Харуки Мураками - 1Q84. Книга 1. Апрель-июнь Страница 43

Сэнсэй скользнул взглядом по двери гостиной. И снова посмотрел на Тэнго.

– Что бы с Эри ни произошло, бередить ей душу не следовало. Я считал, что лучшее лекарство для девочки – время. А потому и сам ни о чем не спрашивал, и к ее молчанию относился так, будто ничего особенного не происходит. Практически все время Эри проводила с Адзами. Как только дочь приходила из школы, девочки наскоро обедали, а потом уходили к себе в комнату. Чем они там занимались, я уж не знаю. Но допускаю, что именно благодаря их посиделкам к Эри постепенно возвращался дар речи. Впрочем, я в их мир не влезал. И в целом, если не считать молчания Эри, наша жизнь втроем протекала без особых проблем. Девочка она умная, всегда слушала, что ей говорили. Вот и с Адзами они сдружились неразлейвода. Только в школу Эри тогда еще не ходила. Какая школа, если девочка не может сказать ни слова?

– А до этого вы с Адзами жили вдвоем?

– Жена моя скончалась десять лет назад,- ответил сэнсэй. И выдержал небольшую паузу.- Автомобильная авария, мгновенная смерть. Остались мы с дочкой вдвоем. Да еще одна моя дальняя родственница по соседству – приходит по хозяйству помочь, за девочками присмотреть… Мы с Адзами переживали очень тяжело. Слишком внезапно все случилось – ни проститься, ни хотя бы внутренне подготовиться никто не успел. Поэтому, когда у нас появилась Эри, мы восприняли это как своего рода избавление. Да так оно, в общем, и было. Даже ни слова не говоря, девочка просто сидела рядом – и мы успокаивались. А за семь лет Эри понемногу начала говорить. С тем, что было сначала, просто никакого сравнения. Допускаю, что со стороны речь Эри до сих пор воспринимается странно. Но мы-то знаем, какой это на самом деле прогресс.

– А сейчас Эри ходит в школу?

– Нет, в школу больше не ходит. В списке учеников значится, но это просто для учета. Школьная жизнь оказалась не для нее. Сейчас Эри учится дома – или я сам объясняю, или ее бывшие одноклассники в свободное время занимаются с ней индивидуально. Хотя, конечно, знания она получает отрывочные, о приличном, классическом образовании речи не идет. С чтением ей всегда было сложно; когда мог, я читал ей вслух. А также покупал на кассетах аудиокниги. Вот, собственно, и все образование. Тем не менее девочка очень умна, чтобы не сказать – мудра. Если сама захочет в чем-либо разобраться, копает глубоко, схватывает быстро – просто маленький гений. Но все, что неинтересно, почти полностью игнорирует. И сам этот зазор – интересно или нет – у нее, к сожалению, очень велик.

Дверь в гостиную оставалась закрытой. Вскипятить воды и разлить по чашкам чай в этом доме, видимо, требовало времени.

– Значит, «Воздушный кокон» записала Адзами под диктовку Эри? – спросил Тэнго.

– Как я уже говорил, все вечера девочки проводили у себя в комнате. Что они там делали, мне неведомо.

Это было их тайной. Но с какого-то времени Адзами стала печатать на моем словопроцессоре. Садилась у меня в кабинете и забивала в память машины то свои конспекты, то какие-то записи на кассетах. И что интересно – примерно тогда же Эри понемногу начала говорить. В девочке проснулся интерес к происходящему. Маска отрешенности наконец-то исчезла, на лице заиграли чувства. Я снова различал в ней ту Эри, которую знал когда-то.

– То есть тогда и началось ее исцеление?

– Не полное. К сожалению, только частичное. Но восстановление началось, несомненно. И скорее всего – именно благодаря истории, которую она рассказывала.

Тэнго ненадолго задумался. А потом решил сменить тему:

– А насчет исчезновенья супругов Фукада вы в полицию не обращались?

– А как же! Сходил в тамошний участок. Об Эри ничего не сказал. Но сообщил, что мои друзья не дают о себе знать уже несколько лет, и я опасаюсь, не держат ли их в неволе. Однако в те дни перед «Авангардом» даже полиция была бессильна. Коммуна, сказали мне, зарегистрирована как частное владение. И пока нет явных доказательств преступления, вторгаться на их территорию не имеет права ни один представитель закона. Сколько я этих полицейских порогов ни обивал, все мои заявления откладывали в долгий ящик. Пока наконец не наступил семьдесят девятый год, когда мне прямо сказали, что даже тайного расследования по данному вопросу провести невозможно…

Сэнсэй умолк, словно что-то припоминая, и задумчиво покивал головой.

