Джонни Псих - Красавица Леночка и другие психопаты Страница 38

Бросалось в глаза практически полное отсутствие страха, тревоги перед разоблачением её лжи. Когда ей указывали на вопиющее несоответствие между тем, что она рассказывала, и реальной жизнью, она могла упорно продолжать настаивать на своём вранье, бесстыдно глядя собеседнику прямо в глаза. Либо корректировала по мере надобности свою историю так, чтобы собеседник мог в неё поверить, никоим образом не пытаясь оправдаться за враньё, в котором уже только что была уличена.

— Обман и манипуляции. Её бывший, её начальник, и вообще те, с кем она имела дело продолжительное время, находили её манипуляторшей. Джонни видел два наиболее зловещих аспекта её манипуляций в следующем. Она говорила ему, как, очевидно, и каждому из тех мужчин, на которых она паразитировала: «Ты для меня так важен, ты мне так дорог, что я даже боюсь тебе в этом признаться.» И что только ни сделаешь для человека, которому ты так важен и дорог, верно?

— Отсутствие раскаяния или чувства вины. Ей было совершенно наплевать на потери, боль и страдание своих жертв, ведь это же были их проблемы, не её! Она просто презирала своих жертв, не испытывая к ним не малейшего сочувствия.

— Неглубокие чувства. Леночка в своих проявлениях чувств по различным поводам производила на Джонни впечатление то ли эмоционального робота, то ли плохого артиста. От неё в такие моменты веяло ледяным холодом её сердца.

— Бессердечность и отсутствие эмпатии. Она была холодной, презрительной и бестактной, обычно считая ниже своего достоинства учитывать интересы других людей.

— Паразитический стиль жизни. Здесь всё было слишком очевидно. Джонни достаточно этого испытал на собственной шкуре!

— Несдержанное поведение. По её словам, люди то и дело её бесили, и Джонни сполна испытал это на себе. Часто случалось так, что при малейшем несоответствии его поведения её ожиданиям Леночка начинала на него материться.

— Промискуитет. Хотя она никогда не «давала» самому Джонни, ему не нужно было «держать свечку», чтобы понять по убедительным косвенным признакам, что ей было чем «гордиться» в этом вопросе.

— Отсутствие реалистичных долгосрочных целей

Леночкина неспособность реалистично планировать своё будущее отчётливо проявлялась, ув частности, в той позиции, которую она занимала по центральному для женщины вопросу — отношению к детям. Джонни теперь прекрасно понимал: с одной стороны, найдётся море желающих совершить с ней сам половой процесс, который может привести к рождению детей, так что ей было бы из кого выбирать отца для своего ребёнка. С другой — из неё получилась бы примерно такая же мать, как Дайан Даунс, отбывающая с 1984 года пожизненное тюремное заключение за расстрел собственных детей. Когда Даунс узнала, что её новый любовник по фамилии Никербокер терпеть не может детей, она посадила всех своих троих детей в машину, выехала на безлюдное место, и расстреляла их из ружья 22 калибра. Девочка Черил 7 лет погибла сразу, а ещё двое детей, 3 и 8 лет, получили на всю жизнь физические и моральные увечья. Примечательно, что Даунс утверждала, что на неё напал неизвестный, хотя объективные факты, включая результаты экспертиз, твердили совсем о другом. Она и теперь, отбывая пожизненное тюремное заключение, не отступается от своих слов, лишь меняя подробности и сочиняя всё новые и новые детали сцены преступления. Больше всего в этой истории Джонни «впечатляло» то, что, согласно показаниям свидетелей, Даунс въехала на территорию больницы на скорости 5–7 миль (8-10 километров) в час. Очевидно, это было сделано преднамеренно, чтобы тяжело раненные дети успели истечь кровью прежде, чем им будет оказана квалифицированная помощь.

Аналогия с Дайан Даунс возникала у Джонни, когда он вспоминал, как ещё в те времена, когда Леночка консультировалась с ним, как ей заполучить обратно своего любовника, она рассказала ему о том, как одна её знакомая — приезжая шлюха, окучила богатенького, родив от него ребёнка. Шлюха подсказывала ей, что надо, мол, родить ребёнка от своего бывшего. А поскольку тот вроде как любит детей и хочет, чтобы у него были собственные дети, это можно использовать как инструмент, чтобы им манипулировать. Правда, у самого её бывшего, судя по всему, были другие планы, раз он говорил ей, что не сможет быть хорошим отцом её ребёнку, будучи женат на другой женщине. Можно только догадываться, как она бы стала избавляться от ребёнка, когда поняла бы, что он оказался для неё бесполезен как инструмент манипуляций тем мужчиной. Видимо, даже сама она понимала эту проблему, когда говорила: Это ведь не кукла. Вот если бы можно было так, чтобы на год-другой, а потом раз — и нет его. В этом «раз — и нет его» было что-то жестокое, звериное, не по-человечески зловещее…

