Олег Никитин - Рассказы и стихи Страница 5

Пораженный, Улин несколько мгновений не мог протолкнуть в спазматически сжавшееся горло плещущийся в ротовой полости бурбон.

– Гениально! – воскликнул он.

Южский довольно ухмыльнулся и сунул рукопись в карман.

– Думаю на днях закончить и отправить в «Кабы», они давно мне названивают. Ну, я пошел, мне работать надо. Заходи вечерком в 613-й, я там остановился. Да бурбону не забудь!

Он одним глотком осушил свой фужер и стремительно поднялся, и Улин успел только прокричать ему прощальное «пока!», как над его головой, стряхнув на столик строительную пыль, простучали по лестнице шаги Южского.

– Ну, кто платить будет? – зловеще поинтересовалась возникшая за спиной Ада. – Писатели!

Улин, борясь с неожиданным опьянением, полез в карман и наткнулся на шершавую пустоту.

– А можно, я утром отдам? – просяще пробормотал он. – А то, может, мою водку возьмете? Почти полная бутылка.

– Еще чего! – возмутилась Ада. – Тут Вам не МВФ, чтобы кредитные линии открывать. Мы взаимозачетами не занимаемся и наркотой не торгуем.

Она сделала энергичный взмах рукой, на который откликнулись плотники, тут же с воодушевлением обступившие растерянного Улина.

– Что это вы, ребята, а? Ну ладно, пойдемте в мой номер, там у меня есть деньги. – В животе у него вулканизировала смесь разнообразных напитков, почти все отторгая посредством мочевого пузыря, который, в свою очередь, старался увлечь Улина в уборную. – Кстати, где тут у вас в баре туалет?

– Он тоже платный, – скривился один из рабочих и вынул из-за спины электродрель, которую тотчас включил: сверло диаметром около двух сантиметров живо завертелось перед глазами писателя. «Как он подвел к ней питание?» – озадаченно подумал одинокий посетитель подвала. Второй плотник достал из-за пазухи бензопилу и демонстративно и как-то по-лихачески завел ее, обдав Улина облачком токсикоманского дымка.

– Грязь ты дорожная, а не писатель! Упился своей вонючей отравой! – брезгливо сказал он, нацеливаясь Улину на шею. – Наркоман паршивый.

– Гордись, ты станешь первой жертвой нашей банды маньяков, – кровожадно гавкнул обладатель электродрели. – Гроб для тебя уже готов.

– Собственно, тебя как зовут-то? – без всякого любопытства спросила его Ада. – Я имею ввиду, на самом деле? А то наплел тут.

Медленно сползая на бетонный пол в бесплодной попытке спрятаться под столом, он посмотрел назад и увидел сразу и деревянный кособокий ящик вместо подиума, и обоих плотников, готовых вонзить в него свои орудия труда. И все же он успел выдавить из себя последнее слово:

– Никто.

1999

Практическая биофизика

Девушка совсем не походила на убийцу – ни простого, ни наемного. Однако Ивана Григорьевича Патрушева, следователя окружного управления, это не смущало, он свято верил в непознаваемость женщин. Каждодневно общаясь с подозреваемыми и преступниками, свидетелями и просто коллегами, он с полным основанием полагал, что не имеет права доверять собственным глазам. Про эмоции и говорить нечего.

А сидела перед ним самая обыкновенная студентка, судя по паспорту, имеющая постоянную прописку в какой-то Кедровке Озерского района, соседней области. Тушь с ее редких ресниц, расплавленная истерикой, пятнами покрывала широкое веснушчатое лицо.

– Что же Вы, Настасья Сергеевна, в своем областном центре не учитесь? – спросил Иван Григорьевич. Свидетели преступления уже ушли, оставив ему веские, размером в три страницы показания. – Все-таки к дому поближе.

– Я не виновата, – в тысячный раз всхлипнула девушка. Скрип тормозов электрички и неразборчивое объявление станции завершили ее реплику эффектным мазком.

– Неправда, – в сотый раз возразил следователь. – Вы слышали свидетельские показания. По вашему, я не должен им доверять? Их много, а Вы – одна. Что же, будете отрицать, что это не Вы толкнули гражданку Ванееву на рельсы? Сержант, у вас тут чаю не найдется?

– Сейчас, товарищ капитан, – отозвалась суровая женщина, дежурившая в пункте милиции. Она воткнула вилку в сеть и стала прислушиваться к утробному шипению воды в импортном чайнике.

– Не буду.

– Чего не будете? – не понял Патрушев.

– Отрицать. Я толкнула ее нечаянно.

– Убийство, как ни крути, – сочувственно проговорил Иван Григорьевич. Телефон на столе зазвенел.

