Михаил Липскеров - Весь этот рок-н-ролл Страница 36

Тут Джанис замолчала и от усталости легла в выбоину на асфальте, закрыла глаза, выкатила две… нет, три слезинки, зевнула и заснула. По инстинктивной привычке натянув на коленки юбку. Вот ведь, женщины, в крови это у них, целомудрие, от века…

…Год одна тысяча шестисотый по Рождеству Христову выдался буйным, отчего Замудонск-Валдайский после гулеваний Ивана Васильича слегка поотвык. Пожженные дома поначалу собрали кое-как, но после трех подряд хороших урожаев льна и пограбленного купецкого каравана из Замудонск-Тверского у большинства замудонск-валдайских людишек дома были поставлены уже тесовые, а у зажиточных родов первый этаж вообще был из кирпича. И даже если пожар, то кирпичный низ выстаивал, и зажиточный люд, благословясь, ставил на него деревянный жилой верх. Так и жили. Не то чтобы уж очень как, а так, как… по-людски, одним словом. И вот на гулянье по случаю престольного праздника святого Маккартни юродивого, в монгольские годы распятого в церкви святого Леннона за отказ перехода в магометанскую веру, ворвался в город конный отряд с людьми драными по одежонке, но в кольчугах ценных и в шеломах погнутых, но золоченых. И стали эти воровские люди замудонцев валдайских во время застолий по всем улицам саблями сечь, палицами головы крушить и мечами рубить, ровно мясники какие. А что и почему – осталось неизвестно. Но ничего не покрушили, ничего не пожгли, ничего не пограбили. А что и почему – осталось неизвестно. БЫ! Если бы после сечи безвинного народишка не обнаружилась пропажа девицы красы неописуемой (по причине отсутствия летописца) Анасташи из почтенного рода Чарли Гиллеспи, кожевенных дел мастера. Пропажа прямо из-под венца. И жених ее, тоже кожевенник, Грант Пейдж, сначала закручинился, но по старинному русскому обычаю сел на буланого коня и, взяв вместо воинского оружия, которое ему предлагали из городских складов, но к которому он был непривычен, острый нож для разделки кож и дубину, при одном виде которой быки для забоя балдели и добровольно падали замертво, отправился на поиски невесты своей Анасташи. Ехал он по натоптанным следам день, ехал ночь, и в три часа пополудни второго дня езды наехал на пепелище. Где по старинному русскому обычаю нашел кокошник, в котором девица Анасташа шла под венец. Там же лежала отрубленная ее девичья коса вместе с рукой ее правой (тоже отрубленной). И указательный палец указывал направление, в котором и проследовал Грант Пейдж на буланом коне. И еще через два захода солнца и один восход наткнулся на пепелище с левой рукой Анасташи, опять же отрубленной. Грант Пейдж было закручинился таким стечением обстоятельств с руками своей невесты, но духом по старинному русскому обычаю не пал, а поехал дальше. Чтобы отбить невесту свою и отвести ее на брачное ложе. Хотя из-за отсутствия рук не очень представлял, как он будет ее на него вести. А дальше возник вопрос, как она будет идти, потому что на заре второй луны месяца кругловорота нашел на очередном пепелище правую ногу невесты своей. И пока Грант Пейдж об этом думал, под вихрем осенних листьев, в поисках очередного пепелища, ему попалась древняя старушка Моргана Фримен, которая единственным зубом догладывала левую ногу Анасташи. И Грант Пейдж по старинному русскому обычаю сообразил, что на брачное ложе невесту свою ему придется нести. Конечно, я бы мог и дальше неторопливо продолжать это печальное повествование, но гуслярство, менестрелевщина и прочая акыновщина никогда не были в числе моих сильных сторон, поэтому перехожу на коду. Когда липа дала первую почку, а земля забеременела льном нового урожая, Грант нашел последнее пепелище. Вокруг него лежали порубленные остатки налетчиков, угнавших прекрасную Анасташу. И судя по следам, порубили себя они сами. От Анасташи мало что осталось. Не было замечательных диетических грудок, не было атласной, словно полированной, попки, сулящей немыслимые наслаждения анальных соитий. Не было губ ее алых и языка ее проворного, чтобы… Ах, да что говорить! А порубили себя и ее вороги из-за последнего, что осталось от Анасташи, – шахненки ее девичьей, закрытой густым лесом шелковистых волос, сохранившейся нетронутой для жениха ее единственного, кожевенных дел мастера Гранта Пейджа. Потому что хотели вороги добром нарушить девичество Анасташи. Любовь ее получить. Но хрен-то русская девушка добром отдаст свое сокровенное! Снасильничать – пожалуйста, а по-доброму – отсосешь, вражина. И привез Грант Пейдж, кожевенных дел мастер, шахненку невесты своей Анасташи в город Замудонск-Валдайский, где и возложил ее на брачное ложе. А поутру мамки и бабки по старинному русскому обычаю вывесили на перилах мансарды окровавленные простыни.

