Твари творчества - Елена Алексеевна Коренева Страница 5

с теми, кого любишь, как я любила Винни и своих близких, экстрасенсорные способности бессильны. «Так ведь и врачам-психиатрам нельзя работать с родными и знакомыми, в качестве пациентов», — успокаивала я себя, уже вовсю зевая. Бросив взгляд на черный квадрат окна, подумала: «Вот бы разговорить Луну!» Как только сомкнула веки, Луна вопросительно уставилась. Но собеседник во мне уже спал.

Глава 4. «Второй день. Презентация»

Проснулась поздно — на часах было три пополудни. Луну на небе заменила серая просветленность. Свет лился, словно через марлю. «Декорация!» — вздохнула я.

Мне по профессиональной привычке все вокруг напоминало театр или съемочную площадку. Дневной свет — софиты, люди — статисты, зрители, актеры, и, конечно, режиссеры.

Для актеров это работа. А для зрителей — удовольствие? Странные они, ей Богу, эти зрители! «Зрители — дураки», — так считают многие режиссеры. «Почему вы говорите, что я играла плохо, если мне зрители кричали «браво»? «Зрители — дураки, — отвечает режиссер, — они всегда кричат «браво». «Господи! — обратилась я, уставившись на свисающую с потолка люстру, — голова моя все время думает, думает, как же ей отдохнуть?»

Да, да, знаю: на Луну смотреть, с Потапкой общаться, да с Винни… И ночью видеть сны. Природы, живой, уже почти не осталось в нашем чудном или чудном городе. Только по телевизору и видишь водоемы, леса, дворы с песочницами. Оттого и смотрят теперь все телевизор, как свое дежа вю: Эта жизнь у меня когда-то была? После люстры уставилась на дверцу холодильника — она белая, как лист бумаги. Расслабилась. Посидела так без мыслей и к пяти часам ощутила явное желание сменить обстановку, погрузиться в самую гущу какой-нибудь шумной компании. Только принялась гадать, куда бы мне отправиться на остаток вечера, как мне позвонила Алевтина и пригласила на презентацию. Это оказалось как нельзя более кстати.

Я быстро собралась и поехала, позвав за компанию своего безработного товарища — бывшего телевизионщика. В японском ресторане было полно народу. Фотографы щелкали вспышками, подползая со всех сторон. Отработав свои улыбки, я стала искать, где угощают экзотическими закусками. Только увидела официанта с подносом и стала протискиваться к нему, как меня тут же окликнула подоспевшая Алевтина. Она затараторила, что рада меня видеть и вручила мне пакет с бутылкой водки для моего спутника и кремы для меня. «Будут скоро «паркеры» раздавать, тебе возьму — сколько?» — спросила она заговорщически. «Два, — обрадовалась я сувенирам, не забудь!» «Не забуду, ни в коем случае, — . «паркеры» — звездам», — заверила она меня, и стала называть поименно всех приглашенных — должен быть Фушенко, певица Окабайте…» Мне показалось, что выпадение букв из всем известных фамилий, результат страшного шума. Все разговаривали на повышенных тонах, стараясь перекричать несущуюся из усилителей музыку. «Говори громче, не слышу — Евтушенко, поэт Евтушенко придет? И Кристина?» — напрягая связки, спрашивала я Алевтину. «Да нет, Фтушенко, дизайнер одежды. Это его рабочий псевдоним, а Окабайте — девочка, победительница конкурса фольклорных частушек!» — прокричала в ответ Алевтина и тут же перешла на свою профессиональную тему: «Дашь интервью Недобродскому?» «Кому-кому?» — я все еще не понимала, что происходит с известными всем именами. «Недо…» — начала артикулировать она. Но вдруг кого-то увидела, отвернулась и стала втискиваться в группу потных людей. Через минуту она снова образовалась возле меня вместе с пузатым невысоким человеком, которого представила как корреспондента модного журнала «Ага!» Подтолкнув его поближе ко мне, чтобы можно было друг друга расслышать, она опять исчезла. «Ага!» Можно пару вопросов?» — проорал корреспондент, плюясь мне в лицо. Я потянулась к его уху и отчеканила по слогам: «Говорите громче, как вас зовут?» Он проделал то же и в мое ухо: «Недобродский Сергей… Ибатович!» Я почувствовала, что краснею. Пузатый корреспондент лукаво заулыбался. «Хам!» — подумала я. Но решила не уточнять, кто из нас друг друга не понял, — мне было душно и хотелось скорее с ним распрощаться. «Не сейчас!» — объяснила я ему жестами и начала забуриваться в плотную массу гостей вечеринки. Поболтавшись в толпе, точнее, потеревшись в толпе, где было совсем мало места, я наткнулась на симпатичного мне знакомого режиссера, у которого полтора года назад снялась в небольшой роли вместе с Винни. «Ну, когда выйдет-то?» — крикнула я ему. Он изобразил растерянный жест: «Никто не знает, по «Городскому» каналу один раз показали, он на весь Юг транслирует, а что будет дальше, не могу сказать! Но на Горбушке продают. Правда, все фамилии изменены и даже название, теперь не «Ключи», а «Жуть». Могу дать переписать». «Дай!» — быстро согласилась я. «А как Винни?» — поинтересовался он своим старым другом. «Мы расстались, но по-прежнему соседи», — проговорила я весело. Он замолчал и стал вглядываться в мое разгоряченное лицо. «То есть мы по-прежнему общаемся, — все так же улыбаясь, пояснила я, — но в данный момент у него намечается другая женщина». Приятель сделал печальное лицо и сказал со вздохом: «Но ведь это очень грустно…» Я отмахнулась. Да и что сказать? Объяснить свою неординарную связь с Винни я была не в состоянии даже себе. Так что сочувствие знакомого режиссера показалось не к месту.

Он заметил мое замешательство. «А где вино?» — спросил он сам себя. И отправился на поиски вина, улыбнувшись на случай прощания. Вскоре и я поплыла, подхваченная прибывающими гостями, в поисках чего-нибудь поесть и выпить. Наткнулась по пути на звезду Е. Из всех наших звезд, на мой взгляд, она имела больше всего оснований на такой титул. Она была загадочна, умна и ни на кого не похожа. В ее ауре было что-то необычное, с оттенком перламутрово-розового, а это большая редкость. Она болтала с симпатичным взъерошенным парнем, одетым в телогрейку и драные шаровары, что тоже мне понравилось. «Скоро «паркеры» будут давать!» — поставила я их в известность из чисто дружеских чувств. Звезда Е. обрадовалась. Спросила: «Где? Кто?» И весело уставилась на меня. Сияние, исходившее от звезды Е., заставило меня стушеваться, и я заторопилась, пообещав: «Сейчас узнаю». Оказавшись