– Ваша машина подъехала, – сообщила сержант. Патрушев извлек из своего забрызганного грязью портфеля наручники и нехотя поднялся. – Стоит у выхода на Дмитровское, как просили.

– Жалко, – покосившись на закипающий чайник, буркнул он. Пристегнув к своему запястью не сопротивляющуюся Настю, он повел ее к выходу из метро. Утренняя толпа схлынула настолько, что можно было без труда протолкаться к эскалатору. Нормальное движение по ветке возобновилось еще минут двадцать назад, когда следственная бригада разрешила медикам собрать обугленные останки жертвы с путей. Правда, до луж рвоты руки ни у кого не дошли – отложили на ночь. Все равно свидетели трагедии уже разъехались по делам. А кому еще известно, что здесь около часа назад юная гражданка Туркина столкнула на рельсы сорокатрехлетнюю гражданку Ванееву?

Мотивы! Вот о чем думал Патрушев, волоча за собой Настасью Сергеевну. Но какая может быть связь между приезжей девицей и зрелой коренной горожанкой?

Пассажиры мельком, рассеянно оглядывались на парочку и спешили дальше, меся обувью скользкую грязно-снежную кашу. Дело казалось Патрушеву простым. Ну, вздрогнула несчастная студентка, толкнула плечом соседку. Да так неудачно, что та сверзилась с перрона прямиком на рельсы, перед носом головного вагона. Не первый случай в «практике» метро. Может, у гражданки Туркиной нервное заболевание редкой формы, что-то вроде тика тела? Опять же, падучая. Хотя в этом случае полагается падать на пол и биться в конвульсиях, кажется. Черт, прошлый век какой-то, что еще за падучая? Так или иначе, первым делом следует определить ее судебным медикам, проверить связи… На «кровную месть» этот жуткий случай никак не походил, но порядок есть порядок.

Заваленный текучкой, Патрушев уже на другой день почти забыл о случае в метро. Вспомнил только под вечер, тогда и позвонил своему помощнику, младшему лейтенанту Розоватому.

– Толик, что там с Туркиной?

– Это та студентка? – утомленно отозвался милиционер. – В первом приближении пусто.

– А во втором?

– Некогда мне, товарищ майор, – заныл Розоватый. – Пять вооруженных ограблений, изнасилование, тяжкие телесные…

– Ты не увиливай, у всех дела.

– В институт сходил, с мужем этой… Ванеевой поговорил. Не знает он никаких Туркиных из Кедровки. Ругался очень. Понаехали, дескать, из деревень всяких.

– Это понятно, – перебил Патрушев. – Родственников проверяй, понял? В адресном был, переписал пофамильно? В бюро всех пробил?

– Завтра займусь.

– Что врач говорит? Где заключение?

– Через неделю обещали.

В общем, через несколько дней Патрушев уже сам не помнил о деле Туркиной. Специально забыл о нем, дожидаясь врачебного заключения. Иначе с другими проблемами просто не справиться. И когда начальник следственного отдела в один слякотный вечер, часов в девять, приказал ему отправиться на выезд с бригадой к той же станции метро, ничего в голове следователя не щелкнуло и не всплыло. Разве что досада появилась, что опять не удалось уйти со службы более-менее вовремя.

Поезд на этот раз затормозил за несколько метров до жертвы. Это был обычный мужчина средних лет, сильно обезображенный разрядом тока. Он лежал на боку, головой на рельсе. Его левая нога зацепилась за второй рельс, и между носком и задравшейся штаниной виднелась волосатая посиневшая лодыжка.

– Как это случилось? – спросил Патрушев у старшего смены, охранявшей станцию. Именно тот первым из сотрудников милиции оказался на месте происшествия.

– Старик… – пробормотал сержант. Он выглядел неважно и поминутно сглатывал. – Это он толкнул жертву.

– И где этот ваш старик?

– Ему стало плохо, сердце. Пришлось отправить его на воздух, и потом его увезла скорая. Они быстрее приехали.

– Ну и молодцы, – раздраженно проговорил следователь. – А если он вас надул?

– У меня дед такой, – насупился милиционер. – Вдруг бы он умер тут же? Что же я, зверь? Я с ним Карпенко отправил… Старик ведь, лет семьдесят ему.

Наконец фотограф закончил свое дело, труп убрали и вновь пустили ток. Станция ожила, половина из скопившегося народа набилась в подъехавший наконец-то поезд. А Иван Григорьевич с командой отправились наверх. Торчать тут смысла не было. Повеселевший сержант передал Патрушеву список свидетелей и адрес клиники, в которую увезли преступника. Не забыл указать и себя вместе с подчиненными.

– Они точно видели, что ваш старик толкнул этого человека на рельсы? – решил уточнить Иван Григорьевич.