Скованный - Теодор Картер Страница 5

— С моим стажем я с легкостью найду хорошую работу, — говорит Томас. — Так что мы протянем, не волнуйся.

— Надеюсь на это… Ты помнишь как мы танцевали с тобой?

— Помню, — он улыбнулся.

Они прижимались телами друг к другу. Сливались в единую смесь из ласки, любви и спокойствия. Переплетая ноги, они медленно кружились в придуманном ими танце. Скрипучий пол изрезался его траекториями.

— Давай станцуем?

— Давай.

Диана и Томас Клаус. Забытые целым миром. Они смотрят друг другу в глаза и вспоминают их юношеское сияние. Словно не было многих лет. Словно Элли еще не родилась. Словно сейчас они не в простуженной квартире, а на том же чердаке. Настоящее стало прошлым. И каждый оборот их танца удаляет несколько морщин с лица.

Соски Дианы становились тверже, что-то теплое упиралось в низ ее живота через ширинку Томаса. Они танцевали и ждали дождь.

— Я люблю тебя, Диана, — говорит Томас.

— А я люблю тебя, Томми.

— Не помню, когда мне было так хорошо в этой квартире в последний раз.

— Нам нужно менять все, Томми. Когда это случилось, мы совсем отстранились друг от друга. Подумать только, живем в одной квартире, но как будто совсем не замечаем друг друга.

— Знаю, придется нам заняться этим. Мы пытались справиться с этой болью по одиночке и совсем забыли, что вместе намного проще…

— Господи, какие же мы дураки…

Томас сжимает руки, укрепляя хомут своего объятия, Диана крепко прижимается к нему.

— Спасибо тебе за все, Томми.

— И тебе спасибо, Диана…

Они открывают глаза и видят безжизненную квартиру и те же стареющие лица.

Прошлого не существует.

Дорога в него забыта.

Где-то в этой квартире летает призрак Элли. Он остался здесь навсегда.

Что-то сверкает.

— Откуда у тебя золотые сережки? — спрашивает Томас.

— Я… их нашла.

12

Ты закрываешь глаза в постели. Открываешь — метро. Закрываешь снова.

— Ты знал, что машина времени давно уже изобретена? Правда. Ей даже можно пользоваться. Только ты не сможешь отправиться в будущее. Только в прошлое и не сможешь ничего изменить, а просто проживешь все то же самое.

Экран. Телефонные звонки. Мистер Уолкер. Моргаешь — дом. Снова смыкаешь веки.

— Существует интересная теория, что каждый раз, когда ты стоишь перед выбором, реальность разветвляется. В одной реальности ты выбрал что-то одно, в другой — совсем иное. Прикольно, правда?

Жизнь превращается в телепортацию. Бесконечные моргания становятся признаком однообразия. Каждый день — сегодня. Никакого прошлого. Никакого завтра.

Томас закрывает глаза. Он видит Элли. Ее светлые глазки бегают по квартире. «Папа, мама! Смотрите как я умею». Элли делает нелепый кувырок. «Какая ты у нас молодец!» Томас открывает глаза. Бесконечная боль пронизывает ребра.

— Так как насчет сходить в то местечко, про которое я говорил? Выпить виски?

Сегодня Диана встречается со своей подругой. Почему бы нет?

— Пошли, — отвечает Томас.

— Класс! — возглашает Итон.

14

— Это же просто кафе, — говорит Томас.

— Нет, — протягивает Итон. — Смотри.

Круглые столики расставлены с четким интервалом. На одном из них нацарапано: «Маргарет — шлюха». Томас читает.

— Хотел бы я посмотреть, как выглядит эта Маргарет, — вставляет Итон.

Он подходит к барной стойке, за которой то ли уставший, то ли бесчувственный бармен смешивает скучный коктейль. Томас разглядывает бутылки. Дешевое пойло. Итон наклоняется к бармену и что-то шепчет ему. Тот кивает. Итон жестом указывает Томасу идти за ним.

Аромат на кухне вынуждает морщится. Как будто кто-то насрал на сковородку и жарит на медленном огне. На белом кафеле — коричневые пятна. Кафельные швы давно уже желтые. Повара — умирающие аморалы. Они ковыряются в заднице, зачерпывают пальцем соус и пробуют, обсасывая его.

Они проходят в холодильник. Несколько мышей, каким-то чудом оказавшиеся здесь, за долю мгновенья рассыпались по углам. Итон улыбается.

— Это будет классно, Томми, Вот увидишь.

Бармен отодвигает какие-то ящики. За ними дверь. Они заходят внутрь.

Пустота. Темный коридор растянулся на несколько миль. Они шагают. Запах паленой резины врезается в ноздри Томаса. Итон говорит:

— Тебе все объяснят, Томми, не переживай.

Бармен отдергивает черную шторку и снова открывает какую-то дверь. Чем больше он тянет ее на себя, тем громче играет музыка. Голоса переплетаются с шорохом карт и нелепо звучащей мелодией.

— Ты умеешь играть в покер, Томми? Если нет, то лучше не садись за стол, просто посмотри. А лучше сыграй в автоматы.

Комнату наполняет неоновый красный. Бархатные черные диванчики в хаотичном порядке разбросаны по периметру. Струйки кальянного пара вульгарно растворяются в воздухе. Повсюду — деловые мужчины в костюмах изысканного пошива. С ними — едва созревшие девушки, обнажающие свои достоинства мини юбками и откровенными блузками с широчайшими декольте. Сетчатые колготки покрывают их стройные ноги, закинутые на рядом сидящих мужчин.

— И кто из них Маргарет? — улыбаясь, спрашивает Итон.

Томас усмехнулся.

Они садятся за крайний столик, Итон заказывает виски.

— Мне и моему приятелю, — изображая вид достойного человека, произносит он.

— Будет сделано, — отвечает человек, не имеющий лица.

Томас нервничает. Итон говорит:

— В общем, цены здесь довольно бешеные. Но чтобы развлечься — достаточно. Видишь проходы в виде арок, закрытые шторами?

— Да, — отвечает Томас.

— Красные шторки означают комнату отдыха. Отдыха через оргазм. Разные шлюхи заходят туда и трахаются со всеми, кто посещает их. Разумеется, придется платить. Синие шторки — для тех, кто хочет расслабиться по-другому. Кальян с травой, иначе говоря. Там, где проход завешан черными шторами, играют на по-настоящему крупные суммы. Как ты понимаешь, это не для нас.

— А коричневые?

— Это сортир. Но в кабинках есть такие дырочки, куда можно засунуть. Хотя это только для голубых. Но не всегда…

— Как играть в автоматы?

— Вообще это чистая удача. Вряд ли мы поднимем с тобой бабла, иначе подобных мест просто не существовало бы. Но чувство азарта… С ним не сравниться ничего.

— Часто ты здесь бываешь?

— Не часто. В основном на выходных.

Человек без лица принес им виски. Итон тут же опустошил стакан. Томас последовал его примеру.

— Погнали? — спрашивает Итон.

— Погнали.

Дурманящий звон монет, нелепая музыка. Они запихивают купюры, и сразу же после этого экран начинает вертеться. Неумолимое чувство голода, жажда, словно ты никак не можешь кончить, аккуратно пробирается в дебри разума, подпоясывает сердце и заставляет хотеть еще. Глаза перестали моргать. Наконец наступило завтра.

Когда-то Диана была лучшим способом отвлечься от реальности, теперь реальность — это Диана.

Томас пытается отвлечься от нее.

Нет, ее не