Футуризм и всёчество. 1912–1914. Том 1. Выступления, статьи, манифесты - Илья Михайлович Зданевич Страница 61

камни последние верные, подлые трусы и убожники, мешки с помётом духа. Им ещё доставляют удовольствие заброшенная флейта гобой, которая не в силах вместить врывающееся в нас дыхание жизни, визжит и сопит, готовая лопнуть. Они всё ещё пытаются заставить искусство держать<ся> в гранях их кругозора, ибо нужен прыжок чтобы преодолеть привычность. Но их ноги больны ревматизмом, который они захватили, издавна дожидаясь погоды. Они не в силах даже ходить. Но мы прошли школу. Наши ноги умеют. Трамплин всёчества нас перебросил на иную сторону.

[Они всегда умели делать только маленькое дело и раздробив жизнь на тысячи однооконных комнат с двойными переборками поживали каждый в своей комнате не зная и не желая знать что делается в доме. Изредка встречались с соседями, сюсюкали и расходились опять. Всякий умел почитать покой другого и протестовал когда его беспокоили чужие. Мы же не можем думать только об одном и делать одно, ибо наше сознание привыкло двоиться, троиться, четвериться, стоиться и требует пищи. Мы срываем крышу, ломаем переборки, чтобы весь муравейник был виден, врываемся в чужие квартиры нарушая покои обедов, сна, <нрзб.> соития и отправления нужд в кафельных уборных. Мы вмешиваемся во всё и желаем во всё вмешаться. Поэзия одного рта вынуждает нас сидеть в комнатах, но наше возбуждение не повинуется и мы покидаем]

Не только поэзию одновременности сочетания звуков родит MV. Но и слова вне время. Голос не говорит обо всём сразу и создал поэзию очерёдности. Особенное сознание не могло представить сочетание звуков и расположило их во времени по очереди создало временное слово. Но мы всёки, свернувшие время с тиранического престола и сделавшие его слугой, можем иногда сами вычистить себе башмаки слов. Право наша чистка будет ничуть не хуже. Вневременное слово, звук, таящий все звуки создававшееся слово новое средство всёческой поэзии, которое мы вводим и утверждаем. Система вернувшаяся к туманности перестроенный мир, вновь таящий неожиданное. Пусть же ухо и мозг воспримут и вырастут до вне<вре>мен<н>ы<х> слов, ибо демократизация нашего века и социальные учения понуждают нас обходиться без слуг

Поэзия одновременности, сочетание звуков и вневременное слово – три машины [которые] выстроены из MV. Мы отапливаем их нефтью напряжения и пускаем в ход. Пусть дрожит дом ремесла

Мы будем готовить MV до тех пор пока не останется баров, не торгующих мешаниной

Не только поэзию одновременья родит MV. Нам мало звуков, которые даёт язык. Нет никаких оснований употреблять их в чистом виде. Азбука подобно проспекту с образчиками красок, но мы краски умеем смешивать. [Мы умеем строить аккорды.] Сколько сочетаний, богатств средств не менее старых пригодных для наших задач. На палитре нашего сознания мы сумеем найти. [Гортанные сливающиеся с [губными] свистящими как поклоны волн с скрежетом песка и в них врываются губные как бульканье занемогшей воды.] Азбука росла рощей дерев, наставительно покачивавших головами. Но деревья пора ломать, чтобы высосать из них тепло и на месте лесов пристроить города. Мы пришли дровосеки всёчества. Наши топоры из MV. Делаем раны в деревьях. Разсчепляем. Из свистящих вырубаем клин вгоняем его в ствол губных. Какой царапающий треск

Довольно отдельных слов и [отдельных] чистых звуков. Будем складывать их, смешаем на палитрах всёчества, получим аккорды, многосмысленные слова и смешанные звуки, ибо у нас не один палец как у верных поэзии одного рта, а много только что отросших. Чванливые куроводы разде<ли>ли п<о>роды загородками и боятся помесей. Но не нам ли ломать ограды. Не нам <ли> кричать, что использовано однообразие барменов и т. д.

Нам мало отдельн<ых> сл<ов> и чист<ых> звуков. У нас не один палец, как у верных поэзии одного рта. Пользуясь MV мы складываем слова в многосмысленные аккорды, [ибо] у нас не один палец как у верных поэзии одного рта, а много, ибо кому как не нам [хулиганам], вторгшимся во владение чванливых куроводов, разломать перегородки, разделявшие породы, перемешать кур, чтобы вышли [новые] помеси, не хуже старых чистокровных М

И в звуках использовано однообразие барменов, угощающих посетителей отдельными напитками. Давайте устроим славную кашу, чтоб отнять ноги с одного глотка. Сюда всё что есть в погребах ртов. Гортанные мешайте с зубными и губными. Ревите, сифилитики. Ни рвотное, ни слабительное вам не помогут

Форма определяется следующими <понятиями?>

Необходимо различать материал с которым приходится иметь дело и отношение к этому материалу. Материалом является язык. Само произведение прежде всего должно иметь в виду форму – поэтому и необходима строгая обработка и уравновешивание содержания – для большей лёгкости по принципу симметричного деления.

Относительно языка следующ<ее>.

Правописание – согласно сущ<ествующей> разработке. Тоже – морфология. Неологизмы в любом количестве. Богатство словаря наибольшее.

Что до обработки, то прежде всего – принцип связности. Этому делу служат – размер, связь фонетическая (связь семасиологическая преследуется наравне в силу принципа всёчества). Связь фонетическая выражается в виде рифм и анафор. Относительно первых – их сочетаний разрешений семасиологической противо-полагаемости – разработано. Анафоры и внутренние сочетания положительно необходимы и должны быть постоянно употребляемы. Размер выбирается – четырёхстопный ямб ради первого эксперимента. Принцип всёчества требует употребления всех пэонов, хотя прок из них IIIII–I – весьма редок. Так как необходима характерность и несливаемость областей согласно принципа всёчества, необходима характерность для речей действующ<их> лиц. Так как пэон I–I-III – повсеместен, IIIII–I – редок, а чистый ямб I–I-I–I – также может быть редко употребляем в силу своей бедности лишь для разрешений и пауз – остаются четыре пэона с сокращёнными 1 ым, 2 ым, 1 и 3 им и 2 и 3 им. Ради равновесия распределяем (1 и 3) и (2) в одну группу, а (1) и (2 и 3) в иную. Первым как более постоянным и мягким преимущественно – не исключительно, наделяю Царевну, вторым Вершаря.

Слово и средство самовито – оттого сказка о Вершаре и Царевне и воплощает идею и в то же время должна быть прекрасной формой, где всецело должны быть использованы – четырёхст<опный> ямб, рифма и анафора – всецело по принципу всёчества (пока исполнено <?>, для первой вещи). Вопрос об анафоре может быть разработан в течение писания поэмы.

Имена

ВЕРШАРЬ

ВЕРШАРЬ

ВЕРШАРЬ

ВЕРШАРЬ

И

ВЕРА

ВЕРШАРЬ

И

ВЕРА

вершарь и вера

–«–

–«–

–«–

Манифест

1) Мы и искусство

2) Иные течения

3) Наше понимание искусства

4) Форма и эстетическое

5) Время и пространство

6) Историки искусств. Преображение

7) Искусства эпох и стили

8) Школа и преемство

9) Современность

10) Космополитизм и национ<ализм>

11) Положения

12) Заключение

Третий урок

аграрий