– Что же случилось в семьдесят девятом году? – не выдержал Тэнго.

– В семьдесят девятом году «Авангард» получил статус религиозной организации.

На несколько секунд Тэнго потерял дар речи.

– Религиозной? – повторил он наконец.

– Да, было чему удивляться,- еще раз кивнул сэнсэй.- Ни с того ни с сего «Авангард» превратился в религиозную секту. И губернатор префектуры Яманаси выписал официальное разрешение на ее регистрацию. С появлением этой бумаги полицейская проверка на территории «Авангарда» стала практически невозможна. Это означало бы нарушение конституционного права граждан на свободу вероисповедания. Определенно «Авангард» завел «руку» в Министерстве юстиции, обеспечив себе мощнейшую поддержку в верхних эшелонах власти. Той самой власти, перед которой местная полиция – просто деревянные солдатики. Когда я услышал об этом в полиции, меня точно громом ударило. Просто не мог поверить своим ушам. Они показывали какие-то бумажки, чтобы я убедился, но переварить эту новость мне удалось далеко не сразу. Я слишком хорошо знал Фукаду. Почти как себя самого. Ведь из нас двоих это я занимался историей цивилизаций и в вопросах мировых религий, можно сказать, собаку съел. Он же, наоборот, всегда был прирожденным политиком и в любых речах опирался в первую очередь на логику и рационализм. И уж что-что, а религию просто на дух не переносил. Даже если бы это потребовалось ему стратегически, лидером секты он не стал бы объявлять себя никогда.

– А ведь получить разрешение на организацию секты очень непросто,- задумчиво произнес Тэнго.

– Не совсем так,- покачал головой сэнсэй.- Конечно, для этого нужно пройти через целую кучу сертификации, административных формальностей и прочей бюрократической ерунды, но если за кулисами этого театра ты заинтересовал кого-либо политически, любые ворота перед тобой откроются чуть ли не сами. Ведь определить, что есть мирное религиозное отправление, а что – сатанинский культ, всегда было крайне сложно. Точного определения нет, есть лишь вольное толкование. А там, где есть свобода для толкования, всегда найдется место для политиков и концессионеров. Получай лицензию на религиозную деятельность – и делай что в голову взбредет. Без уплаты налогов и под надежной защитой закона.

– Но ведь «Авангард» превратился в религиозную секту из открытой крестьянской общины. И что самое жуткое – в замкнутую, сверхсекретную организацию!

– Таковы все новые религии, друг мой. Или, если точнее, новые культы.

– Все равно непонятно. Разве могла настолько дикая трансформация произойти без какого-то предварительного… толчка?

Сэнсэй уставился на свои руки, покрытые седым пушком.

– Правильно, не могла. Несомненно, этому предшествовало какое-то большое событие. Какое? Над этим вопросом я сам гадаю вот уже много лет. Каких только версий не перебрал. Но ни на одной не остановился. Что же там произошло? Это покрыто общей тайной, в которую погрузился весь «Авангард». Никакой информации наружу никогда не просачивалось. И кроме того, даже имя Фукады как лидера организации перестало фигурировать в их деятельности официально.

– При этом секта «Утренняя заря», постреляв полицейских, была ликвидирована? – задумался Тэнго.

– Да,- кивнул сэнсэй.- А вовремя отрекшийся от них «Авангард» стал развиваться все более успешно.

– Значит, сама эта перестрелка «Авангарду» никак особенно не повредила?

– Не повредила – это еще мягко сказано,- мрачно усмехнулся сэнсэй.- Наоборот, обеспечила им прекрасную рекламу. Эти люди отлично соображают. Любую новость могут вывернуть в свою пользу… Но как бы там ни было, все это случилось уже после того, как Эри от них сбежала. Повторяю, к событиям вокруг перестрелки с полицией девочка не имеет ни малейшего отношения.

Тэнго почувствовал, что пора менять тему.

– А вы сами прочли «Воздушный кокон»? – спросил он.

– Разумеется.

– И что вы об этом думаете?

– Любопытное произведение,- ответил сэнсэй.- Я бы сказал, глубоко метафоричное. Хотя что именно выражают его метафоры, я, если честно, не понял. Что означает слепая коза, кого символизируют LittlePeople, какой смысл у Воздушного Кокона, так и осталось для меня загадкой.

– А вы не допускаете, что события, описанные в романе, Эри переживала или наблюдала в действительности?

– В каком-то смысле, возможно. Однако сколько там правды, а сколько вымысла, понять очень трудно. С одной стороны, эту историю можно воспринять как миф, с другой – как некую изощренную аллегорию.