Частные случаи - Гаянэ Павловна Абаджан Страница 36

Веронике надо как-то это всё проконтролировать. Ничего. И в этот раз всё получится, она уже с опытом, только не пускать на самотёк. В прошлый раз с его итальянской зазнобой получилось, и сейчас жена руки опускать не намерена.

Вероника посмотрела на полку истрёпанных книг "по тематике". Что она только не прочитала за прошлый год, пока разрешала свои семейные проблемы. А куда деваться? Сама что ли до всего дойти должна? Жизни не хватит. А тут надо момент не упустить.

— Главное, чтоб не дойти до стадии, когда только таблетки помогать будут, — разрешил мысли жены Толик. И взялся звонить по выбранному объявлению.

Вероника сверилась с газетой, тупое "с гарантией" присутствовало. Она вздохнула и пошла укладывать дочек спать.

== Братан ==

Брат Толика Степан в свои сорок два уже пару лет перманентно пребывал в состоянии счастья. Правда на техосмотр денег последний раз ему младший брат подкидывал, да и вообще Стёпу не забывал, но релаксу Стёпы эти мелкие подробности никак не мешали. Он праздновал свободу.

Два года назад Стёпа ушёл из отцовского бизнеса, где всю жизнь до этого под надзором папочки руководил производством на его фирмах. У отца была целая сеть инвалидских мастерских на льготном налогообложении, а Стёпа был его ногами. Но надоело.

Никогда отец к нему за все его труды с уважением не относился. А ведь Степан мог и другим чем заняться — два института за плечами, и оба столичные — один в Киеве, другой — в Москве. И что он в итоге получил? Напитанный пылью шахтёрский городок? И всю свою жизнь слушать отцовские команды и окрики, как будто он навсегда остался его дурным малолеткой.

Поняв, что или всегда будет только так, или надо проявить твёрдость, Стёпа в сорок лет развернулся и ушёл. Его жена сначала произошедшего не поняла, но полгодика поприсматривалась и убедилась, что мужа к реальности уже не вернуть — он полностью перешёл в другое измерение. Про самостоятельные способности Степана к бизнесу жена иллюзий никогда не имела, поэтому подогнала грузови, загрузила шмотки и с квартиры съехала.

Остался Стёпа в трёх пустых комнатах один, походил там, подышал… И ему на удивление стало ещё легче, будто и второй мешок с горба стянули — он наконец освободился от всего бренного. Стал Степа на прошлыми трудами нажитом "Мерседесе" таксовать, и жизнь потекла. Мать, которая за пару лет до того тоже с отцом распростившись перебралась на старость лет из особняка в однокомнатную квартирку, во всём сына поддерживала: Стёпа-то правильный, это мир перевернулся. А Толику постоянно тыкала: "Вот! Это ты так состоялся потому что ты, как и твой отец — вор. И вы построили такую страну, в которой умные люди, такие как твой старший брат — не состоялись, а состоялись те, кто не имеет права. А образования у тебя нет!"

Пусть не состоялся, но если брать по параметру "счастье", то Степан просто им засветился, чего все прошедшие годы за ним не наблюдалось. Даже со стороны не понятно было когда он больше был доволен: когда сидел с книгой на парковке в ожидании клиента, или когда появившийся заказ отвлекал его от этого занятия и он лихо гнал по битым улицам на своём Мерсе.

== Отец ==

Отец Толика — Дмитрий Алексеевич был безусловно ярким персонажем своего времени. А ему, напомним, в детстве, когда он плавал в Неве гребным винтом отрезало ноги. Много ли людей с подобным увечьем вообще вышли из дому? Да и выплыть при таком кто бы смог? А он смолоду немного побаловавшись алкоголем, с наступлением времён кооперации увидел свою нишу и построил целую бизнес — систему, состоящую из нескольких видов деятельности.

Да, личные комплексы заставили его никого не жалеть, жёстко играть на том поле, на котором он мог победить. Но раз тут такие правила гнилые, то что же ему — инвалиду поделать, жизнь такая. Дмитрий Алексеевич эти правила не только принял, но ещё и усилил, а для себя вообще возвёл в ранг религии и убрал исключения.

"Раз со мной как с равным себе мужиком никто общаться не станет… Как же! Я ведь калека безногий! Но вы все — продажные, вы все продаётесь, значит я вас всех куплю, а потом ещё и перепродам. Будет вам от меня ваше место в этом полноценном мире.

И в восьмидесятых ещё молодой Дима очень заторопился. Он организовал первую в регионе инвалидную артель, и дальше — только расширял своё дело, добавляя ремёсла.

Теперь у него денег вполне хватило бы на дом где- нибудь на Карибах, но он не спешил одаривать своих родственников. Никаких у отца особо тёплых чувств они не вызывали. С деньгами расставаться он не собирался. Зачем они ему? "Раз вы- падлы все продаётесь, то вы будете знать своё место. А тот, кто может меря купить — тот круче меня", — вот зачем. Сумма нала — имеет значение, каждый отданный грош — шаг вниз. А ему надо только вверх, настолько, насколько он успеет. Это и есть его лестница, лестница для безногого.

Старший сын оказался вообще слабак, мамочкин любимчик, таксист. Два десятка лет при отце провёл и ничего сам не может. Аб-со-лют-но. Только бегать по поручениям и надзирать за производством.

Младший конечно тоже по сравнению с отцом — грязь под ногтями, но последние годы как-то поднимается. Магазинчики, стройки, подряды… Копейки на бензин с продуктами не считает. Вот в строительство гостиницы в области генподрядчиком влез, за одно и себе дом отгрохал — не стыдно людям показать… Но по сравнению с отцом, с ним — с Дмитрием Алексеевичем, и рядом не стоял. Ладно уже! Поговорить с ним уже как-то и можно. Он, конечно, дерьмо, но — можно. И гордый — никогда ничего не попросит. А может понимает, что всё равно ничего не дадут. Все кругом — твари продажные. Шиш! Шиш вам от Димки — безногого.

== Расщепление ==

Расщепление? Раньше просто болела голова. Да, Толик ходил в больницу, здесь — в своём районе. И что? Вот он пришёл через год за справкой для ГАИ и его спросили:

— Как вы себя чувствуете? Вам лучше?

Толик вообще не понял. А когда у него уточнили:

— Тут записано. Как ваша шизофрения?

Его качнуло:

— Как моя что? У меня просто болела голова!