Дмитрий Лекух - Ангел за правым плечом (ОколоФутбол) Страница 4

Все готово.

Пора начинать.

Мы выгрузились из «Хонды» и, не торопясь, двинулись в сторону обещающей стать мегавеселой вечеринки.

Уж кто-кто, а мы то на эту тему обязательно постараемся.

Там, где мы, – там всегда праздник.

Это уж как водится…

…И именно в этот момент у меня запиликал любимым рингтоном из Cure второй, особый мобильный.

Для большинства даже неплохо знакомых со мной людей, – совершенно секретный.

Номер которого знают единицы, да и те звонят на него только в самом крайнем случае и по самым серьезным темам.

На эти звонки я отвечаю всегда.

В каком бы ни был месте и в каком бы ни был состоянии.

Круглое время суток.

Тем, кому положено, – это известно.

Я недовольно замотал башкой, плюнул в сердцах, выматерился, но все-таки глянул на определитель.

Инга.

Бывшая жена нашего с Мажором друга Глеба.

Широко известного в узких кругах столичного предпринимателя. В прошлом, – не менее известного футбольного хулигана по кличке Али.

Чудовищно красивая баба, если честно.

Умная и сильная.

Я в нее даже влюблен какое-то время был, совершенно по-мальчишески.

По совместительству – одна из лучших ночных нелегальных автогонщиц Москвы, а возможно и всей России.

Пилот от бога.

Есть такой вид спорта, почти такой же жестко экстремальный и абсолютно нелегальный, как и наш с парнями околофутбол.

Стрит-рейсинг называется.

…Я с ней раньше ездил, штурманом.

Точнее, – пытался.

Таланту бог не додал, к сожалению.

А может, – и к счастью.

…Или, – бывшая жена бывшего друга?

Да.

Так, наверное, вернее.

…Я еще раз выматерился и показал экранчик мобильного Гарри.

Тот глянул, вздохнул, остановился, тоже злобно и недоуменно помотал башней, но все-таки, тяжко вздохнув, – кивнул.

Мол давай отвечай.

Пара-тройка минут в этой ситуации все равно ничего такого особенного не решают.

Подождут немного конские подстилки начала нашего праздника.

Я кивнул в ответ, нажал нужную кнопку и поднес навороченную японскую коробочку к правому уху.

Лида в свое время дарила.

Невеста.

И тоже – бывшая…

– Да, – говорю, – Инусь. Что-то случилось?

– Ничего, – отвечает каким-то ледяным, неестественно спокойным голосом, – за исключением того, что я в аварию попала. Во время гонки. Сегодня челлендж был завершающий, вот я сдуру и поехала. Столб обняла, по полной программе. В мясо, по-другому не назовешь. Первый штурман погиб, на месте. Просто расплющило, он и понять, наверное, ничего не успел. Никакие подушки безопасности не спасли. Правую руку оторвало, метрах в пятидесяти от машины валяется. Точнее, от того, что от этой машины осталось. Серега Патлатый, ты его знал. Молодой такой, в МГУ на истфаке вроде учился. Или на экономическом, сейчас без разницы. Раньше вместе с твоим Никитосом гонялся, Серхио заменял, которого вы с ним после какого-то очередного выезда из команды отчислили. Не знаю уж, что там у вас было, мне фиолетово. Мне этот Серхио никогда по жизни не нравился. А Серега потом с год, наверное, с ними ездил. Пока ты Никитку из стрит-рейсинга в свой околофутбол окончательно не уволок, а он ко мне не прибился. Второго сейчас спасатели с заднего сидения вырезают. Приспособа у них есть такая, специальная, без нее, вообще, без толку даже пытаться. Ты с ним не знаком, из молодых. Вроде как жив, но переломан прилично. И я жива. И даже не поломана фактически. Ребро только чуть побаливает. Вот. Здесь куча ментов, телевидение, все дела. Мне помощь нужна, Дэн, причем немедленно…

Пока я, тупо раззявив щщи, прихожу в себя, соображая, что делать, все слышавший Мажор буквально выдирает трубу из моего кулака.

– Инга, это Гарри! – орет. – Что ж ты мне-то не позвонила!

– А я бы и Дэну не позвонила, – слышится из трубки абсолютно спокойный голос.

Да это и понятно. Шок.

Кто бывал в таких ситуациях и не разваливался, как гнилой пень от первого удара, тот поймет. А остальным можно и не объяснять.

– Я бы и ему не позвонила, – продолжает, – потому что помочь мне в этой ситуации может только один человек, но дозвониться до него я не могу. Телефон «вне зоны действия», понимаешь? И этот человек – не ты, Игорек. Уж извини. А Данька хотя бы может подсказать, как его можно найти, понимаешь?!

Чувствуется, еще секунда – и она может элементарно сорваться.

