Яна Гецеу - Я, Дикая Дика Страница 33

— Ну, а дальше-то что?

— Дальше, — говорит, — ничего.

И затянулась хитро так.

— Ничего? — удивляюсь.

— Да, именно ничего. Просто носи с собой везде, говори с ним, прикидывай всякие истории, характер придумай, гуляй везде. Говори всем, что вот Чувак твой. И жди, скоро ОН и появится, человек! «У меня, — говорит, — был такой, усатенький, татуированный, худенький и цвета близкого к русому… глаза удивлённые-удивлённые, огромные! Такая лапа, жуть!» И курил с ней, и мордой в пиво макала она его. И ходили везде вместе, даже в универ. Когда Русый объявился, чувак потерялся. Они в лифте целовались, а когда вышли — смотрит, а Чувака нет… зато настоящий с ней! До сих пор благодарна ему. Вот, мол, и совет тебе, попробуй!

Я так и сделала.

В понедельник, после весёлых выходных, с утра встала, и решила ради такого дела универ проебать. Прошвырнуться по супермаркетам игрушек, лавочкам всяким. Я примерно даже представляла себе этого «Чувака», какой он стройненький, с кругленькими или длинненькими ушками, конечно, с хвостиком. Наверное, медвежонок, или собачка.

Искать пришлось долго. Ни в Гостином Дворе, ни во всех киосках — а их штук пять мне попалось — мне такой не встретился. Хотя я совершенно добросовестно высматривала, даже в руках вертела всевозможных чувачков, висящих гроздьями на крючочках, в ожидании своих покупателей. Кого там тока не было — и жирафчики крохотные, и котята с вытаращенными глазами — «какают»! И собачки самых разных пород, и пингвины, и разноцветные зайцы, и даже совсем уж что-то несусветное, лопоухое и страшное. Но Чувака среди них не было. Я уже устала бродить, тем более что от Гостинки потопала на Центральный рынок пешком, памятуя, что по дороге можно много всяких точечек навестить, типа книжных супермаркетов, где тоже для телефонов прицепки продают, может, там он и есть… Дело-то ответственнейшее — чувака себе ищу! Мне же жить с ним…

Во всём крутом двухэтажном павильоне Центрального рынка не нашлось ничего привлекательного. Были конечно, такие, на которых при желании можно себя уговорить, и я почти уже сдалась — усталость брала своё, да и кушать пора. Но сдаваться не в моих правилах, в любом случае! И я пошла искать на уличных лотках. Мысленно призывая — Чувак, найдись немедленно! Твоя чувиха страстно ищет тебя!

И что вы думаете — нашёлся! На первом же лотке на улице, он висел и смотрел на меня. Такой маленький, голый, тощенький, с большими ушами, плоский животик, длинные лапки, глазки — чёрненькие пуговички, и смущённо улыбается. Видимо, узнал меня, и застеснялся, что голый тут висит среди мишек и карапузиков всяческих. Я с воплем:

— Сколько стоит? — схватила его и прижала к себе. Продавщица ничуть не удивившись, назвала цену — тридцать два рубля, и я забрала его с собой, посадив в карман, чтоб на неодетого не пялились! За это надо было выпить… Прикупила коньячку, пошла домой — теперь я ведь не одна, значит можно не искать себе компанию, с чуваком напьёмся! Он радостно кивнул.

Дома, приняв для прострации стопарик, я и его морденью обмакнула, и он слегка опьянел. Потом покурили на двоих, отчего морда его довольная моментально пожелтела. Эх, чувак, как же ты с прокуренной мордой, такой молодой будешь со мной ходить? Надо бы тебе это дело бородкой прикрыть, ты ж не такой малой, у тебя уже и борода может быть! Тебе ведь лет восемнадцать — двадцать. А больше не надо! Посредством маркера я «выбрила» ему стильную чёрную бородку-заплатку для души, треугольником, и тонкие усики. Кр-расавец! Не удержавшись, чмокнула довольную морду. Добавила пупочек, «блядскую дорожку» и соответственную метку где надо. Так же маркером «отрастила» ему ирокезик между лопоухих ушей. Класс! Супер!! Чува-а-ак!!! Затем меня пропёрло, что ему так стрёмно сидеть тут — он голый! А на улице зима, между прочим. Да и менты… Достала колготки плотные, чёрные, и вырезав из них кусман, сшила балахончик, на ощупь в точности как настоящий! Добавила джинсики — у меня обрезки в столе зачем-то завалялись, когда я свои Левайсы кромсала. Сообразила ремень из крокодилового ремешка от часов. Зашибись! Мажорный ты панкелла, Чувак! Звезда, видимо, хоть и начинающая по возрасту! Значит, тебе, Чувак, положена гитарка! А у меня есть и моделька «Фендера», на семнадцать лет подаренная! А, у Чувака как раз сегодня Днюха! Он же у меня тока «родился». Класс! Вот тебе и повод! Я выпила ещё, чокаясь с «новым парнем». Пришла светлая мысль порадовать его пирсингом. Достала коробку с булавками, раскопала самую маленькую, и проткнула ему левое ушко. Потом сняла с себя серебряную серьгу-колечко с шариком, проделала ещё прокол повыше. Офигеть! Нарисовала тату на лопатки — крылышки, и анархию на попе. Проткнула пупок крошечным колечком от брелка с мобильного телефона. Рассмотрев, поняла, что не хватает ещё кое-чего. Достала красный лак и навела анархию и «ПАНКИ — ХОЙ!!!» на его балахончик. Джинсики закатала и продрала несколько малюсеньких дырочек. Вот теперь и он и я довольны совершенно! Можно и погулять пойти! Хлебнув ещё за мгновенное полное совершеннолетие Чувака, мы вдвоём — я и он в кармане, с «Фендером» на цепочке, отправились шататься по холодным вечерним закоулкам…

