто-то» настроен по отношению ко мне очень и очень доброжелательно.

Как… да не знаю – как… не дорос я еще такие вещи описывать…

Вот только логика его доброжелательности как-то с моей собственной дурацкой и бестолковой жизнью, почему-то – ну совершенно не стыкуется…

…Я зачем-то потряс башкой, выматерился, залез в машину, открыл бардачок и вынул оттуда заветную фляжку с любимым, привезенным еще в прошлом году из Шотландии сингл молтом.

За рулем, думаю, все равно Никитос пойдет, а мне сейчас – стопудово нужно чуть-чуть расслабиться.

Да и Серегу помянуть лишний раз – совсем не помешает.

Нормальный паренек был, хоть и не из ближнего круга, что называется…

…Хлебнул, засунул емкость в карман, подошел к полузнакомой группке парней, тоже по каким-то причинам не захотевшим идти на отпевание.

Нормальные ребята, вроде довольно авторитетные. Кое-кто, помню, даже организацией гонок занимался.