Ш.У.М. - Кит Фаррет Страница 33

Общественными местами, в свою очередь, называли рестораны, библиотеки, кинотеатры, общественные бани, магазины и многое другое, всё то, где среднестатистический аббат мог отдохнуть от своих рутинных дел. Магазины, в общем представлении, не являлись таковыми, так как понятия денежного или бартерного расчета у аббатов не было. Как и было определено, их всем снабжали партийцы и последователи. При этом снабжение шло совокупно с разных городов. Один город мог специализироваться на выращивании винограда, в то время как другой, занимался сборкой запасных частей для сложной техники. При этом, последователи одного города не знали о существовании транспортных кораблей, а другого — никогда не пробовали вина.

Другими словами, всё было так, как и описано в святых книгах, и если последователь думал, что жизнь аббата не такая как на самом деле, то это проблема мировоззрения последователя, а не ложь святых книг. Тем более, что святыми книгами были обычные журналы и книги из старых времен и значения в них имели только картинки, так как языка последователь всё равно не знал. Цель была, развивать у последователя, ассоциативное мышление, как у ребенка, говоря ему, что значит та или иная картинка. А все не стыкующиеся нюансы или недосказанность — последователь был в состоянии додумать и сам.

Но на практике, у среднестатистического последователя и не возникало мыслей о каких-либо не состыковках. Такие мысли могли посещать, разве что, некоторых партийцев, в силу их более широкого доступа к информации. Но, даже «бунтарские» мысли «более просвещенных» партийцев, развеивались ими же самими. Они прекрасно понимали, что сказки с картинками, для глупых последователей, а для них было истинное знание о том, что святая сила существует, но объяснить ее нельзя. Нужно просто верить.

Но, что же такое — истинное знание? Это всё та же информация, вбитая в голову партийца Институтом. Никто, ни до чего, уникального не доходил своим умом, своими выводами или накопленным опытом. Все, за основу, получали одну и ту же информацию в Институте, а потом, на протяжении жизни, попросту всё происходящее отсеивали через призму этих, вбитых в их голову, знаний. Но при этом каждый считал себя личностью, со своим собственным мнением и мировоззрением. И без разницы, что ты всегда можешь подхватить и продолжить любую фразу собеседника. Это не говорит, о том, что твой мозг выращен в том же инкубаторе, что и твоего визави. Это, несомненно, говорит о твоей высокой интеллектуальной составляющей.

Конечно же, всё это чушь, нет никакого интеллекта или знаний, накапливаемых личным опытом. Всю информацию, «твоё мировоззрение», твою «уникальную личность», тебе уже давно подарили в Институте, а дальше, попросту, аккуратно вдалбливают с течением жизни, через храмы, собрания и средства массовых развлечений. Поэтому выражения «образованное общество — просвещенное общество» или «каждый личность», не совсем точные, и, хотя бы в святых писаниях, их следовало бы заменить, более корректным «у дураков мысли одинаковые».

Вот такая вот, ирония человеческого сознания, одни учат других нелогичным и вымышленным вещам, смеясь над ними, за веру в этот бред. При этом сами убеждены, что вещи эти нелогичны лишь от того, что им пытаются найти логическое объяснение, а делать этого не нужно. В итоге и те и другие верят в одно и то же — в глупость.

Естественно, что при всеобщем заблуждении, кто-то должен понимать истинный ход событий, иначе, начался бы хаос. Для этого и существуют аббаты. У аббатов нет верховной власти, да и сами аббаты, руководителями, тех же партийцев, являются формально. Руководство это держится лишь на желании самих партийцев покорно слушать и свято верить аббатам. При этом, несмотря, на, вроде бы очевидную, беззаботность, проблем у аббатов было достаточно. И одну из таких проблем, как раз, шел обсудить Марк.

Ресторан «Амфитеатр» называли центральным за то, что он соединял собой три, рядом стоящих, башни аббатов. На высоте последних этажей, длинные балконы от каждой из трех башен, встречались в середине, в большом мраморном круге. В центре этого круга был высокий фонтан, вокруг которого располагался бар, где трудились партийные клерки-бармены. Три четверти этого круга занимали столы для посетителей, а последняя четверть была отведена для сцены, на которой постоянно играли разные произведения музыканты. От классических до современных.

Ресторан пользовался большой популярностью, поэтому мест в нем постоянно не хватало. Из-за этого, сразу же найти Тиберия Марку не удалось, но ему, посчастливилось обнаружить Непота, а он, как правило, если куда-то и выходил, то непременно с Тиберием. Непота было достаточно тяжело подтолкнуть на какой-либо поход, в первую очередь из-за того, что его вес переваливал далеко за сотню килограммов, при этом постоянно сопровождающие его лень и апатия, с лихвой компенсировались его незаурядной фантазией. Таким образом, необходимости у Непота выходить куда-либо, практически не было, и выходил он, в основном, по просьбе Тиберия.

Марк подошел к столику и, поприветствовав двоих друзей, сел.

Тиберий, с присущим ему величием, сидел, положив ногу на ногу, и рассматривая блики солнца в бокале вина. Из заказанного, помимо вина, у него был только сыр. Так как, Тиберий предпочитал утро начинать с бани, которая, как раз находилась неподалеку, то облачен он был не в неудобную робу, а в банную белую простыню, в которой и сидел за столом, нежась на теплом солнце, и легком ветре. Тиберия, как и всегда, сопровождала, молоденькая девушка курьер, которая конспектировала, всё сказанное Тиберием, а так же заполняла распорядок встреч. Курьер всегда находилась практически в упор к своему аббату, так как, свободная от бокала с вином, рука Тиберия, была занята, чем-то важным, под робой девушки.

Непот, так же сидел в банной простыне, но облачен он в нее был не только от того, что вместе с Тиберием посещал баню, а просто от того, что с его комплекцией, было неудобно в робе, и поэтому Непот постоянно ходил, либо в шелковом халате, либо в простыне. Вкусы Непота, как в пище, так и в других аспектах человеческих потребностей, кардинально отличались от вкусов Тиберия. За ним не ходил писарь из партии. Непота, на тонкой цепи, повсюду, сопровождали два полуголых юноши, скорее всего, бывшие когда-то апатридами. Он любил появляться на людях со своими питомцами, которых выгуливал исключительно на цепи. Непот объяснял окружающим курьерам, свои действия вовсе не странной любовью, а необходимостью, таким образом, отмаливать грехи ведомых последователей