Вот, судари мои, что такое русское целомудрие. Которого теперь днем с огнем не найдешь. Вот почему и страдают в вековом ожидании перила мансард русских изб. А заместо простынь, обагренных свадебной кровью, на одной из изб в каждом селе, поселке городского типа, а также других населенных пунктах вывешивали красный флаг. И все знали, что данный населенный пункт отымела советская власть. И это – единственная память о русском целомудрии.

Эту притчу я рассказал вам, мои немногочисленные читатели, ибо где взять многочисленных, способных усмотреть в ней хоть какой-нибудь житейский смысл, потому что, если есть притча, как ее не рассказать.

А Джанис спала в выбоине от асфальта. Пока Джилиам Клинтон и трехногий пес на подсознательном уровне размышляли, как помочь бедной Джанис в поисках ее, как она думала, суженого-ряженого, в тарантас запряженного. (Откуда я взял этот стих?.. Кажется, сам выдумал. А что? Таланта мне не занимать.) И пришла им мысль. Пока Джанис спала в выбоине, они направили свои стопы (красиво звучит «свои стопы»!) к Билли Айдону, который, как ранее выяснилось, был каким-то родственником моему Джемми Хендриксу. С тем, чтобы этот местный Мистер-Твистер, он же слуга трех конфессий, попытался обеспечить хоть какую-то полуинтимную связь Джанис с Джемми.

И вот сидели они в синагоге, где Билли Айдон в лапсердаке, шляпе и талесе болтался среди крайне немногочисленных (числом десять) евреев города Замудонск-Машлыка, среди которых было, правда, девять непонятных нацменов, косящих под евреев на предмет выезда на ПМЖ на историческую родину, «куда угодно только не в этой сраной стране». Из евреев был, собственно, лишь Билли Айдон, да и то сомнительный. Во всяком случае, в Москве, куда Билли Айдон приезжал на Еврейский конгресс от фракции православных мусульман, и в израильском посольстве, куда Билли заглянул по пути с подворья Сретенского монастыря, куда заходил из Еврейского конгресса, чтобы перетереть вопрос о финансировании фильма о добровольном присоединении Бухары к Татарстану, и в Татарском культурном центре, куда заходил, чтобы перетереть вопрос о финансировании фильма о добровольном присоединении Сретенского монастыря к Бухарской соборной мечети, с целью создания на их базе Хоральной синагоги православного халифата… О чем я говорил?.. А! Вспомнил. Так вот, в Еврейском конгрессе, а главное, в израильском посольстве его за еврея не признали. Ни по роже лица, ни по документам, которых у него было на все национальности, кроме еврейской. Этот мудак-художник на ксиве, в которой была фотка Билли Айдона в бороде, пейсах и кипе, в графе «национальность» написал «жид». А формально в СССР, а потом и в России такой национальности не было. И тщетно Билли колотил своим обрезанным поцем по столу консула-женщины в качестве доказательства, визы на ПМЖ ему не дали. Женщина-консул только пустила обрезанный х…й в частную собственность государства Израиль на небольшую экскурсию. Ну и Арабские Эмираты тоже обломились. Какой, на хрен, араб с русыми вьющимися пейсами. Хотя по ксиве он проходил как Ясир Арафат. Этот мудак-художник не знал, что, пока он мотал срок за свои графические работы в области дензнаков, Ясир Арафат умер, о чем в посольстве Арабских Эмиратов как раз и знали.

Так вот, Билли Айдон, когда узнал, что возникла нужда в поиске его дальнего родственника Джемми Хендрикса, от запаха которого восстановилась (по словам Джилиама Клинтона, а пес молча кивнул) девственность девицы Джанис Джоплин, которая в данный момент спит в выбоине в асфальте, и когда этот сраный мэр ее закатает, наконец, чтобы по пути в винный магазин не гробились танки из местного танкового полка, то он тут же вынул инкрустированный бриллиантами (плата местного ювелира Стиби Уандера Билли Айдону за защиту от Билли Айдона) мобильник и дал его единственному человеческому еврею в этой странной шобле Джиму Сантане, чтобы тот связал его с каким-то родственником в Замудонск-Мартановском. На предмет выяснения, где на данный момент потеет его дальний родственник футболист Джемми Хендрикс. А то его, Билли Айдона, кокс уже не берет. Ну и мэру тоже позвонили потому что ( нецензурка ) из-за твоего раздолбайства обороноспособность загибается танки в асфальтовой выбоине колупаются а у винного магазина рентабельность в жопе куда и запихнут мэра если он не…