Хантер Томпсон - Проклятие Гавайев Страница 4
- Категория: Проза / Контркультура
- Автор: Хантер Томпсон
- Год выпуска: неизвестен
- ISBN: нет данных
- Издательство: неизвестно
- Страниц: 30
- Добавлено: 2019-05-07 12:47:15
Хантер Томпсон - Проклятие Гавайев краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Хантер Томпсон - Проклятие Гавайев» бесплатно полную версию:Хантер Томпсон - Проклятие Гавайев читать онлайн бесплатно
– Волшебно, – заметил я, – мне стоит подыскать подобное местечко.
– Ага. И мне. Потому-то я и живу там, где живу.
– Где?
Он улыбнулся.
– В погожий день с моего балкона открывается вид на Город-Заповедник. Он дарит мне ощущение комфорта.
Мне казалось, он не врет. Какой бы образ жизни Эккерман ни вел, у него явно должен был быть запасной вариант в загашнике. Найдется немного консультантов по инвестированию с Гавайев или откуда-то еще, которые могут уронить в толчок 747-го Боинга нечто, настолько важное, что сунут туда руку, дабы это вернуть.
Мы были одни под куполом, на высоте 11.000 метров над океаном, по меньшей мере, еще два часа. В Гонолулу мы прилетим где-нибудь на восходе. Глядя на Эккермана поверх моей книги, я видел, что он дремлет, при этом безостановочно почесывая руку. Глаза закрыты, а пальцы начеку. Его судорожные движения начинали действовать мне на нервы.
Стюардесса зашла нас проведать, но от вида эккермановской руки ее лицо завибрировало, и она быстро спустилась. У нас стояло ведерко со льдом, полное дорогого пива, и богатейший выбор маленьких бутылок со спиртным, поэтому нам некуда было спешить. Оставалось лишь присматривать за Эккерманом.
Наконец, он вроде бы заснул. В помещении было темно, свет поступал только от слабых настольных ламп, и я откинулся на диване, чтобы обмозговать материал для исследования.
Помню, главное впечатление от прочитанного в те часы произвел тот факт, что летопись Гавайских островов не велась до последних двух столетий, когда первые миссионеры и моряки начали конспектировать хронологию, слушая сказки аборигенов. Никто даже не знал, как образовались сами острова и еще меньше, откуда происходят их жители.
В серый полдень 16 января 1779 года капитан Джеймс Кук, величайший путешественник эпохи, привел два корабля своей Третьей Экспедиции по Тихому океану в узкую, обнесенную каменными рифами бухту Килакекуа на западном побережье доселе не нанесенного на карту острова, который местные называли «Оухихи», и вписал себя в историю, как первый белый, официально открывший Гавайи.
Внутри бухту окутывал туман, окруженный отвесной стеной 150-метровых скал. Она напоминала скорее мавзолей, чем гавань, и – несмотря на плачевное состояние своих кораблей и команд после десяти дней убийственных муссонов – Кук изъявил желание пристать. Правда, выбора у него не было: команда грозила бунтом, свирепствовала цинга, судна разваливались под ногами, а боевой дух всей команды вылетел в трубу после шести месяцев в Арктике… Они следовали на юг с Аляски в состоянии неподдельной истерии, и один только вид суши помутил их рассудок.
И Кук привел их туда. Бухта Килакекуа оказалось не той безобидной якорной стоянкой, о которой он мечтал, но единственной доступной. Здесь капитан и переживет последнюю бурю на своем пути.
* * *Рано утром 16 января 1779 года Кук сказал своему шкиперу:
– Мистер Блай, будьте так добры спустить хорошо вооруженную шлюпку, отдать необходимые приказания и изучить обстановку.
Они оба различали то, что Кук назвал "призраком бухты".
– Выглядит многообещающе, сэр, и индейцы вроде бы дружелюбны, – сказал Блай.
Кук высказался жестко.
– Вне зависимости от настроения индейцев, если это безопасная стоянка, я распоряжусь бросить здесь якорь. Нам жизненно необходимо восстановиться.
В шлюпке, спущенной с «Дискавери», Блай в сопровождении Эдгара и других погребли, держа курс на северо-восток, на глубокий вырез в скалах, по пути встречая целые армады каноэ всех размеров. Каноэ торопились к кораблям, удваивая скорость, размахивая веслами и распевая.
Когда Блай пришвартовался, он был как никогда уверен, что перед ним самая безопасная стоянка. Она казалась защищенной со всех сторон, за исключением юго-запада, но, по последним его наблюдениям, шторм с этой стороны не предвиделся. Главной чертой бухты была скала, срезающая черную вулканическую глыбу под острым углом. Она вклинилась в бухту с расстояния 120 метров с восточной оконечности и тянулась на 1,5 километра к западу, где плавно вырастала мысом. Эта скала, этот непреодолимый далекий рубеж, казалось, впадал прямо в море, но когда день сносился, и начался отлив, Блай зафиксировал узенький пляж – черные камни с галькой. Как им предстояло выяснить, название бухты Килакекуа (Каракакооа, как именовал ее Кук) означает "Тропа богов", выходящую в море этим огромным желобом.