Она говорила о том, что пока не встретила мужчину, от которого хотела бы иметь детей. (Если не считать бывшего, который сам её бросил.) Но, поскольку на момент того разговора она позиционировала себя как мужененавистница, и сама признавала, что если и выйдет замуж, то через год разведётся, она говорила, что родила бы ребёнка «для себя». Последнее звучало особенно впечатляюще со стороны социального паразита, который о себе-то не может толком позаботиться. А тут, наверное, ей пришлось бы использовать целую команду идиотов, в чьи задачи входило бы заботиться не только о ней самой, но также о её ребёнке от другого мужика. Ну а поскольку таких идиотов скорее всего просто бы не нашлось, вероятно, ей пришлось бы повесить уже ставшего для неё бесполезным и неинтересным ребёнка на свою многострадальную маму, уже и без того измотанную своим взрослым антисоциальным ребёнком. Или сдать в приют или ещё что-нибудь в этом роде. Она бы, может, и продала его, если бы не страх перед уголовным преследованием и тюремным заключением.

— Импульсивность. Джонни давно привык к тому, что у Леночки то и дело, словно ниоткуда возникали новые планы, которые потом так же стремительно менялись или исчезали. Складывалось впечатление, что она сначала делала, потом имела дело с последствиями. А подумаю я об этом потом, если будет время, — объясняла она своё поведение.

— Безответственность. В любом цивилизованном обществе есть общепринятые представления о том, как человеку подобает поступать в моральном плане среди людей. Например, что на работе хорошо бы работать, а не плести интриги. Что следует отплатить добром человеку, который делает для тебя что-то хорошее. Что не стоит расстраивать человека, который очень на тебя надеется и рассчитывает, особенно если ты уверяла его, что это непременно состоится. Как следствие маминого воспитания Леночка, несомненно, была в курсе этих представлений. Однако считала их досадными, неудобными предрассудками, и всячески избегала следования им, если ей этого не хотелось.

— Отказ брать на себя ответственность за свои действия. Даже когда было ясно, что наступившие негативные события были следствием её поступков или слов, Леночка, как правило, не брала ответственность на себя. У неё практически всегда виновата была либо жертва, либо обстоятельства непреодолимой силы. В тех же редких случаях, когда она делала вид, что извиняется, в ответ на прямой вопрос «за что» она либо затруднялась ответить, либо (что более вероятно!) целенаправленно уклонялась от ответа. Создавалось ощущение, что она действительно внутренне не признавала себя виноватой, не чувствовала она на себе такую ответственность.

— Была «трудным подростком». С одной стороны, детство и юность Леночки были тайнами, покрытыми мраком, под завесу которого было практически невозможно проникнуть. Разве что Леночка спьяну могла рассказать какую-нибудь мелочь типа как они с парнями и девчонками пили самогонку на даче и курили наркотическую траву, однако это само по себе ещё ничего не говорит. Единственным бесспорный факт, пожалуй, заключался в том, что её в своё время выгнали из средней школы, и ей пришлось доучиваться экстерном или что-то в этом роде.

Теперь, когда Джонни открыл для себя правду про Леночку, к нему пришло понимание, что та же самая причина была в корне его проблем с некоторыми другими людьми в его жизни. Одним из таких людей был Андрей Валенков, в прошлом барабанщик известной металлической команды. Всё началось с острого чувства жалости. Жалости и стыда. За пару месяцев до знакомства с Андреем Джонни начал систематически ковыряться с компьютерным железом, пытаясь заработать этим себе на жизнь. Он покупал у разных людей всяческий хлам, собирал из него компьютеры, а затем пытался их продавать через Интернет. Первые месяцы были для него особенно тяжёлыми. И в то же время, будучи натурой любознательной, он был поражён тем, как много он узнавал каждый день. Нет, не о компьютерах, о которых он уже тогда знал немало. О людях. О том, на что они готовы идти, чтобы получить выгоду. Его всё больше поражала невольная лживость школьных учителей, вещавших ученикам о том, как знания открывают путь к успеху. На самом же деле для большинства действительно успешных типов рецепт успеха состоит в правильно подобранном сочетании насилия и обмана. Каждый торговец автомобилями «с пробегом» знает, что царская дорога в страну материального достатка проложена по ушам клиентов.