Так бродили с коньяком, попивая изредка из леденеющей бутылки, губы чуть не примерзали, вся озябла. Ноги стали уставать. Весь накопленный хмель от холода улетучивался сразу. А так хотелось отметить «это дело», Денрик Чувака! Догоняться завернула в таверну «Разгуляй» — хорошее название, подходящее! В ресторан уж не пошла, выпиндят ещё, за видон непотребный. Заказала свиную отбивную, дико проголодалась! К ней ещё салатик картофельный, пива тёмного чешского, ореховый пирог и мороженого с кофе. Попросила принести пачку крепких «Кэптан Блэк», и двойной скотч. Чувак сидел на столе, опершись спиной на пепельницу, и радостно-наивно смотрел на меня. Я нажралась, и закурив, подозвала официанта ещё раз — принести ма-аленькую рюмочку, самую маленькую, какая есть! При этом я кивнула на Чувака, с улыбкой. Гарсон слегка не понял, но «Будет сделано!» — и скоро требуемое стояло перед нами. Гарсон не торопился уходить, видимо, хотел посмотреть, что же полупьяная девица будет делать с посудинкой? Я отлила в рюмашку доверху из своего стакана, очень аккуратно, стараясь ничего не пролить и поставила перед чуваком:

— Ну, Чувак, с днюхой тебя!

А гарсону пояснила:

— У Чувака сегодня совершеннолетие, ему уже можно!

На чём и обнаружила, что язык не особо послушен… и от сигарет слишком крепких в моём состоянии горло немеет и язык щиплет… вот блин, домой пора!

— Вызовите мне такси… — попросила я гарсона, но он собрался возразить, а я уже и так доперла, что тут не ресторан, и таких услуг они не оказывают, но миленькая купюрка, «завалявшаяся» в кармане, вроде даже баксов скока-то — они враз сделали своё дело. Прав папа — деньги жуткая сила! Порой я им очень даже благодарна… Да, Чувак?!

…Звонок в дверь. Сука безжалостная! Я же спа-ать хочу…

— Ивана, к тебе! — засунулась Петровна, подтвердив мои самые дурные предчувствия.

— Кого там чёрт послал?? — заворачиваясь в одеяло плотнее проворчала я. Чувствуя, однако, что встать тем не менее придётся… блин.

— Парень! — засияла любительница гадких ток-шоу Петровна.

— Какой, на хрен, парень ещё? — высунула я нос. Уж не Ветер ли?! Ма-ма…

— С цветами! — заговорщицки подмигнула эта старая дура. Вот те интрига!

— Ну, пусть заходит! — чёрт, а вдруг это и правда он?

— Ты бы хоть прибралась, быстренько, Вань!

— Не-а! — протестующе замахала я. Ни перед кем выпендриваться не буду. Коли Ветер, так он видел… И если эта ретроградная дура думает, что молодой девице только и не терпится выйти замуж, для чего надо непременно прибирать светёлку, то пусть сама старается, её для того и нанимали!

Тока я ноги в тапки сунула, проклиная паскудный тремор, как тихо постучавшись, вошёл… Гоблин!! Ладони мои сами потянулись прикрыть раскрывшийся ротик. Мамочки, я обалдела! В руках он неловко мял разноцветный букет в глянцевой обертке, а на голове красовался новенький — это сразу видно по свежим следам бритвы — и-ро-кез!! У упёртого байкера! Охренеть!

— Здравствуй… Дика! — кашлянув, протянул он мне букет.

— Аа… привет! — хрипло ответила я, взяв цветы, положила их на стол, и прикрылась одеялом — как-то неловко мне стало при нём, в таком виде. Что-то уж больно он восторженно на меня смотрит. Ой, не к добру!

— Слушай, Гоблин… ты это… — начала я разбавлять неловкое молчание. — Поди пока на кухню, пожалуйста! Я щас.

— Ага… — он поспешно вышел, смущенно оглянувшись.

«Чё за фигня?» — подумала я, кое-как причёсываясь. Было больно, волосы свалялись к чёрту, и я передумала прихорашиваться. В конце-концов, сам пришёл. Я его не звала. И напялив один лишь безобразно растянутый серый свитер (который так нравится Ветру, когда под ним больше ничего нет), сменила трусики, и пошкандыбала на кухню так. Оттуда торопливо вынырнула Петровна, и быстренько навешав мне каких-то указаний, что сварено и где лежит, и как-то подозрительно подмигнув — мол, она на сегодня всё, учапала восвояси. И чё она имела в виду? Что я с ним сейчас же трахаться побегу?? Идиотизм. Вот её-то не позвали!