Ричард Хью «Последнее путешествие капитана Джеймса Кука»* * *Я все еще продолжал читать, когда явилась стюардесса с вестью о том, что мы приземляемся через тридцать минут.
– Вам придется занять ваши постоянные места, – сказала она, не глядя на Эккермана, который, похоже, еще спал.
Я стал собирать барахло. Небо снаружи иллюминаторов озарялось светом. Когда я проносил сумку через проход, Эккерман проснулся и прикурил.
– Скажи им, я не нашел в себе сил, – заявил он, – думаю, я смогу приземлиться, находясь и здесь.
Он усмехнулся и застегнул ремень безопасности, который выдернул из глубин дивана.
– Они не станут по мне скучать, – добавил он, – увидимся в Коне.
– Ладно, – сказал я, – а в Гонолулу ты не задержишься?
Он покачал головой.
– До банка еще долго, – ответил Эккерман, сверившись с часами, – откроется в девять. Мне нужно быть дома к обеду.
– Удачи, – сказал я, – береги руку.
Он улыбнулся и полез в карман куртки.
– Спасибо, Док, – сказал он, – тут кое-что для тебя. Путь может оказаться долгим.
Он положил мне в руку склянку и указал на уборную.
– Лучше сделай это прямо здесь, – продолжал он, – тебе ведь незачем приземляться с чем-то незаконным на руках.
Я согласился и быстро прошел в туалет. Выйдя, я вернул ему склянку и сказал:
– Чудесно. Мне уже похорошело.
– Вот и славно, – ответил он, – мне кажется, это вся помощь, которая тебе может здесь понадобиться.
Дебильные приключения
Мой друг Джин Скиннер встретил нас в аэропорту Гонолулу, припарковав свой черный понтиак «ГТО» c откидным верхом на пешеходной дорожке возле багажной карусели и отражая возмущение публики безумными взмахами рук и дерганой моторикой человека с серьезными намерениями. Он топал взад-вперед перед машиной, потягивая пиво из коричневой бутылки и напрочь игнорируя азиатку в форме контролера стоянки, которая из кожи вон лезла, чтобы привлечь его внимание, пока он бегал глазами по залу выдачи багажа.
Я увидел его еще с верхушки эскалатора и сразу осознал, что нам придется забирать вещи в спешке. Скиннер слишком привык работать в боевых условиях, чтобы узреть что-то зазорное в том, чтобы въехать по пешеходной дорожке в эпицентр злющей толпы с целью захватить то, за чем он сюда прибыл… в данном случае, меня. Потому я и спешил к нему с карнегианской улыбочкой на лице.
– Не переживай, – увещевал он контролершу, – через минуту меня здесь не будет.
Кажется, многие ему поверили, или, по крайней мере, очень хотели. В Скиннере все говорило о том, что его лучше не провоцировать. На нем была белая льняная куртка с как минимум тринадцатью сделанными на заказ карманами по принципу "все свое ношу с собой" – от фосфорной гранаты до водонепроницаемой ручки. Голубые шелковые слаксы беспардонно измяты. Носков на командоре не было, лишь дешевые резиновые сандалии, которыми он шлепал по плитке. Он был на голову выше любого в аэропорту, глаза спрятаны за иссиня-черными солнцезащитными очками из сайгонского стекла. Тяжеленная, составленная из прямоугольных звеньев тайбатская цепь на шее могла быть куплена только в ювелирном магазине в одной из темных подворотен Бангкока. На запястье болтался золотой ролекс с ремешком из нержавеющей стали. Сам факт его нахождения в толпе туристов с материка, едва сошедших с рейса "Сан-Франциско – Алоха", был неуместен. Скиннер отнюдь не проводил тут каникулы.
Он протянул мне руку.
– Здравствуй, Док, – поприветствовал он со странной улыбкой, – я думал, ты с этим делом завязал.
– Так и есть, – сказал я, – но стало скучно.
– И мне, – признался Скиннер, – я уже выезжал из города, когда мне позвонили. Кто-то из марафонского комитета. Им потребовался официальный фотограф с окладом в штуку в день.
Он кинул взор на связку новеньких никонов на переднем сиденье авто.
– Я не смог их послать. Это шальные деньги.
– Боже, – сказал я, – ты, никак, в фотографы заделался?
На секунду он уставился в пол, а потом медленно повернулся ко мне, вращая зрачками и обнажая солнцу зубы.
– На дворе восьмидесятые, Док. Я тот, кем приходится быть.
Скиннер не чурался денег. И, тем паче, лукавства ради них. Когда мы познакомились в Сайгоне, он работал на ЦРУ, летая на вертолете "Эйр Америка" и заколачивая, как поговаривали его знакомые, $20.000 с гаком в неделю на опиуме.
Мы всегда избегали темы денег, а он, к тому же, вегетативно не переносил журналистов, но вскоре мы подружились, и я провел последние недели войны, куря с ним опиум на полу его номера в "Континенталь Паласе". Мистер Хи приносил трубку ежедневно в районе трех – даже в тот день, когда в его дом в Чолоне попала ракета – а мы безмолвно лежали в ожидании магического дыма.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.