А вот как раз этого допускать – нельзя ни в коем случае.

Это понимаю я, это понимает и Гарри.

Он просто кивает, говорит:

– Угу, ты только скажи, где ты сейчас?

– На Девятьсот пятого года, – всхлипывает телефон, – если ехать в сторону центра со Звенигородского моста, на перекрестке. Там еще кладбище рядышком, так что не перепутаешь…

– Понял, жди, сейчас буду, – коротко бросает Мажор и, скривив нереально мегасложные щщи, быстро передает мне эту проклятую трубку.

Фактически кидает. Как будто она ядовитая.

– Ты только не дергайся, Инг, – говорю как можно спокойнее, – я Глеба сейчас хоть из-под земли выну. И сразу же перезвоню, хорошо?

– Хорошо, – отвечает, – я жду.

И сразу же отключается.

Мы с Мажором вопросительно смотрим друг на друга, потом он кивает:

– Ну что ж, Данька, похоже, что нашим молодым сегодня нужно будет принимать самостоятельное боевое крещение. Самостоятельное – это значит без нас. Звони Жеке, выдергивай прямо сюда, к машине. А я пока Никитку наберу, ему за старшего придется с парадного входа переться…

Я трясущимися пальцами достаю из смятой пачки непослушную сигарету, прикуриваю.

– Жеке, – говорю, – звонить, думаю, незачем. У него задание не меняется. А насчет Никитоса, так ты просто сам туда иди. Я справлюсь, зачем тебе-то с акции подрываться? Неправильно это, когда без лидера…

– Идиот, – тяжело вздыхая, констатирует Гарри, параллельно пытаясь вызвонить Никитоса. – Ты сейчас, как и обещал, помчишься доставать из-под земли ее непутевого бывшего мужа. А я поеду на улицу Девятьсот пятого года, прослежу, что там и как. Это важнее любой победы над мусарней, я так думаю. Хотя, насчет Жеки, похоже, что ты прав, незачем парня дергать. Так что прыгай в тачку и вали искать Глеба, я тут сам справлюсь. Ща с Никитой переговорю, такси поймаю и тоже поеду. И – дай, сука, сигарету свою докурить, а то, блять, руки трясутся!

Я втыкаю ему окурок в уголок рта и несусь заводить «Хонду». Следом за мной такими же огромными скачками несется один из Мажоровых «телохранителей».

Второй, переминаясь с ноги на ногу, остается ждать Гарри.

Все правильно, думаю.

Все правильно…

…Инга с Али развелись где-то полтора года назад.

И это, я так считаю, было их большой и совместной ошибкой.

Нет, оно конечно, чужая жизнь – потемки, но последствия-то были видны всем, причем невооруженным взглядом.

Инга, к примеру, хоть и оставалась внешне такой же подтянутой и красивой, просто с головой, как в наркотик, ушла в свои нелегальные ночные гонки, более ничем и никем в этой жизни не интересуясь. Теперь ее круг общения составляли исключительно молоденькие мальчики и девочки, смотревшие на нее снизу вверх, как на легенду и богиню.

Всем остальным, включая меня, общаться с ней стало элементарно неинтересно.

А ведь когда-то, еще совсем недавно, она не только носилась как угорелая по ночной Москве на своей затюнингованной и нафаршированной по самые не могу BMW M-5, но и не пропускала ни одной киношной и театральной премьеры, сама снимала какую-то документалку для спутниковых каналов, собиралась попробовать себя в профессиональных кольцевых гонках, а об их с Глебом библиотеке так просто легенды ходили по всем рейсерским тусам и околофутбольным фирмам.

А что сейчас?

Тупая, затянутая в сверхдорогие кожаные шмотки, красивая самодовольная самка. Только и способная что выигрывать очередные нелегальные заезды у дуреющей от ее звездного статуса молодежи да часами обсуждать новые крутые девайсы к спортивным тачкам.

И все.

А Глеб, так тот, похоже, просто начал стареть, опускаться и потихоньку разваливаться.

Ну и кому, скажите, пожалуйста, лучше сделали?

Если вся эта перхоть и есть «цена свободы», то имел я ее ввиду, такую свободу, причем во все щели и во всех позициях…

…Нет, ну я, конечно, слегка гиперболизирую, все происходило не так быстро и еще пока что не зашло так далеко, но уже вполне себе зависало на самой-самой границе пропасти, вокруг которой эти двое так долго разгуливали.

Если слишком долго смотреться в бездну, что называется…

С Ингой, по крайней мере нам с Гарри, общаться стало уже почти что совсем не интересно, а с Глебом – элементарно больно.

Просто очень уж неприятно наблюдать, причем в динамике, как постепенно саморазрушается и гибнет прямо у тебя на глазах когда-то любимый тобой и уважаемый, сильный и красивый мужик.